Эдгар Бокс - Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн

Он, не отрываясь, разглядывал Форнлея. Затем неожиданно посмотрел на Френсис и начал внимательно изучать ее. Френсис с интересом глядела на оленьи рога, висевшие как раз у него над головой. Она не отводила с них взора все время, пока он не прекратил ее рассматривать и не поднялся из-за столика. Небрежным жестом швырнул на стол несколько монет, не смутился тем, что две из них упали на пол. Она сосредоточенно закуривала сигарету, когда он, громыхая, вышел из комнаты. Ван Кортлендт заметил последние эпизоды этой сцены и одобрительно улыбнулся Френсис.

— Здорово вы его отсюда вытурили, — сказал он. — Это один из тех мальчиков из задней комнаты. Кладу пять против одного.

— Ерунда, — заметил Форнлей. — Не говорите мне, будто гестапо протягивает свои щупальца в местечки, подобные этому.

— Они везде протягивают свои щупальца, даже в страны, которые не находятся под контролем Германии… пока что, — с горечью ответил ван Кортлендт. И завел на эту тему беседу. Френсис слушала, но смотрела на Ричарда. Если не считать стиснутых губ, он ничем не обнаружил своего беспокойства.

— Не самые приятные представители человеческого рода, — подытожил Форнлей. С этим все согласились и поднялись. Вечерняя прогулка перед сном показалась заманчивой. Ван Кортлендт посмотрел на часы и удивился.

— Только без четверти десять, — запротестовал он. — В это время я ложился спать, когда посещал ясли.

— Уж не захотелось ли вам превратиться в бездомную собаку, может быть, попробуете? — мрачно спросила Френсис. Он окинул ее взглядом и засмеялся.

— Я кое-чему научился, живя с англичанами. Теперь знаю, когда можно позволить себе шутку.

Ричард с Форнлеем ушли вперед. Френсис замедлила шаги. Ван Кортлендт старался не хромать.

— Давайте посидим, пока они не вернутся, — предложила Френсис, когда они проходили мимо стульев, сиротливо прижавшихся к столику.

— Спасибо… нога вот подкачала.

— Я дам вам сегодня кое-какие снадобья. По первому разу у всех ноги болят.

Он взглянул на нее, замялся. Вдруг сказал:

— Знаете, вы молодец. Признаюсь, после нашей первой встречи я о вас особенно и не раздумывал. Конечно, в глаза вы бросаетесь. Решил, что вы правоверная тори.

— Видно, вы нелестно обо мне подумали. — Она улыбнулась и добавила: — Возможно, вы правы. Но я не тори.

— Сегодня я об этом узнал. Во время нашей беседы, пока мы спускались. Я все обдумывал и, хотя по-прежнему придерживаюсь своей точки зрения, начал понимать, почему мои замечания в Нюрнберге так вас взбесили. Наверное, вы решили, что я… — Он замолчал, подыскивая нужные слова.

— Самодоволен? — подсказала она.

— Ну это чересчур круто. Или нет?

— Что ж, должна сказать, подумала, что у вас есть к этому кое-какие задатки.

Ван Кортлендт, насупившись, посмотрел на нее.

— Да, прекрасное я произвел на вас впечатление.

— И я, наверное, на вас такое же, а?

Оба засмеялись, а потом Френсис снова стала серьезной. В голосе зазвучала боль, которую ока и не пыталась затаить.

— Видите ли, когда наступает пора играть в открытую, больше всех критикуют британцев, на долю которых выпала завидная участь оплачивать кровавые счета. Нам нужна поддержка, а не колкие замечания. И я рассчитывала, что вы меня успокоите. Ведь вы не мечете на Америку громы и молнии, поскольку вы там прожили много лет.

— Я понимаю вашу точку зрения, — сказал ван Кортлендт. — Это иной взгляд, разумеется. Но… — Он пожал плечами.

Френсис молчала. В воде озера отражалась луна, в голубом свете белело лицо ван Кортлендта. Было оно еще более растерянным, чем его слова. Тогда он выказал себя упрямым идеалистом. А может быть, циником. Она поежилась, попыталась улыбнуться. Ван Кортлендт смотрел на нее.

— Вы знаете, что за вами следили в Нюрнберге? — неожиданно спросил он.

— Да.

— Возникли неприятности?

— Нет, до этого не дошло.

— Извините за навязчивость, но я удивился, когда эта птичка закружила вокруг нас сегодня вечером.

— Не придавайте значения. Так, случайные всплески.

Американец смутился:

— Знаю, вы бы сами мне рассказали, если б захотели. Но я вот что хочу подчеркнуть: если попадете в передрягу, в любом случае дайте мне знать.

— Не обещаю, Генри. Не потому, что хочу что-то скрыть, просто не желаю навлекать на вас неприятности. Я вам потом все расскажу — в Англии, если вы нас там навестите.

— Обо мне не тревожьтесь. Малыш миссис ван Кортлендт уже в состоянии сам о себе позаботиться.

— Принимаете нас за слабаков?

— Хм. Вы не из той породы людей, что преодолевают невзгоды; вы недостаточно для этого грубы. Я мог бы помочь.

Френсис кивнула и положила свою ладонь на его руку.

— Вы совершенно правы, — сказала она.

На дороге послышались шаги, раздался голос Форнлея, потом мягкий говорок Ричарда.

— Что это… — начал ван Кортлендт.

— «Венецианский купец». Последний акт, кажется, начало. — Френсис засмеялась. — Полуденное солнце нам полезней, чем свет луны. Договорим за завтраком, Генри. Вы же знаете о причудах британцев, все говорят в один голос.

— С моих слов судите?

— Во всех книгах об европейских путешествиях и политике есть этот мотив. Не один иностранец не поверит, что видел англичанина, если у того не было причуд или странностей.

— А что англичане об этом думают?

— Их не беспокоит, что люди о них говорят.

Ричард с Форнлеем полностью вошли в свою роль. Заключительные слова Ривард произнес в ту минуту, когда они приблизились к Френсис и ван Кортлендту. Он изобразил безумный испуг и неистово стиснул руку Форнлея.

— Но, чу! Я слышу шаги, — закончил Ричард и дико огляделся по сторонам.

— С таким темпераментом можно сделать карьеру на подмостках, — сказала Френсис.

— А если б он еще прихрамывал, — добавил ван Кортлендт, — был бы вообще неотразим.

— Эта роль не является моим лучшим достижением, — сказал Ричард. — Вы бы видели меня в «Макбете», когда я исполнял второго клоуна. Вот, например.

— Только не ночью, — поспешно воскликнула Френсис. — Сейчас пора в постель.

Взявшись за руки, все четверо дружно прошагали к гостинице. При прощании Френсис показалось, будто ван Кортлендт хотел что-то сказать, но не сказал. Ему, вроде, было не по себе.

Френсис с Ричардом перешли через дорогу до виллы «Лесная благодать». Она молчала, пока поднималась по лестнице, молча сняла серьги, молча расчесала волосы. И тут вспомнила о хромоте ван Кортлендта. Торопливо отыскала метиловый спирт, борную кислоту, марлю. Ричард состроил уморительную гримасу и начал вторично натягивать туфли. Френсис услышала, как на безлюдной дороге гулко прогромыхали его шаги, и начала раздеваться. К его возращению она уже лежала в постели.