Лорел Гамильтон - Арлекин

–Правда в том, что с Ричардом я была готова прожить всю жизнь, но судя по всему, мы с ним большими шагами идем к окончательному разрыву, доволен?

Он посмотрел на меня тем взглядом, которым смотрят полицейские, когда стараются понять, говорит ли правду подозреваемый или лжет.

–А что изменилось?

Я задумалась, прежде чем ответить ему. Первый раз, когда мы разошлись, был уже очень давно. Я тогда увидела, как Ричард кого-то съел. Это был плохой парень, но должны же быть у девушки какие-то принципы. Или я тогда так считала. Если бы у меня был шанс все изменить, я бы им воспользовалась? Возможно.

Дольф уже подошел к моей кровати.

–Анита, что изменилось?

–Я, - ответила я мягко, - я изменилась. Мы расстались, и я стала встречаться с Жан-Клодом. Я сходилась и расходилась с Ричардом еще много раз, потому что никак не могла принять верное решение. Но тут Ричард сам решил все за меня. Он лиши л меня возможности выбирать.

–Он не хотел тебя делить.

–Нет.

–Но он снова с тобой встречается.

–Иногда. - Мне не нравилось то, куда шел наш разговор.

Эдуарду, наверное, тоже это все не понравилось, потому что он прервал нашу беседу:

–Не скажу, что в этом совсем нет очарования, но, лейтенант, у нас еще есть не пойманный вамп. Она убила или участвовала в убийстве как минимум двух человек: один из них Бен Левето, а другая Маргарет Росс. - Мне показалось, что он воспользовался их именами, чтобы его слова имели больший вес для Дольфа. У имен есть такое свойство. - Не стоит ли нам сконцентрироваться на поимке плохого вампа, а не допрашивать маршала о ее личной жизни?

Он сказал это с улыбкой и лицом, переполненным нездорового очарования. Я никогда бы так не сыграла, как это делал Эдуард, и бывали моменты, когда я об этом очень жалела.

–Почему вы не взяли обеих в гостиничном номере? - спросила я. Возможно, если мы будем говорить о деле, Дольф позволит разговору уйти от щекотливых тем.

Эдуард выдал свой «Боже, Боже» взгляд, которым он пытался показать, как сильно он смущен. Реакция не была свойственна ему лично, но вот эмоции были подлинными, и это было просто невероятно, что Эдуард позволил им просочиться. Он встал в изголовье моей кровати.

Во-первых, так я все еще могла его видеть, во-вторых, так Дольфу было сложнее следить за моей реакцией.

–Когда мы добрались до гостиничного номера, в нем оказался только один вампир. Она была мертва уже мертва, но мы все равно вырезали сердце и отсекли голову, как ты и просила. Я согласен с тем, что в случае с нежитью смерть не всегда бывает истинной.

–Должно быть, это была Нивия.

–Откуда ты знаешь ее имя? - спросил Дольф.

Я открыла рот и сразу же закрыла его.

–Осведомитель. - Ответила я.

–Кто он, Анита? - спросил Дольф.

Я отрицательно покачала головой.

–Не спрашивай, тогда мне не придется лгать.

–У тебя есть кто-то, кто знает очень многое об этих убийцах, и ты его не выдаешь, но ты получаешь от него информацию.

–Это не совсем обычный способ получения информации.

–Ты очень талантлива в своем деле, Анита, но ты не лучший полицейский, чем я или Зебровски.

–Я никогда и не говорила такого.

–Но ты нас исключила. У тебя есть секреты от нас.

–Да, точно так же, как и у вас от меня. Я знаю, что ты не вызываешь меня последнее время на места преступлений. Ты мне не доверяешь.

–Ты мне не веришь? - спросил он.

–Я тебе доверяю, Дольф, но я не верю той ненависти, что живет в тебе.

–Я не ненавижу тебя, Анита.

–Нет, но ты ненавидишь тех, кого я люблю, и это очень сильно нам мешает, Дольф.

–Я никогда не сделал ничего плохого ни одному из твоих друзей.

–Нет, но ты их ненавидишь, ненавидишь их за то, что они не такие, как ты. Ты похож на банального расиста, Дольф, твоя ненависть ослепляет тебя.

Он опустил глаза и глубоко вздохнул.

–Я был в их обществе. Я старался понять… - Он посмотрел на Эдуарда, который невинно глядел на что-то у него за спиной.

–Как они могут быть семьей, - закончила я за него, так что ему не пришлось говорить о личном. Он кивнул.

–Я рада, Дольф, правда. Люсиль была… - Я пожала плечами. Как бы он отреагировал, если бы узнал, что его жена, Люсиль, просто обезумела от страха перед ним и за него? В гневе он разгромил одну или две комнаты у них в доме, так же, как и комнату для допросов однажды. Он однажды напал на меня прямо на месте преступления и чуть не лишился за это значка, потому что почти потерял над собой контроль.

–Она сказала, что ты ей очень помогла с этим делом.

Я кивнула. Если бы в комнате не было Эдуарда, то я бы вела разговор о невесте сына Дольфа.

–Я рада, что смогла помочь.

–Я никогда не соглашусь с тем, что ты встречаешься с монстрами.

–Ну и прекрасно, пока это не мешает нам заниматься делом.

–Хорошо, тогда собственно к делу. - Он посмотрел на Эдуарда, запустил руку под полу пальто и достал оттуда карманный компьютер. -Что убило вампира в гостиничном номере?

–Когда ее подвластный зверь умер, его хозяйка не смогла этого пережить. Так иногда бывает: убиваешь одного, умирают все.

–Полицейские убили множество оборотней, пока добрались до нее самой, но она умерла не от этого.

–У большинства вампиров есть способность призывать животных. Но «подвластный зверь» - это мохнатый эквивалент человека-слуги.

–А человек-слуга это не просто термин? - вдруг спросил он.

–Я когда-то думала, что так оно и есть, но оказалось, что это нечто большее, чем просто слова. Это человек, имеющий сверхъестественную, мистическую, связь с вампиром. Изредка вампиры могут пережить смерть своих слуг, но слуги смерть хозяина пережить не могут. Я видела выживших слуг, тела которых восстанавливались, но их разум был разрушен смертью хозяина. Но у этой тигрицы была феноменальная способность к восстановлению, которой у нее в принципе не должно было быть. Это походило на силу двух разных вампиров. Она заживала, как гниющий вампир, и свободно переносила раны от пуль, даже серебряных.

–Я думаю, ты сразу это заметила? - спросил Дольф.

–Да, почти сразу.

–Как ты узнала, что она имеет отношение к гниющим вампирам?

–Она не гнила в прямом смысле слова, но ее животное восстанавливалось так же, как гниющий вампир, так что я предположила, что она с ними связана. Но даже если ее хозяйка была одной из гниющих вампов, все равно у нее самой не должно было быть тех же сил, что у ее мастера. Это очень странно, будто связь между мастером и слугой гораздо более тесная, чем обычно.

–Она начала гнить сразу, как только мы отрезали ей голову, - сказал Эдуард.

–Ол… Отто, должно быть, был разочарован, - прокомментировала я.

–Он и был. Но они по крайней мере не пахнут так, как выглядят. Кстати, почему? - спросил Эдуард. - Я не жалуюсь, но все таки, почему они не пахнут разложившимся трупом?