Лорел Гамильтон - Арлекин

–Нет, из-за того, какие мы все, mon ami. Но ввиду отсутствия первопричин, я просто устал от этой борьбы. - Он откинулся на Ашера, запрокинул голову к его лицу. - Я был вынужден отвергнуть того, кого люблю, чтобы не ранить ваши чувства, твои и Аниты.

–Вы все любовники, - среагировал Ричард, - и не стоит убеждать меня в обратном.

–Нам нужно вызвать ardeur, Ричард, - сказал Жан-Клод. - Отпусти руку Дамиана или ты будешь втянут в то, что произойдет. Если для тебя это зло, тебе стоит поостеречься и отпустить. Отпусти нас, Ричард, отпусти нас всех.

–Это всего лишь вампирские фокусы, - вмешался Мальком. - Не позволяй ей заставить тебя сделать то, о чем ты потом пожалеешь.

–Пусть это и вампирские фокусы, но Ричард сказал многое, во что он сам свято верит, так что мы с Анитой стали немного лучше понимать ситуацию. Мы устали от этого, Ульфрик. Мы устали от того, что ты пытаешься рисовать из нас злодеев. Если мы зло - отпусти. Если мы не зло, держись и будь готов ко всему, что произойдет. Если ты не хочешь в этом участвовать, то тебе стоит от нас уйти.

–Отпусти, Ричард, - сказала я.

Он посмотрел на Жан-Клода, затем на меня.

–Это то, чего ты хочешь?

–А чего хочешь ты? - спросила я.

–Я не знаю, - ответил он.

–Тогда позволь мне уйти, Ричард, позволь мне уйти.

И он отпустил.

Ричард снова опустился на колени. Он склонил голову к самому полу, обхватив ее руками, будто пытался укрыться от сомнений, царящих в его голове. В одиночку он не мог бороться с силой Коломбины. Он остался один, но мы-то пока еще были вместе.

Рука Дамиана в моей руке замкнула наш круг силы. У него были те же заморочки по поводу мужчин в моем окружении, что и у Ричарда, но Дамиан был существом крайне практичным. В момент, когда он плотно прижался ко мне, а Жан-Клод был вынужден немного отступить, дабы впустить его в круг, я услышала или скорее даже почувствовала мысли Дамиана. Это не было подчинение капризам судьбы, просто он думал, что все, что мы сейчас будем делать, все, в чем ему, возможно, придется потом участвовать, не идет ни в какое сравнение с тем, что ему уже пришлось пережить в руках своего прежнего мастера. Другой мыслью, которую я успела ощутить прежде, чем Жан-Клод замкнул круг и подчинил себе наши разумы, было то, что я и Жан-Клод, очень хорошие Мастера, самые добрые из тех, кого он знал, и за это стоило побороться. И тут Жан-Клод занял место водителя в нашем метафизическом автобусе, и внезапно всех нас охватило спокойствие.

Я стояла, прижатая спиной к Жан-Клоду. Он развернул нас красивым танцевальным движением, когда впускал Дамиана, так что мы с Дамианом оказались в кольце его рук. Жан-Клод обнимал нас обоих. Моя рука обнимала Дамиана за талию, так что линии наших тел слились от плеча до бедер. Его рука лежала у меня на плечах, и снова у меня было воспоминание объятий, которых не было в реальности.

Рука Жан-Клода лежала на плече Дамиана, второй рукой он обнимал Натаниэла, который обнимал меня. Я не была уверена насчет второй руки Натаниэла, но я чувствовала, что Ашер все еще стоит за спиной Жан-Клода.

Коломбина стояла все там же, по ту сторону от кафедры, облаченная в свой цветной костюм, переливающийся всеми оттенками красного, синего, белого и черного в золотом обрамлении. Ее треуголка сияла золотом и переливалась на концах цветными шариками в тон костюму. Ее слуга-человек стоял у нее за спиной весь в черном. Он был похож на тень на фоне ее блеска.

–Ты очень хороша, Коломбина, - сказал Жан-Клод, - я даже не ощутил, как ты вторглась в наши умы. Очень тонкое волшебство.

–Какой милый комплимент, спасибо, - ответила она и присела в глубоком реверансе, придерживая края юбки-брюк, будто была одета в платье с шлейфом.

Я должна была быть хотя бы взволнована, но я стояла в круге, без оружия, и не волновалась. Это было что-то вроде той эйфории, которая охватывает вас перед операцией, когда наркоз только-только начинает действовать, и вас будто уносит на теплых волнах. Часть меня помнила о том, что за этим ощущением следует море боли. Но эту мысль унесло в даль теплым спокойствием

–Ты напала на толпу в качестве демонстрации силы, - заметил Жан-Клод тем голосом, который обычно заставлял меня вздрогнуть, но сейчас никак на меня не подействовал. Будто бы неосознанно он защищал нас, своих людей, от эффекта своего голоса.

Она рассмеялась, но ее смех был нисколько не осязаемым, как смех Жан-Клода или Ашера. Даже через густой обезболивающий туман, сотканный вокруг нас, этот смех ощущался обыкновенным, почти человеческим. Хотя он мог казаться таким именно из-за щита. Я не могла с уверенностью сказать, что все дело в силе Жан-Клода или потере моей чувствительности.

Ее смех умер резко на темно-алых губах. Она уставилась на нас глазами, серыми и обреченными, как сама смерть.

–О нет, Жан-Клод, это не было демонстрацией силы, хотя я должна признать, что недооценила тебя и твою слугу. Если мне удастся ее подчинить, то у меня будет достаточно силы, чтобы победить тебя.

–И что же дальше? - спросил он, вложив в голос свои фирменные переливы.

–Я думаю, что для этого мне придется напасть напрямую на тебя.

–Если ты нападешь в открытую на меня, то тебя казнят, - заметил он скромным тоном.

–Моя власть может казаться прозрачной, но не стоит ее недооценивать. Я умею ею воспользоваться. Даже если ты будешь в прямом контакте со своей слугой с волосами цвета воронова крыла. - Она сделала легкий жест свой изящной рукой, и человек, стоявший у нее за спиной, вышел вперед. Он снял одну из перчаток и предложил ей свою ладонь. - Ты не единственный Мастер, который получает силу от прямого контакта со своим слугой, Жан-Клод, - сказала она.

–Я так и не думал, - отозвался он. Его голос был так же сдержан, как и ее, зато силу он не прятал. Его сила проходила сквозь нас, будто мы колода карт в его руках. Но во что же он станет нами играть? Я и раньше отдавала Жан-Клоду право фокуса, но никогда еще его сила не ощущалась так явно, никогда не чувствовалось, во что складываются все те способности, которые мы ему отдали. Он был вампиром, значит, его сила была холодом, логикой, лишенной эмоций, как любой мертвец. Он изучал наши способности, как Эдуард изучает свой арсенал. Какое оружие для чего предназначено? Которым стоит сделать следующий выстрел? У меня был момент, когда я остро ощутила страх и сомнения. Он сразу же подавил эти чувства во мне, закрылся сам, отгородился от нас, ведь это был не только мой разум, это было слияние наших сознаний. Я знала, что Дамиан и Натаниэл тоже это почувствовали. Он боялся, что у нас просто не хватит сил защититься от всего этого. Ее сила почти уничтожила нас еще до ее контакта со слугой. Он прятал сомнения, но все же они там были. Это не была холодность вампира, это была холодность от безысходности. Ведь именно сомнение было ее оружием. А врага не стоит вооружать.