Рита Тальвердиева - Сокровища Сабиана. Книга 1

– Главное, что в доме лад. Да и мед оказался добрый. На, попробуй! С чаем…

Через пару дней, изрядно опаздывая на редакционную летучку, Лиза едва не налетела на Петю Базылюка. Он и еще двое мужчин вовсю смолили на лестничной площадке.

– Фу! Накурили, – фыркнула было она, но осеклась.

Дверь, тяжелая железная дверь в квартиру Нади была открыта. В распахнутом состоянии ее удерживал полновесный красный кирпич. Из проема ощутимо потянуло бедой.

– Нади нет с нами, – прохрипел вдруг Петя.

– Что?!! – вскрикнула она отчаянно.

Только сейчас Лиза заметила двухдневную щетину Пети. Это у Пети – известного аккуратиста. В глаза бросились его набрякшие веки, воспаленные глаза, скорбное молчание незнакомых мужчин.

– Что с Надей?.. – с хлипкой надеждой прошептала она.

– Это я, я ее убил, – затрясся в рыдании Петя. – Я…

В темном проеме, где мелькали зловещие тени, вдруг материализовалась и недобро зыркнула в ее сторону мать Пети:

– В дом зайдите, – приказала Базылючка.

– Так что, что случилось? – вцепилась Лиза в рукав Пети.

– Все мед… плохо процедила. Осколки… Кровотечение… Надя любит, лю-би-ла мед… Надо было выбросить. А я ей – процеди! – причитал он, позволяя себя увести.

…Когда Лиза прошептала осипшим от перенесенного шока голосом об убийстве ее подруги (так и сказала – «убийство»), я тут же вспомнил о Мармарове, который две недели как пытался отдохнуть в местной здравнице.

Но то ли в небесной канцелярии так зафиксировано (2009-й год – год шести затмений!), то ли сбоит в подведомственных сферах земных небожителей (глобальный кризис только крепчает), но год выдался, действительно, трудный. Справиться с шоком, ловя подсказку звезд, и призван Михаил Данилович Мармаров. Уже который раз за нынешний его приезд я вынужден просить его совета.

Может, Лиза что-то перепутала?

– Зачем Петру убивать беременную жену? – зацепил я ее традиционным вопросом о мотиве преступления. – Да еще таким изощренным способом, добавив в мед толченого стекла? А?!

– Не знаю, – опустила голову Лиза. – Если б ты видел, Сень, как он имитировал горе… Подлец!

– Знаешь дату рождения Нади? – помимо воли вырвался вопрос.

Лиза, всхлипнув, кивнула:

– Скажу и дату Петра…

Ее ответ придал решимости: я набрал сотовый старшего друга, магистра астрологии Михаила Даниловича Мармарова.

На этот раз Мармаров побил свой собственный рекорд. Спустя всего лишь час он выдал нам вердикт: Петр… невиновен.

Избегая специфической терминологии, я постарался убедить и Лизу. Недаром уже лет пять с помощью Мармарова пытаюсь считывать тайнопись созвездий.

– У каждого в натальной карте есть сектор мужа (жены). Транзитные планеты ударили Петра под дых. Он в шоке. Но в сектор его родного дома попал тау-квадрат. Когда транзитная Венера сомкнула его до точного квадрата, произошло… убийство.

– Мне это непонятно, – вздохнула Лиза. – Венера, тау-квадрат…

– Короче, ищите женщину . Ту, что близка с Петром, которая его боготворит и для которой Надя что в горле кость.

– Любовница?!

– Возможно. Но астросимволы – не более, чем символ. И дарят лишь подсказку.

– А как же быть?!

– Придумал. Во-первых! Петра нам надо успокоить: та банка с медом, разбитая, давно на свалке…

Во взгляде Лизы прочел я вызов.

– Терять всем горько, – продолжил я, – но страшней – себя считать виновным. Расскажи ему, что слышала от Нади.

– Что во-вторых?

– Есть круг подозреваемых. Он крайне узок.

– Кто?!

– Согласно гороскопу (а также – логике!) в подозреваемых его родные, соседка, – выразительно взглянул я на нее, – любовница…

– А те, на рынке, кто затеял ссору с Петром, и банка в результате оказалась разбитой. Забыл?..

– Отнюдь. Во-первых, Петр мог выбросить ту банку по пути домой. А во-вторых, Елизавета, ты плохо слушала: те, с рынка, не члены его семьи . Чужие.

– Допустим, убедил. Но! Судя по прогнозу твоего кумира, соседка тоже не входит в близкий круг Петра. Осталось трое: любовница (зовут Марина, лет 20, знакома с Петром от силы месяц-два), сестра и мать. Если напрячься, можно узнать и дату их рождения…

– Мармаров сказал: не суетиться. В дате рождения наиважнейший фактор время, вплоть до 4-х минут! Ошибка, элементарная описка стать может роковой. Никогда Мармаров не навесит ярлык преступника лишь по этим данным.

– Но он же обелил Петра?! – прищурила глазенки Лиза.

– Магистр составил карту и на дату смерти. Она бесспорна. И карта эта тоже выдала прогноз: ищите женщину .

– Но кто из них?

– Есть тут одна мыслишка. Эксперимент несложный, если заручиться согласием Петра.

– Я постараюсь, шеф, – шутливо козырнула Лиза. – Но вы меня отмажьте на эти дни у Самого: пусть даст отгулы или оформит творческие дни.

– Легко! Тем более, без творческого залпа не обойтись.

– …И чай на посошок? – пробуравил взглядом он сестру. – Организуй! Гостей я провожу. А ты, Марина, – схватил он за руку ту, с которой близок был последние два месяца, – останься!

Невольно оттягивая встречу с неизбежным, Петр все топтался на лестничной площадке, прощаясь с теми, кто пришел уважить память о Наде.

В глубине души он, разумеется, не верил заезжему астрологу. Но! если Ольга испробовала мед не из разбитой банки, откуда взялись в желудке фрагменты битого стекла?!

«Марина?! – прищурил он глаза. – Девчонке всего 20. И знает, как Надя мне дорога: как только б родила, с Мариной я расстался б. Возможно, не сразу, но… По крайней мере, надежду я Марине не дарил… Она?!» – В исступлении сжал он кулаки.

«Сейчас все прояснится, – постарался он перевести дыхание, а пальцы уже щупали-ласкали сквозь ткань кармана акт экспертизы, разумеется, поддельный. Но для своих (своих?!!) сойдет.

И рыбка непременно клюнет.

– Чай остывает! – крикнула сестра.

Замкнув на три оборота входную дверь, он опустил ключ в карман.

– Попалась, – едва слышно прохрипел Петр.

Недобрую усмешку стерла гримаса боли. Встречая момент истины, сердце пропустило удар.

Стол был накрыт на четверых. На кухне. Галетное печенье, баранки, голубые чашки, которые купила Надя…

– А мед?! – обвел он взглядом всех.

– Мед?! – вскинулась Марина. – Ты что ополоумел?! Не притронусь здесь я ни к какому меду.

– Ты?! – зарычал он вдруг.

Марина отшатнулась.

– Что с тобой?.. – заплакала сестра.

– Простите, – тяжело он опустился на стул. – Я главное забыл сказать.

Расправленный лист гербовой бумаги (сам «рисовал!») из кармана перекочевал на стол:

– Читайте!

– Что это? – строго спросила мать. – Очки мои не здесь.

– Акт экспертизы, – прочистил горло Петр.