Вячеслав Барковский - Русский транзит 2

— Ты что плачешь? — осторожно отстранил ее от себя адмирал. — Что случилось?

— Я думала, тебя убили, Петенька! Слава Богу, ты жив. Ах, у тебя везде кровь!

Потрясенный такой встречей адмирал, сильно волнуясь, спросил свою людоедку:

— Ну, где контейнер?

— Не знаю.

— Как не знаешь? — испугался адмирал, а Счастливчик округлил глаза.

— Увезли куда-то. Мальчики-курсанты разгрузили его, а потом шофер уехал…

— Куда разгрузили? — почти закричал Счастливчик, блеснув стекляшками велосипедов. Сзади к нему подошел бич и остановился, заинтересованно слушая.

— Петя, это кто? — спросила людоедка мужа, показывая на Счастливчика. — Что ему надо?

Он со мной. Грузчик Ну? — холодея, сказал адмирал и повторил вопрос Счастливчика. — Куда разгрузили?

— Как куда? В квартиру, конечно. Спасибо, тебе, дорогой мой адмирал…

— За что спасибо??? — заревел адмирал, хватаясь за Счастливчика, который, в свою очередь вцепился в адмирала и зажмурил глаза.

— Как за что? За итальянский гарнитур, конечно, за шубы, за телевизор с магнитофоном, за люстру из дворца, за все за все… И еще за то, что не обманул меня, милый…

— А порошок… где? — еле слышно пролепетал Крестовский, а бич, решительно развернувшись, пошел от них прочь, спрятав руки в карманы.

— Какой порошок, — людоедка растерянно посмотрела на мужа, — стиральный? Нет, не было. А что, должен был быть? Надеюсь, импортный порошок? Ну и сколько килограммов? — глазах людоедки вновь по-туземски заиграли языки пламени, а на острых скулах проступил лихорадочный румянец.

А Счастливчик с адмиралом лишь молча ловили раскрытыми ртами воздух, по-идиотски тараща глаза. Причем Крестовский без зазрения совести «козырял» своими зияющими под верхней губой пустотами…

«А где же контейнер с мутагеном? — ломал себе голову обескураженный „показаниями“ людоедки Счастливчик. — Один — с костями и табуретками адмирала утонул в карьере, другой — с барахлом „доброго доктора“ — уплыл за кордон, третий — по словам адмирала, а также по моим прикидкам — с мутагеном должен был отправиться к адмиралу на квартиру. Но если там нет порошка, то где же он???»

Растерянный Счастливчик вместе с недоумевающим Юрьевым и возбужденным адмиралом, в горячке последних событий забывшим о своих боевых ранах, подошли к бичу, тихо беседовавшему с той самой красивой женщиной, спутницей владельца «мерседеса».

— Простите нас. Хмурое Утро, можно вас? — обратился к бичу Юрьев.

Бич повернулся и, окинув глазами компанию, сказал женщине:

— Извини, Катя. Все живы? Все целы?

— Все, все…

— А его… вы не догнали? — осторожно спросил бич.

— Догнали.

— Догнали??? — Бич замер.

— Успокойся, Ваня, его больше нет, — сказал адмирал.

— Значит… — начал бич, радостно переводя глаза с адмирала на Юрьева и с Юрьева на Крестовского.

— Да, Ваня, да… Ты вот что нам скажи, сколько контейнеров было здесь вчера вечером? — спросил адмирал.

— Два, — ответил бич.

— А третий, третий где? — крикнули Юрьев и Счастливчик в один голос. — Их ведь всего три было, так?

— Третий еще днем отплыл на иностранном судне, — отвечал бич.

— Да, верно, с Ленькиным барахлом, — нахмурил лоб адмирал.

— Нет, — сказал, опуская глаза, бич, — не с барахлом.

— Что там было??? — хором возопила компания.

— Какая-то отрава, которую те самые господа, что чуть не укокошили Петра Алексеевича, хотели здесь у нас в землю зарыть, ну и отравить все и вся… Насколько опасен этот порошок я из их разговора понял. К счастью, они не видели меня там за ящиками. Знаете, то, что они хотели сделать, то зло, которое они готовили, — выше человеческих сил… Что я мог сделать? Остановить этих людей было не в моей власти, ведь я совсем не герой. Но изменить ход событий я все же мог. Ведь не зря же именно я оказался там в нужный момент?! Да. это было мое дело. И я отправил ядовитый порошок туда, откуда его привезли. — Бич продолжал свой рассказ под гробовое молчание компании. — Вы, наверное, хотели бы узнать как мне это удалось?.. — Хмурое Утро улыбнулся. — Довольно просто: с помощью малярной кисти и краски. Мне даже не пришлось ничего выдумывать. Пришли рабочие красить тот контейнер, который нужно было грузить на судно. Естественно, расплачивались с ними заранее и спиртным. Ну, и, как водится, решили ребята перед работой принять для разгона. А как приняли, то где уж там остановиться! Разгонялись, пока все не выпили и не попадали спать. Пришлось мне красить. Только выкрасил я контейнер с порошком вместо контейнера с барахлом… Потом таможня и пограничники, которых заранее подкупили, все быстро оформили. А сам контейнер после покраски даже не досматривался… Да, и еще… Петр Алексеевич, вы уж меня извините, но я, зная, что жена вас растерзает, как только увидит, что именно вы привезли ей с архипелага, поменял номера оставшихся контейнеров, перекрасил их… Ведь тому солидному господину — Лене, так кажется? — теперь-то все равно. С ним за этот порошок там, за кордоном, сполна расплатятся… Ну и вот, значит, ваша жена увезла контейнер с барахлом, а контейнер с рогами и копытами, соответственно, увез Марсель. Тот молодой человек, что был с вами на архипелаге, верно? — Бич посмотрел на Юрьева.

Юрьев утвердительно кивнул головой, а Счастливчик, сняв велосипеды, принялся усиленно протирать нисколько не запотевшие стекла…

Адмирал, хлопнув бича по плечу, пошел к своей людоедке и стал уговаривать ее вернуться домой, благо, уже пошли автобусы.

На деревянном ящике у стены пакгауза, крепко обхватив свои озябшие плечи, сидела смертельно уставшая от всех этих погонь и перестрелок Оксана Николаевна. Действительность ее больше нисколько не интересовала. Измученная тревогами и опасностями двух последних дней душа ее была уже не в силах вместить еще хоть что-то, кроме спасительного сна. Нервы ее исчерпали свой ресурс и, надсадно звеня в мозгу на однообразно высокой ноте, в любой момент грозили оборваться. Поэтому она лишь тупо смотрела перед собой и что-то неслышно шептала.

— Ну мне пора, — сказал Хмурое Утро, поднимая с земли свой вещевой мешок, сейчас последнее судно отходит на архипелаг. Как бы не опоздать… Петр Алексеевич! — крикнул он. Вы уж попросите за меня, если они откажутся взять меня с собой.

— Пусть только попробуют не взять! — твердо сказал адмирал. — Да, Ваня, ты там, на архипелаге, дачу-то мою помнишь?

— За Тайнинским озером?

— Да. Вот тебе все ключи от нее: тут и от входной двери, и от погреба, и от комнат, и, главное, от несгораемого шкафа. В нем план дачи и подземных складов со всеми дверными кодами и шифрами. Живи, Ваня, там тебе всего-и жратвы и питья — лет на триста хватит. Живи, брат, и спасибо за все…