Владимир Гурвич - Любовь и власть

Вечер был теплый, хотя и не жаркий, в воздухе уже незримо бродила в осень, и изредка налетавший ветерок заставлял поеживаться.

Несколько минут они молча курили. Каждый из них переваривал и только что поглощенную в большом количестве разнообразную пищу и отнюдь не меньшее количество самых разнообразных впечатлений.

– Знаешь, – проговорил вдруг Палий, – я сегодня впервые пожалел, что не женат.

– Что же тебе мешает?

– Наверное, сам себе и мешаю. Все хотется достичь определенной высоты, вот и казалось до сих пор, что семья будет тому помехой. Когда рядом с тобой другой человек, а потом повляются еще и другие люди, то ты уже не принадлежишь себе. Все, что делаешь, должен сопрягать с их интересами. А я, скажу честно, до сих пор считал себя к этому не готовым. Мое желание или моя воля для меня закон.

– Такая проблема, конечно, существует, – согласился Разлогов, – но ведь есть и другие аргументы. Мужчина и женщина – это половинка человека, и каждый из них самой природой обречен на поиск второй своей составной части. Когда-то давно я размышлял так же, как и ты, мне казалось одному будет легче идти по предназначенному мне пути. Тем более я всегда был почему-то уверен, что он не окажется легким. Но однажды мне как откровение пришла одна мысль. На самом деле быть одному – вовсе не означает сохранять свободу, наоборот, половинка никогда не может быть свободной, ведь тем больше цельности, тем больше и свободы. Вопрос надо ставить по другому: тот человек, на котором ты женишься, способствует ли обретению тобой большей свободы или, наоборот, отнимает даже ту, что была раньше. Подлинная проблема – в ошибочности выбора, а не в том, чтобы оставаться одному. Именно в ней и скрываются страшные рифы, которые вздребезги разбивают миллионы семейных кораблей.

– Честно говоря, никогда не размышлял на эту тему в такой плоскости. Хотя мне кажется, что в твоих словах есть свой резон.

– Самое удивительное в том, что ко мне эти мысли пришли совершенно неожиданно, мне тогда было всего двадцать лет. До сих пор помню, что сидел на скамейке в сквере, как всегда о чем-то думал, как истинный философ, забыв напрочь об окружающей действительности. И вдруг с удивлением обнаружил, что думаю именно об этом. Хотя в тот момент у меня и мысли не было о женитьбе. Но буквально через неделю встретил Олю и почти тут же вспомнил о тех своих неожиданных размышлениях. И для меня эти мысли стали решающим аргументом в вопросе о том, жениться или не жениться. Я воспринял это как указание свыше.

– Выходит, ваш брак заключен на небесах?

– Все не так просто, наверное, заключить настоящий брак на небесах могут разве что святые. А нам до святости пока далековато. Всякое между нами случается. Скорей это шанс создать такой альянс. Но на практики это еще труднее, чем представляется в теории.

– Я понимаю и все же, Саша, у вас замечательная семья. И вы – прекрасная пара и дети у вас прекрасные. Я первый раз чувствую зависть к чужому семейному счастью. Ольга – великолепная женщина.

– Да, хотя ей приходится не сладко. Я не лучший партнер для созданию счастливой пары. Сколько раз давал себе слово не попадать в сложные ситуации, не конфликтовать, но затем какая-то сила бросала меня в очередной бой. И не было случая, чтобы он не имел бы серьезных последствий. А какой жене такое понравится.

– Такова твоя природа и тебе ее не изменить, Думаю, Ольга понимает и мириться с этим.

Разлогов благодарно посмотрел на Палия.

– Да, понимает. Но не всегда хватает терпения смириться с некоторыми вещами. Впрочем, я тоже стараюсь по-возможности не забывать, что ее терпение не безгранично. Полагаю, что опасность заключается не в самих конфликтах, а в том, что люди не желают понимать их причины. Они реагируют лишь на их внешнии проявления, которые вызывает у них поток отрицательных и взрывных эмоций. В таких случаях я стараюсь поставить себя на ее сторону и выяснить, что же с ней происходит, чем вызвана эта вспышка. Не всегда, но нередко это помогает. Когда доходишь до корня явления, то с удивлением замечаешь, как становится легче разрешить всю ситуацию.

– Вот подлинный подход к проблеме философа, – засмеялся Палий. – Впрочем, наверное, так и следует себя вести. И не только в таких ситуациях, а во всех. А вот меня на такое поведение не всегда хватает. Обычно поверхностные желания заглушают все остальное.

– У меня нередко – тоже, – грустно вздохнул Разлогов. – Так что я сейчас больше излагаю теорию, чем реальную практику.

На балконе появилась Ольга.

– Мужчины, прошу к столу, кофе подано.

Палий быстро подошел к женщине.

– Позвольте вас проводить.

Ольга взяла его под руку, и они направились в комнату. Разлогов последовал за ними.

Они заняли места за небольшим столиком, на котором ароматно дымились три чашечки кофе.

– Валерий Витальевич, – обратилась Ольга к Палию.

– Давайте договоримся, просто Валерий, – улыбнулся он.

– Хорошо, Валерий, – легко согласилась Ольга. – У меня будет к вам одна просьба.

– Готов выполнить любое ваше пожелание.

– Я очень волнуюсь за то, как Саша приживется в университете. Последние наши попытки это сделать нельзя назвать удачными.

– Я понимаю, о чем вы говорите. Но я думаю, что на этот раз все будет хорошо. Наше учебное заведение особенное и такие, как Александр, как раз ему и нужны.

– А я не уверена. Учебное заведение может быть и особенное, но мой опыт подсказывает мне то, что люди везде одинаковые или очень похожие. Они не любят проявления никакой инаковости. А мой муж буквально весь пропитан ею, как торт маслом.

Палий сделал маленький глоток из чашки и посмотрел на молодую женщину.

– Вы правы. Я как-то не учел этого обстоятельства. Но что можно сделать в такой ситуации?

– А если вас попрошу взять над ним шефство? Попытайтесь одергивать Сашу, когда его заносит.

– А у меня есть право вставить хотя бы слово? – вмешался в разговор Разлогов.

– Подожди, – вдруг решительно проговорила Ольга, и по ее тону он почувствовал, что она будет сейчас говорить о на болевшем. А потому Разлогов решил больше не встревать, даже если ему это будет слушать неприятно. Но у каждого своя правота, и он признавал правоту жены, хотя и не соглашался с ней. – Я прошу вас, как друга нашей семьи, я могу вас так называть, Валера.

– Это для меня больша честь, Ольга.

– Как бывший фиолософ, я понимаю, что люди на протяжении всей истории боролись за истину и нередко ради нее не жалели даже своих жизней. Но разве сейчас те времена, когда надо приносить на ее алтарь такие жертвы? Вот ответьте вы, только честно.

У Палия возникло ощущение, что его застигли врасплох. Он бросил быстрый взгляд на Разлогова. Нет, в данном случае лучше всего будет отвечать так, как он думает. Иначе тот уловит фальш.