Лорел Гамильтон - Арлекин

–Можете ли вы дать мне то, чего я больше всего хочу, Анита?

–Я не знаю, - прошептала я.

–Попробуйте.

–Это может оказаться не так, как вы рассчитываете.

Я попыталась думать самостоятельно, не обращая внимания на ardeur, на ощущение его тела на моем, на запах его теплой кожи. У ardeur был собственный разум, и забавное представление о желаниях. Я не доверяла тому, что может произойти, если он хочет действительно такого.

–Дайте мне то, чего я хочу, Анита. - Он поднялся вверх на моем теле.

–Я не могу решать за ardeur, Донован.

Он поднялся еще выше надо мной, выскользнув из моего тела. Я захныкала от этого движения.

–Я сделал вам больно? - спросил он.

Мне пришлось открыть глаза, чтобы ответить ему:

–Нет, мне не больно.

Что-то в моем тоне, моем пристальном взгляде на него, заставило его улыбнуться.

–Нет, не навредил, - согласился он и улыбнулся. Его глаза были настолько голубыми, какими я никогда их не видела, будто что-то в этом моменте заставило серый цвет полностью уйти из его глаз. Я вдруг поняла, что его желание заставило меня настроить ardeur на цель. Это меня пугало, потому что ardeur был силой сам по себе. Он вытворял некоторые вещи, которые я не понимала. Если бы Жан-Клод был в состоянии ответить на мои вопросы, я бы его непременно спросила. Конечно, у меня и без него было у кого спросить.

Это только казалось нелепым, задавать такие вопросы. Но одной из причин, почему в комнате были Реквием и Лондон, было то, что они веками имели дело с ardeur. Хоть и как жертвы, но они контактировали с ним и знали способы управления им, которых не знала я.

Я положила руки на груди Донована, отодвигая его, чтобы немного отдышаться. Мы торопились, но ведь не настолько же? Я имею в виду, что если он вдруг случайно умрет, он уже не будет Царем. Иногда ardeur бывает чертовски буквален. Но я забыла, что на его груди росли вовсе не волосы, а белые перья. В момент, когда моя ладонь легла на этот шелк перьев и теплоту груди под ним, я забыла, что собиралась спросить. Мои руки скользнули по его телу, и он оказался горячим, обжигающим, будто жар вдруг накрыл его с головой.

–Ваша кожа горячая.

–Я же сказал, что вы лишили меня контроля. - Он наклонялся ко мне для поцелуя, пока говорил это. Я чувствовала биение его сердца под своей ладонью. Я чувствовала это совершенно иначе, не так, как могла бы под действием ardeur. Я чувствовала его сердце, будто оно было снаружи, будто я могла взять его в руки и ласкать. Вдруг я почувствовала каждый грамм крови в его теле. Я могла слышать, как она теплыми лентами вьется под его кожей. Я почувствовала металлический привкус, ее запах. Я закрыла глаза, чтобы не видеть его лица, пока он меня целует, потому что сейчас во мне говорила не человеческая моя часть. Закрытые глаза не спасли меня от ощущения его аромата, веса его тела, желания попробовать эту плоть.

Он поцеловал меня. Он целовал меня впервые, и я обо все забыла. Я перешла от его мягких губ и стала целовать вдоль линии его подбородка.

Далее мой путь лежал к шее. Казалось, он принял это, как приглашение, потому что его горячая длинна вновь вдвинулась между моих ног. Я открылась ему навстречу, обхватив при этом его шею рукой, чтобы она была ближе ко мне во время моих поцелуев. Его волосы были самым мягким из того, чего я когда-либо касалась, но они почти ничего во мне не трогали. Я все еще чувствовала его аромат, как леденец, но под поверхностью его кожи.

Он передвинулся вдоль моей руки. Его голос был полон напряжения, когда он сказал:

–Анита, мне нужен более удобный угол.

Я держала его шею рукой, которую щекотали эти мягкие волосы, держала так, чтобы покрыть поцелуями как можно большую ее часть. Я ощущала его рядом со мной, но не совсем там. Обычно это могло меня отвлечь, но не сегодня. Почти не задумываясь, я двинула бедрами, разворачивая свое тело прямо на него. Он вошел в меня, и это меня отвлекло. Это сделало меня податливой, широкой, заставило меня вскрикивать и биться вокруг него. Но я не выпустила из рук его шею. Я развернула лицо к нему, приподняла бедра так, что ноги висели в воздухе над кроватью, так он смог свободнее входить и выходить из меня. Я кричала под силой его тела.

–Позволь мне приподняться, Анита. Позволь взглянуть на тебя.

–Нет, - почти прошептала я.

Он повернулся в кольце моей руки на его шее. Вторая моя рука лежала у него на спине. Я удерживала его руками и продолжала целовать его шею вдоль линии пульса. Он вздрагивал и бился под моими губами, как нечто живое и самостоятельное. Как пойманная в ловушку из плоти и крови птица. Я освободила ее. Я позволила ей вылиться в мой рот, и… В какой-то момент нахлынуло отрезвление, сила Жан-Клода, его голод, больше не бились во мне, и не осталось больше никаких сомнений. Было только биение пульса Донована под моим ртом, его тело, проталкивающееся в мое, мои бедра, поднимающиеся ему на встречу, и мой рот на его шее.

Я укусила его, но все еще старалась быть нежной, хоть нежность и не была тем. Чего мне хотелось. Восторг от его плоти, пойманной моими зубами, уходящими в его тело все глубже и глубже, он переполнял меня. Но то, что я хотела, было чем-то большим, чем просто кусок плоти, мне хотелось вобрать ее как можно больше. Трепещущий жар его пульса бился напуганной бабочкой на корне моего языка. Это очень походило на ласку, умоляющую меня вознести его на ту последнюю вершину наслаждения.

Донован поднял меня с кровати, его руки, обернулись вокруг моего тела, пока он вставал на колени. Это движение поразило меня, заставило откинуться назад.

Его голос был неуверенным.

–Слишком много зубов, Анита.

Он не встал на колени на кровати, но его руки по прежнему удерживали меня, его тело было по больше части во мне. Мои ноги обхватили его за талию. Должно быть, я сделала это на автомате, когда он начал двигаться. Он прервал секс только для того, чтобы я прекратила пытаться его съесть.

На его шее остался четкий отпечаток моих зубов, как багряно-красный синяк на белом совершенстве его плоти. Кровь струилась вниз по его плечу и к спине, где мои ногти исполосовали его гладкую кожу. Я, может быть, могла бы сказать очень много всего разного, но то, что сказала в результате, поразило даже меня саму.

–Ты вырвался из хватки ardeur.

–Возможно, это получилось потому, что я не хищник, Анита, но я остаюсь Царем, что означает, что мне все еще надо отдать тебе себя. Только вот ты не сможешь меня взять.

–Мне очень жаль.

–Все в порядке, я не в обиде. Только не пытайся перервать мне глотку или вскрыть спину, хорошо?

–Я не уверен, что она сможет сдержаться, - сказал Мика. Я выглянула из-за мужчины, которого держала в своих объятиях, чтобы посмотреть не только на Мику, но и на всех мужчин, столпившихся в комнате. Ремус о чем-то спорил с Реквиемом и Лондоном. Они были слишком далеко, чтобы я их слышала, но по жестам мне стало все понятно. Я встретилась взглядом с Микой и попросила о помощи одними глазами. Я думала о Доноване, как о мясе, как о пище. Секс не был достаточным аргументом, чтобы отвлечь меня от мыслей о мясе и крови.