Картер Браун - Прекрасная, бессердечная

Я схватил его за отвороты пиджака и изо всех сил швырнул в сторону. Он описал гигантскую дугу и шлепнулся на кушетку, а та, в свою очередь, спружинила и выкинула его на пол. В то же время раздались три выстрела подряд, и бутылка виски в баре разлетелась вдребезги.

Я чуть было не застонал при виде этого. Больше всего на свете я жаждал, чтобы со мной был пистолет, правда, если бы здесь не было меня это было бы еще лучше.

Я одним прыжком очутился у двери, пока дуло не успело повернуться в мою сторону, и изо всех сил ударил по кисти руки, державшей пистолет. За дверью взвыли. Пистолет шлепнулся на пол, и, схватившись за кисть обеими руками, я принялся выворачивать ее вверх, одновременно поворачиваясь сам.

Этот прием надо проводить очень быстро, и я ни секунды не медлил, потому что люди с пистолетами меня всегда очень пугают Я резко наклонился вперед, занося руку через свое плечо, и перекинул стрелка через себя.

Он опять немилосердно взвыл.

Я вовремя вспомнил, что надо отпустить его кисть, и, пролетев по воздуху до ближайшей стены, он впечатался в нее с такой силой, что затрясся весь дом.

Я наклонился, поднял пистолет с пола и почувствовал себя значительно лучше. Со стороны кушетки донесся какой-то шум, и из-под нее внезапно выглянуло лицо Равеля.

- Землетрясение! - завопил он. - Все на улицу!

Человек у стены перекатился по полу со спины на живот. По-моему, он икал и, болезненно опершись об пол руками, встал на четвереньки. Он отдохнул несколько секунд, затем сделал нечеловеческое усилие и поднялся на ноги.

Я взглянул на высокую фигуру живого трупа с запавшими глазами, горевшими ненавистью, из них текли слезы.

Это был Бен Лютер, которого я уже встречал сегодня утром у Харкнесса и который тогда же попросил меня отделать Руди Равеля резиновой дубинкой.

- Я убью его! - яростно прошипел Лютер. - Где он?

Грязный лживый ублюдок, я убью его!

- Что вам сделал Руди? - спросил я с недоумением. - Я думал, что он вам нужен для этой вашей картины, в которую вы вложили так много денег?

- Руди? - Он уставился на меня так, как будто я с Луны свалился. - При чем здесь Руди?

- Но вы его пытались только что убить?!

- Вы что, с ума сошли?! - спросил он визгливо. - Это был лжец и негодяй Харкнесс.

- По-моему, они не похожи, - сказал я. - Но вы лучше взгляните сами.

Я помахал рукой в сторону белого изможденного лица, все еще торчащего откуда-то из-за кушетки.

Лютер медленно повернулся, затем внезапно вздрогнул.

- Равель! - прошептал он. - Я в него стрелял?

Его глаза внезапно закатились. И он хлопнулся в обморок.

Раздался щелчок замка, и дверь в спальню приоткрылась примерно на фут. В образовавшуюся щель просунулась голова Камиллы.

- Кто победил? - спросила она осторожно. Затем она взглянула на Бена Лютера, распростертого на полу, на Руди, торчавшего из-под кушетки с идиотским выражением лица, и глубоко вздохнула.

- Я думаю, победил ты, Эл Крестьянин! - сказала она счастливо. - Убери отсюда куда-нибудь этих идиотов и можешь спокойно пожинать плоды своей победы.

Глава 8

Руди очень осторожно уселся за руль своего кроваво-красного "порше".

- Вы спасли мне жизнь, лейтенант, - сказал он.

- Не стоит благодарности, - честно признался я.

- Я только надеюсь, что в следующий раз вы изберете для этого иной способ, - холодно добавил он.

Затем Руди завел мотор, и маленькая спортивная машина вылетела из "Дневной мечты", оставив за собой запах паленой резины. Я секунду постоял на месте, прислушиваясь к звуку мотора, и с последним аккордом лирической темы "Солдат удачи" вернулся в квартиру.

