Сергей Протасов - Катастрофа

– Тяжелый выбор, признаться. Принципы как бы есть, но жить по ним непросто. А отказываться от них – себя не уважать, – серьезный Герман помрачнел, медленно и тяжело выдавливал из себя слова. – Да, брат, трудный выбор. И все-таки в этой ситуации, совсем не простой ситуации, человек должен оставаться человеком, и я, скорее всего…

– Если человек собрался жить строго по заповедям, – Гена решил избавить друга от мучений, – никогда не нарушать церковных законов и мирских, он, скорее всего, должен постричься в монахи и обосноваться в монастыре, причем в отдельно стоящем ските, проверив перед тем документы на собственность земли, источник доходов на постройку скита, чтоб не зашквариться. Тогда он отвечает только за себя, не имеет, где украсть, а если украл, то не имеет, где продать. Можно сказать, искушений нет – и ответственности за других тоже. Жизнь не может его поставить перед подобным выбором. Красота! Конечно, есть свои неудобства: отсутствие женщин, развлечений, строгий распорядок дня, скудное питание, постоянные посты, немодная одежда, – но кристальная чистота совести гарантирована. Грехи если и есть, то, по нашим меркам, мелкие, от которых можно спастись, например, капустой, как говаривал старик Карамазов. Но когда вдруг все захотят жить строго по заповедям, как ты мечтаешь, планета опустеет. Сначала народ повалит в монахи, чтоб избежать искушений, потом поумирает, поскольку прокормить имеющееся в наличие человечество первобытным трудом затруднительно, а значит, продуктов не будет, опять же постепенно прекратится воспроизводство людей по понятным причинам. Я ставлю вопрос так. Или ты живешь строго по заповедям и законам и никогда, ни при каких обстоятельствах их не нарушаешь, даже в помыслах, даже на миллиметр, на грамм. Или ты в принципе не можешь себя считать честным человеком, не погрешившим против своих убеждений, когда хоть чуть-чуть где-то вышел за рамочки. Если так мерить, то честных просто нет. Есть другие, и таких много, кто предпочитает считать себя честными, укрывшись за дырявыми принципами и законами. Эти-то и есть самые страшные люди на земле. Страшнее даже, чем воры и бандиты. Как тот, упомянутый выше румяный лейтенант НКВД, который составляет расстрельные списки потому, что так приказал начальник, что это допускает закон и требуют высшие, неизвестные ему, но великие, цели государства. Этого требует присяга, наконец! Он движением пера убил моих давнишних родственников, потому что они попали в определенную категорию граждан, и их, граждан, не хватало до выполнения плана по району. Убил и пошел в кассу за премией, потом повел в пятый раз свою крашеную жену и упитанного розового ребенка на идеологически выверенную, но авангардную картину «Октябрь», где с обожанием вглядывался в фигуру почти аутентичного Вождя. Потом они ели мороженое и пили сельтерскую. И никаких тебе угрызений.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.