Юрий Пашанин - Шарашкина контора. Сатирический детектив

Что была она паршивкой,
Но теперь как чистый лист,
Что прочла газет подшивки
И журнала «Коммунист»,

Что сама она не рада
За сети смертельный ток,
Что другому было б надо
Дать за это лет пяток.

Хоть то был не суд присяжных,
Разобрался с делом он —
Анку выпустил с под стражи
И вручил ей патефон.

Ночь стоит темнее мрака.
По колхозу «Светлый путь»,
Ставя ноги в раскоряку,
Брёл Петро, приняв на грудь.

Колеи касаясь ухом,
Загребая грязи ком,
Дед Василий под сивухой
Тоже двигался ползком.

Шёл ли просто по дороге,
Или полз по колее,
Но всегда приносят ноги
К тётке Машке – сомелье.

Ноги вывели на Машку
Деда Васю и Петра,
Чтоб добавить по стакашку
То, что приняли с утра.

Ткнул Петра Василь Иваныч:
«Ты ли, Петька, али нет?
Хорошо, что, глядя на ночь,
Подвалил на тет-а-тет.

Кой-какие есть хоть дыры,
Только я колхозу рад.
Служит он ориентиром,
Задаёт всему стандарт».

Петька встрял: «Богаты рожью.
Мы даём всему расти.
Почему же всё дороже
Самогонка, мать ети?

Ты на мой вопрос ответь-ка.
Жизнь пошла ни то, ни сё!»

Дед Василь прервал тут Петьку:
«Это правда, но не всё».

«Почему?» – Петро со стоном.

Дед ответил: «Вот в чём суть —
Наш, наш экспорт самогона
Стал дешевле на чуть-чуть».

Петька: «Ну, я понимаю!
Всё ж ответь, всему глава,
Что за рубь вначале мая,
Почему теперь за два?

Что молчишь-то? Жду ответа».

Дед вертел флакон пустой:
«А, а, а, а, а, Петь, эта
Неплохая, лучше той».

Петька вновь: «При этом росте
Где набрать, скажи, монет?
Почему бы Машке просто
Не сказать на это – «нет».

Так взвинтить на это цены
Почему даём мы ей?
Надо нам устроить сцену
И сказать – «за так налей».

Почему бы без вопросов
Не налить ей, скажем, всем?»

«А, а, эт, эт, это способ,
Петь, не рыночный совсем.

Будем мы, конечно, Петя,
Экспертировать подсчёт,
Как ты правильно заметил,
Что почём куда течёт.

Свой хлебальник успокой ты.
Самогон хоть дорогой,
Но не копия какой-то
Непонятной и другой.

При двадцатом, Петька, съезде,
Как я помню, в феврале
Все деревни ты объездил,
Чтобы быть навеселе.

Угождал своей особе,
Чуть не вылез из штанов —
Отправлял туда способных
В этом деле пацанов.

Ты хоть с виду доходяга,
Но нутром не на нуле.
Возрастает к пьянству тяга
Так едва ль в какой земле.

Целый месяц без движенья,
Как извёл своё нутро.
Приумножил достиженья
Своих предков ты, Петро.

Задержать хотел бы пьянство.
Сами сгинем, хрен бы с ним,
Но с таким, Петь, постоянством
Все резервы мы спалим.

И в жару, и в холод лютый,
Не рублю она равна —
Самогонка, Петь, валюта,
На вес золота она.

Мужики ведь в поле летом,
В зиму все дрова возить.
Мы должны немножко это
Тем, кто хочет, отпустить.

Соверши за рубь промашку,
То тогда скорей всего
Не останется у Машки
И у нас, Петь, ничего.

Хоть ты сам, да хоть и Аня,
Хоть другое мужичьё,
Без искусственных вливаний
Ведь не делали ничё.

Потому, Петь, день я каждый
Только в думах, где хлебнём,
Чтобы был у нас загашник,
Чтобы было что-то в нём.

А для тех, кто с рожей пьяной
К тётке Машке приползал,
Небольшое я влиянье
На цену и оказал.

Пусть никто из них не плачет.
Не велик, поди, урон.
Рубь, что ими переплачен,
Я пустил на самогон.

Всё верну я им обратно,
Не за так же их пои.
Вот и выйдет – не бесплатно
Будут пить, а за свои.

Только, чур, ни слова Анке,
Что сейчас тебе скажу —
Накопленья в Центробанке
С тёткой Машкой я держу, —

Прошептал Василь Иваныч. —

С этой акции, Петь, стал
Хвастать здорово не стану,
Но приличный капитал.

Может, где прибрал и лишку,
Ну, так это не беда,
Рубь на дело, три на книжку,
Что и делаю всегда.

Заглотнуть скорей бы бражки,
Горло начало хрипеть.
Где же дом-то тётки Машки?
Он же должен быть здесь, Петь.

Вдоволь потом я умылся,
Даже задницу дерёт.
Не напрасно же стремился
Я вести её вперёд».

Чей-то грубый голос: «Боже! —
Будто гром средь тишины. —
Это кто же, это кто же
Протирает здесь штаны?

Посмотрите – председатель!
Ну, а кто же там второй?
Да ведь с ним его приятель!
Ну, Петро! Ну, ты герой!»

Посмотрев на тётку косо,
Дед спросил: «Ответь-ка, Маш,
Почему таким вопросом
Ты средь ночи донимашь?

До тебя топча дорожку —
Не домой же в эту рань? —
Мы с ним просто понемножку
Дискутировали, Мань.

Что там прячешь-то в подоле?
Маловато будет мне.
Петька, Маня, с нами в доле,
Потому налей вдвойне.

Ну, давай же! Что-то душно!
Очень нравится мне, Маш,
Что такой неравнодушный
К нашим помыслам племяш.

Ой, ой, ой! Ну, ты уж лишку!
Я глотну, а ты не ной,
Поподробней про делишки
Расскажи твои со мной».

Из бутыли что попёрло,
Голь на выдумки хитра,
Дед Василь глотал в три горла,
Забывая про Петра.

Вроде были все здоровы,
Но теперь не в этом суть,
Передохли все коровы
У колхоза «Светлый путь».

Дали просто больше тока
На доильный аппарат.
Воскрешать коров морока,
Зарубили всех подряд.

«Раз теперь не стало стада
При колхозе из коров,
То иметь уже не надо
И коровьих докторов, —

Размышлял Василь Иваныч
Целевым расходам впрок. —

Сокращу врачей по плану
Не досрочно хоть, но в срок.

Может, выждать дней-то пару?
Что рубить так сгоряча?
Все ведь шли к ветеринару,
При отсутствии врача.

Вдруг объявятся калеки,
Ткнут мне свой радикулит?
Осмотреть тех должен лекарь,
Кто в болезни заскулит.