Бен Лютер сидел на злополучной кушетке с бокалом в руке и пустотой во взоре.

Камилла снова смешивала коктейли. На ней были короткие шорты и черно-белая шерстяная рубашка, придававшая ей несколько пиратский вид.

Я взял бокал виски и взглянул на Лютера. Он все еще никак не мог оправиться от своего полета по комнате.

- Я могу арестовать вас за покушение на убийство, - сказал я.

- Да, лейтенант, - прошептал он. - Даже не знаю, что это на меня нашло?

- А вы попытайтесь объяснить, - сказал я. - Но если вы будете только твердить, что ничего не знаете, то я упрячу вас за решетку в пять минут.

Он медленно покачал головой.

- Я думал, что это Харкнесс, - просто сказал он.

- Изумительно! - сказал я. - Я сразу все понял.

Он отпил немного виски: к счастью, в баре нашлась еще одна бутылка.

- Дело в том, лейтенант, - сказал Лютер, - что ту женщину, секретаршу, убил Харкнесс.

- Харкнесс, - тупо повторил я. - Вы можете это доказать?

- Я это знаю, - сказал он коротко.

- Интуиция?

Лютер сунул руку в карман, нашел пачку сигарет и закурил.

- Я знаю, почему он ее убил, - сказал он. - И когда я вам расскажу, лейтенант, вы сможете со мною согласиться.

- Будем надеяться, - сказал я.

Он глубоко вздохнул:

- Дон Харкнесс - режиссер. Я думаю, вы это знаете. И он не может поставить ни одной картины, пока не найдет человека, который согласится финансировать ее; его последние два фильма хороши, но они не дали полных сборов, потому что в них не играли знаменитые актеры.

- Так, - сказал я, - и что же?

- Он пришел ко мне с предложением поставить новый фильм с участием Руди Равеля и Джуди Мэннерс, - продолжал Лютер. - Эти два имени наверняка дали бы полный сбор. Я сказал ему, что, если он гарантирует их участие в картине, я гарантирую ему, в свою очередь, двести тысяч долларов. При таком капитале банки бы оплатили ему все остальные расходы в кредит.

- Мистер Лютер, - сонно вмешалась Камилла, - вы не знаете, почему все считают, что неприлично иметь столько денег и не желать ими делиться?

Он взглянул на Камиллу, потом вновь перевел взгляд на меня.

- Харкнесс впервые заговорил об этом примерно с месяц назад в Лос-Анджелесе, - сказал он:

- Затем неделю назад он позвонил мне и сообщил, что Равель с женой уехали отдыхать на Парадиз-Бич. Он попросил меня приехать, чтобы обсудить фильм всем вместе. Естественно, я приехал. Мы встретились в их доме и заговорили о фильме: сценарий им понравился, но никакого ответа они сразу не дали. После этого я предупредил Харкнесса, что не дам ни цента, пока они не подпишут контракт, и вот через три дня он мне показывает контракт, подписанный, и я немедленно передаю ему первые сто тысяч долларов.

- Сколько прекрасных денег! - вздохнула Камилла. - И все на какую-то глупую картину!

Лютер допил виски, и лицо его стало приобретать естественную окраску.

- Вчера утром мне позвонила Барбара Арнольд, которую я тогда встретил в их доме. Она сказала мне, что очень волнуется, так как сделка еще не заключена, и что Харкнесс у них уже два дня не был. Когда же он в последний раз был у них, то ей пришлось куда-то отойти от стола, на котором лежали разные подписанные документы, и когда она вернулась, то ей показалось, что с подписей Равеля и Джуди были сняты копии: на подлинниках они выглядели бледнее, как будто их перенесли на другой лист бумаги. Если бы Барбара ошиблась и все рассказала бы своим хозяевам, ее могли бы выгнать за это. Она не хотела терять работу. Тогда она позвонила мне, так как знала, что я финансирую съемки, и волновалась, что Харкнесс мог подделать подписи под контрактами, которые, как она точно знала, еще не были подписаны.