Маргарита Ардо - Новая жизнь Нефертити

Я забралась в салон. Макаров тоже сел со своей стороны. Я застыла, глядя вперёд, не в состоянии ни говорить, ни плакать. Я только дышала и считала выдохи, и казалось, что лежу в багажнике с Робертом. С каждым более глубоким вздохом я чувствовала его сильнее, словно воображением дотрагивалась до светлых волос, ссадины на скуле и ощущала муторное неудобство скрюченной позы сквозь затуманенное сознание. И вдруг меня осенило: каирцы! Они ведь наверняка приехали и ищут нас!

Надежда тут же рассыпалась в прах: найти нас в пустыне так же вероятно, как затерявшуюся в песках крупицу сахара.

Дрожащие в мареве горы приближались. Автоматический женский голос произнёс что-то по-арабски, и водитель начал разворачивать внедорожник налево — к ним. Мой взгляд упал на приборную панель перед водителем, и новая капля надежды появилась во всей этой невероятной суши: на современных автомобилях есть компьютерное управление и можно устанавливать связь со спутником. Об этом регулярно твердят в рекламе. Именно навигатор с одного из международных спутников указывает сейчас водителю, куда ехать, несмотря на отсутствие дорог.

Значит, в теории машину можно отследить. Стоп, а как? Тысячи джипов ежедневно вывозят туристов на сафари по Сахаре!

Меня снова накрыло.

Боже, это я виновата! Я подставила себя и Роберта своей беспечностью! Он погибнет из-за меня? А ведь именно меня он бросился спасать к чёрту на кулички. И пытался защитить до последнего. А теперь он обездвижен и даже просто от обезвоживания и жары может непоправимо пострадать в этом гадском багажнике! Я обязана что-то сделать! Но что?!

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Внутри меня бушевало, но только прописанный в подсознании принцип, что надо сохранять достоинство в любой ситуации, заставлял меня держать себя в руках. Я сидела, выпрямившись, словно проглотила штангу. Дышала и думала.

Папа говорил: главное, успокоить ум. Подсчётом выдохов его можно успокоить. Даже если есть хоть один выход, обнаружить его можно, только отказавшись от паники.

«Дышать, Дамира, и считать! Ты поняла меня?!» — твердила я себе мысленно.

— Бери воду. Пей! — сказал Макаров ровно в тот момент, когда я осознала: чтобы каирцы искали именно эту машину, нужно каким-то образом подать сигнал. Есть ли тут SOS? Логически должен быть.

Я взяла пластиковую бутылку из рук Макарова и сказала:

— Спасибо. Скажите, можно мне пересесть вперёд?

— Нет.

— А поменяться с вами? Меня сильно укачивает. Не хочу испортить вам машину.

Макаров пожал плечами.

— Ладно. Мне без разницы.

Мы поменялись местами и помчались, оставив позади высохшее русло реки. Я вперилась глазами в приборную панель, пытаясь понять, что есть что.

Надеюсь, мне удастся. У меня ещё есть время. У Роберта оно есть. Пока мы живы…

Внедорожник мчался, вздымая из-под колёс облачка пыли вдоль неровной гряды, не выбирая дороги. По левую руку от нас теперь высились меловые скалы, в которые изредка причудливо вписывались другие породы: от красноватой до жёлтой. В замысловатых обломках поменьше поблёскивали на солнце кристаллы, а, может, просто соль. Когда я обращала внимание на местность за окном или на экране смартфона, установленного возле водителя, почти как в такси, меня то и дело посещало странное чувство, будто здесь что-то неправильно: скалы должны вроде быть по правую сторону, а не наоборот.

Я отчаянно пыталась разобраться с приборной панелью, сверлила её взглядом, но заветную кнопку, увы, не обнаружила. И дала себе слово: если выживу, убьюсь, но выучу проклятый английский в деталях; и французский обязательно добью. Если даже такой бандит, как Макаров, свободно перебрасывался с остальными фразами, сидеть в данной ситуации не разумнее «Собаки Павлова» было отвратительно. А ведь в их разговоре мелькали имена Катрин и Финна, и даже Нефертити! Невежество убивает…

Джип вырулил за белую с серыми прожилками природную скалистую стену и въехал в подобие ущелья между двумя возвышенностями. Левая была изломанной, правая — похожей на глину, которую гигантский гончар смял в сердцах и бросил, так и не сумев вылепить кувшин. И она окаменела от горя под солнцем. Пустыня со всей её бесконечностью осталась за складками меловых гор.

Из узкого ущелья мы свернули под естественную арку и внезапно вкатились в окружённую скалами долину. На её песчаном с россыпью каменной крошки дне я с изумлением обнаружила лагерь. Под широченным тентом стояли два белых внедорожника и оставалось место для третьего. Другой белый тент вдали был не менее огромен, от его открытой части тянулись четыре каната, натягивая полог. И с каждого бока по краям виднелись другие тросы. Человек пять в шляпах и платках на головах что-то активно обсуждали у полога.

Как меня убивать?..

Сердце сжалось в ледяной ком.

Дальше по флангу виднелась ещё одна палатка поменьше, как отдельное шале рядом с пустынной гостиницей, тоже молочно-белая, растянутая на тросах, которые сопротивлялись ветрам. Рядом стояла техника, тачки сваленные в кучу. Я заметила помост и деревянную лестницу, уходящую вверх по скале. Какой-то шутник привязал к ней несколько узких белых флагов. Будто к празднику…

Я поджала губы, вскипая от гнева и чужого сарказма. Но стоило разыграться ветру, вместе с рвущимися на свободу полотнами в моей голове щёлкнуло и возникло то самое чувство узнавания. Дрожь ответной волной пронеслась по моему телу, словно всё это уже было. Почти так, как сейчас.

Господи, я же в самом деле никогда здесь не была! При чём эти дежавю?!

Теперь меня особенно раздражала любая мысль о реинкарнациях. Хотелось отринуть всё, что мне навязывали, любую игру, швырнуть подальше, пнуть ногами и убежать прочь. Но я не могу: я должна думать за себя и за Лембита. А я так ничего и не придумала…

Моё обледеневшее сердце налилось тяжестью. Водитель легко заехал на свободное место под тент.

— Приехали.

Мужчины высадились из авто. Макаров раскрыл передо мной дверцу и сказал:

— Идём, Нефертити. С твоими играми в кошки-мышки нас уже заждались серьёзные люди.

— А он? — сглотнула я и осторожно показала пальцем в сторону багажника.

В висках пульсировало: «Нельзя его так бросить! Невозможно! Здесь сколько градусов? Сорок? Сорок пять по Цельсию?»

— Мы договаривались без вопросов, — нахмурился Макаров.

— Да, конечно, я понимаю, — кивнула я. — Но…

— Вот и пошли.

— Но, — как можно спокойнее старалась проговорить я. — В раскалённом железе и без воды с прошлой ночи он умрёт и без пуль. — Я просто не могла произнести им его имя, словно это было бы ещё одним предательством. — Тогда у вас не останется предмета шантажа.

— Другой найдём, — раздражённо ответил Макаров.