Владимир Петровский - Подарок от Призрака. детектив

В том, что милиция его поддержит, капитан и сам уверен не был. Даже наоборот. Доказательств никаких. Потерпевших, и то, фактически, нет. Кроме, конечно, Сороки, который ничего уже добавить не сможет. Капитан всего лишь что-то знал, и только. А больше догадывался. Против него самого могли бы начать копать, и обвинили бы в чем угодно. И доказали бы. Потому что он – совсем другое дело. Преступник гораздо более отчетливый. Окно разбил во дворе, это ли не преступление. Поди докажи, что не он. Из вытрезвителя удрал. Опознать его – в два счета. А такому опальному и хулиганящему капитану веры не может быть ни в чем. Ему самому от закона скрываться надо. Пришьют что угодно, если потребуется, уж это он знал хорошо. Словом, рано радоваться.

И снова он оказался в Склифе. И ждал его тут сюрприз. Секретарша, глядя на капитана вполне безмятежно и говоря почему-то очень тихим голосом, сказала, что обозналась. В коридоре был не Голубец.

– А кто? – спросил он, начиная нутром чувствовать подвох: что-то в ее лице, во взгляде настораживало.

– Не знаю. – Она пожала плечами, слегка покосившись на соседние койки, что тоже не ускользнуло от внимания Елагина. – Похожий кто-то. Я сказала сестре, что там, в коридоре, кто-то такой… опасный. Что его сюда нельзя пускать. Как вы мне по телефону посоветовали. Она вышла и позвала его. Вот, говорит, это совсем не к вам пришел. Я посмотрела – да, действительно. Не ко мне. То есть, не он. Похож, правда. Но не он.

Капитан смотрел на нее, пытаясь понять, что именно его настораживает. Что спешил напрасно – досадно, конечно, но ничего. Важнее другое.

– А вспомнили вы что? – спросил он, помолчав. – Что с вами произошло?.. Вы мне сказали, что вас не машина сбила. Помните?

– Да-а, – протянула секретарша в некотором замешательстве. – Наверно, так. Мне надо еще вспомнить… подумать. А то наговорю вам сейчас… Я ведь еще не совсем… не совсем поправилась…

Она улыбнулась и снова пожала плечами, как бы извиняясь за свою бесполезность.

Капитан помолчал. Вздохнул. Он привык прислушиваться к интуиции, а та сейчас, можно сказать, кривила недоверчиво губы и покачивала головой. Что-то было не так. Не сходилось.

– Вы меня извините, – сказала секретарша, – за звонок.

Вот оно, понял вдруг Елагин. Звонок. Пытаясь яснее сформулировать догадку, он машинально обвел взглядом палату и вдруг наткнулся на внимательный взгляд женщины, лежавшей на койке у окна. Та сразу опустила глаза, но капитан еще больше уверился в том, что интуиция права. Женщина смотрела напряженно, будто прислушиваясь. И сразу сообразил, чем насторожили его слова про звонок.

– Почему же вы не позвонили, когда увидели, что это не тот? – спросил он.

– А… телефон… он ведь не мой. Неудобно было опять просить, ну я и…

– Послушайте… – Он поискал слова. – Давайте так. Вы мне сейчас все говорите. Правду. Честно. И я постараюсь, чтобы никаких плохих последствий для вас не было.

– И как же вы это сделаете? – сразу спросила секретарша.

– Это уж мое дело.

– Да-а, – протянула она. – Ваше… видали они вас.

– Что вам Голубец такое сказал?.. Угрожал?

– Это не Голубец был, – сказала она, подумав.

– Ну вот опять. Не бойтесь. Лучше расскажите. Ну?.. Итак. Пришел Голубец…

– Да!.. – перебила она. – Голубец. Только не тот.

– Их что… несколько? – искренне удивился капитан.

– Двое. Еще сын его. Такой же, как он. Я потому и спутала. Похож.

– И что?.. Угрожал?.. Уговаривал?.. Что было-то?..

Секретарша молчала, словно колеблясь, говорить – не говорить. Капитан ждал, стараясь не спугнуть.

– Ничего не было, – сказала она вдруг решительно и отвернулась от Елагина.

– Ну вы же говорили…

– Я ничего не говорила. Я вообще… неадекватная. Меня машина сбила. Отстаньте.

Капитан встал. Раздражение боролось в нем с сочувствием. И победило.

– Если бы я не вмешался, – сказал он, глядя на ее затылок, – вы бы сейчас… вы бы… вас бы… короче, это я вас нашел там, в вытрезвителе. Если вы хоть что-то помните. Машина!.. Не машина. Если бы…

– Хотите сказать, я вам должна? За спасение? – сердито спросила она, вновь повернув к нему голову. – И сколько это стоит?

– Расскажите все, – сразу сказал привыкший к своей роли бесстатусного попрошайки Елагин. – И будем квиты.

– Все – много. За все вы всю мою жизнь устроить должны.

– Как же я это смогу?..

– Никак. Не сможете.

– Ну тогда не все расскажите.

Она подумала.

– Сын Голубца работает в том вытрезвителе. Знали это?

– Нет, – честно сказал капитан.

– Достаточно, значит?.. Расплатилась?..

– Нет, – возразил Елагин, сразу почувствовавший, как становятся на места многие из подвешенных в воздухе фактов.

Эх, один разговор с Левой прояснил бы, наверно, все, подумал он с досадой. Но Лева исчез, вместо прояснения добавив головной боли. Приходилось теперь собирать по крупицам что дадут. Секретарша, конечно, была в курсе некоторых Левиных дел, но что-то ее напугало, что-то произошло здесь, в палате, пока он ехал сюда… Капитан понимал, что сейчас выяснить всего не удастся, надо было ухватить что получится и потом спокойно обдумать… Но что? Сообразить сразу, что бы еще спросить, не удавалось, и потому он задал первый же подвернувшийся вопрос, как обычно, наугад:

– Зачем вы туда поехали?.. В вытрезвитель?.. Из-за меня?

– Из-за вас? – удивилась она. – А почему я должна была из-за вас туда ехать?..

– Ну вы же видели меня… из окна.

– Из окна?.. – Секретарша искренне ничего не понимала. – Вас?.. Когда?..

Капитан смутился, что случалось с ним не часто. И не столько потому, что чуть не принялся рассказывать про то, как вели его в непотребном виде под руки через двор, сколько из-за собственной наивной уверенности, что она кинулась его выручать. С какой бы стати?.. А секретарша, подумав, сказала:

– Был звонок… по делам Льва Михалыча. Нужно было очень срочно разыскать Голубца. Передать ему кое-что. А сотовые не отвечали. Я и поехала к его сыну. Потому что никакой другой связи не нашла. Понятно теперь?

– А какие дела? – спросил капитан. – Что передать?

– Не скажу, – недовольно сказала она и снова отвернулась. – Это бизнес. Все. Я устала. Не могу больше разговаривать. К тому же за ваш благородный поступок… если он действительно был… заплачено сполна.

– А что там случилось, когда вы приехали?.. Почему…

– Ничего не случилось, – перебила секретарша. – Я ничего больше не помню. Мне надо отдохнуть.

– Ну там, в вытрезвителе? – продолжал настаивать Елагин. – Почему вас там… Почему вы там…

– Я ничего не помню, – повторила она упрямо и посмотрела на него таким измученным взглядом, что капитану стало совестно.

– Ну ладно… спасибо, – согласился он и пошел к двери. – Поправляйтесь. Я еще к вам заеду. Как только смогу.