Владимир Петровский - Подарок от Призрака. детектив

– Ну… вот тут и началось, – говорил между тем Миков. – Немцы узнали, и к нам. Стали требовать назад жеребенка. Кто им сообщил, не известно, все, в общем, в тайне держалось. Но такой, почему-то, всегда найдется. Кто свистнет. Так вот, стали разбираться, и оказалось, что законов таких нет, чтоб возвращать.

Миков развел руками.

– Умылись, стало быть, – подытожил Елагин, начавший уже сомневаться, стоило ли мчаться сюда, чтобы слушать лекцию о выведению новой породы лошадей. – И в чем же тут гвоздь, так сказать, истории? Так, чтобы мне, а не вам, интересно было.

– Да… сейчас объясню. Ну… мне звонит какой-то человек. Болтает как персонаж из этого… не знаю откуда. Странно как-то говорит, витиевато.

– Ну да, бывает, – согласился капитан, вспомнив урку-профессора из «Анны Монс», где говорил с Левой. – И что же он так витиевато вам говорил?

– Предложил доказать, что Подарок не годится для спорта.

– Как это? – удивился капитан.

– Я и сам не понял. Но он сказал, что коня хочет купить кто-то с деньгами, ну… так, чтобы ни в спорте, ни в селекции его больше не было.

Капитан начал чувствовать какую-то логику во всем этом, но внятно уловить смысл пока не получалось. Он спросил:

– И это он прямо вам вот так и предложил?

– Не совсем. Он думал, что говорит с братом.

– С вашим?

Миков недовольно вздохнул и рассказал ему историю с Зуськом и его пулеметчиками.

– Ветераны? – уважительно заметил капитан. – Это ребята серьезные. И хорошо его знаете?

– Ну… Зуськов постарше меня, конечно, но мы как бы друзья. Так вот, из-за Генки мне и пришлось в Москве задержаться. Вроде, я – это он. А брат там, в заводе, за меня. Как будто я туда приехал. Похожи мы с ним. Даже очень. Но он… ну, лопух немножко. Да и Зусёк, все же, больше мой друг, чем его.

– Брат ваш тоже конник?

– Нет!.. Не рубит абсолютно. Близко к лошадям не подойдет.

– Понятно. То-то вы так к нему спешите.

– Ну да… конечно. Мне в завод вчера надо было приехать – ну вот никак не позже. Потому я его с женой своей отправил, чтоб думали, что это я из Берлина сразу туда. Ну… там, в общем, свои интриги. Я тренером оформляюсь, но есть, как бы, сложность. Конкуренция.

– Понятно, – повторил капитан. – И тут вам кто-то звонит…

– Да!.. Вот он, витиеватый этот, и звонил, чтобы предложить брату уговорить меня, то есть, как бы, человека знающего, которого слушать станут, чтоб я наговорил всякого на Подарка. Чтоб продать его. Это невозможно. Но витиеватый не понимает. И я вот почему вам позвонил. Мне вдруг показалось, что это ведь могут немцы шуровать. Дали деньги, чтоб кто-то его купил, да? А он потом втихаря им назад продаст. Думаете, не получится?.. Еще как получится. А то могут и вообще покалечить. Или травануть чем-нибудь. Настоящие заводчики, я думаю, этого не станут, но тот, который мне звонил – запросто.

– Почему вы так думаете? – спросил капитан, слушавший уже с очень большим интересом.

– Он в курсе насчет тех машин… ну, в смысле, насчет аварии. И насчет Зуська. Как будто сам там был, или ему кто-то рассказал сразу. Я ж вам говорил, что такие же две машины за нами до Москвы по шоссе тащились, как будто момент ловили, чтоб остановить. Когда мы Подарка сюда везли. Наверно, те самые и есть.

– А почему они тогда у себя чего-нибудь с вашим конем не сделали?.. – спросил капитан. – Вы же в Берлине были. Там ведь проще, наверно.

– Так… какой же проще. Имидж хозяйства. Это ведь шум на всю Европу был, когда Подарок родился. Ну, конечно, в конном мире шум. Если с ним бы там чего случилось – им не отмыться. Никто бы не поверил, что случайность, если б даже я сам его там на препятствии повалил. Сказали бы, куплено падение. Им это еще хуже, чем если конь у нас останется.

Капитан кивнул и спросил:

– Симанский, не слышали такую фамилию?

– Не-а, – сказал Миков, поразмыслив. – Не слышал, вроде.

– Ну и ладно. – Елагин задумчиво помолчал, потом сказал: – Ловко вы сообразили. Похоже, что так и есть. Очень похоже.

Он протянул Микову свою записную книжку.

– Давайте ваш адрес тамошний, в конзаводе.

Пока Миков вспоминал и записывал, капитан еще раз, по привычке, пригляделся к машинам, стоящим вдоль шоссе. Ничто не привлекало внимания. Чисто машинально, просто чтобы что-то делать, он достал мобильник, и вдруг увидел, что тот выключен. Видимо, после звонка Микова отключил, так же машинально, как сейчас достал. Он покачал головой, включил, набрал код.

И вдруг телефон запипикал, как только настроился. Он посмотрел – звонили с незнакомого номера.

– Да, – сказал Елагин.

– Это я… Таня. Комарова, – сказал тихий женский голос.

Елагин не сразу сообразил после рассказа о Подарке, что это секретарша.

– Я видела тут, у нас, его. Того, помните, о ком вы спрашивали? Голубец. В коридоре.

– Голубец! – сказал капитан и вспомнил, что он на шоссе. – Сейчас приеду. Не сейчас, нет… через минут тридцать. Нет, через час. Не успею раньше. Нет, не успею.

– Приезжайте.

– Уже поехал, – сказал капитан. – Ждите. Если что – звоните. Не отдавайте телефон. Он что-нибудь говорил?

– Сидит в коридоре. Я видела, когда дверь приоткрыли.

– Еду.

– Подождите… – Она помедлила и сказала так же тихо: – Я вспомнила. Я… это не машина меня сбила… это совсем другое. Я видела… это целая история… все совсем не так…

– Да, я знаю, – перебил ее капитан. – Потом расскажете. А сейчас вот что. Там врачи, сестры – есть кто-нибудь?

– В палате сестра. Когда входила, я его и увидела…

– Скажите ей, наплетите что угодно, пусть его выведет. Скажите, у вас истерика из-за него. Родственник, скажите, или любовник, кто угодно. Так, чтоб она поверила. Напомните, что вам волноваться нельзя. Науськайте. Пусть они его вытолкают. Пусть охрану позовут, если упрется. Постарайтесь. Сможете?..

– Да.

– Обдумайте, что говорить будете. Схитрите. У него ведь там и знакомые могут быть, кто его знает. Только предупредите, чтоб меня пустили, когда приеду. Скажите что угодно. Что я хороший. Что на вас хорошо действую. Постарайтесь.

– Ладно. – Она отключила телефон.

Елагин взял у Микова адрес и сказал, вылезая из «шестерки»:

– Через день… или около того. Я к вам приеду. Тогда решим, что делать. До встречи.

– Боевая тревога? – спросил Миков, кивнув на мобильник, который капитан все еще сжимал в руке.

– Боюсь, что да. Может быть.

Парень на «восьмерке» старался заработать еще, гнал, но в Москве были пробки, и к Склифу они подъехали не скоро. Капитан даже не смотрел на часы, чтобы не расстраиваться. Однако по пути было время подумать, и многое теперь встало на место. Картина начала проясняться. Эх, из милиции кого-нибудь подключить бы, думал он. Но это, конечно, так… в порядке фантазирования. Вроде того, что наши придут – отомстят.