Маргарита Ардо - Новая жизнь Нефертити

Голова моя закружилась, и опираясь на стену, я медленно опустилась на пол.

— Тебе плохо? — Роберт склонился надо мной.

— Просто… надо посидеть.

Он быстро стянул с себя поло, протянул мне.

— Тогда на этом. Камни холодные.

— Спасибо. Дашь мне минутку?

— Сколько угодно.

Я прикрыла глаза. Услышала, что Роберт разместился рядом. Представилось, что он сидит, присогнув колени, перехватив одной рукой запястье другой. Приоткрыла веки: он так и сидел на самом деле. «Третий глаз», говорите? — с холодком по спине усмехнулась я, обращаясь неизвестно к кому. Хотелось быть безапелляционно скептичной и приземлённой, как Лембит. Но по телу волнами накатывала дрожь и почему-то вспомнился папа: он тоже говорил об «умении видеть» как о возможности, доступной только продвинутым, танцующим дервишам, шейхам в пустыне, Хайяму. А ведь он сам ничем не обладал, был обычным романтиком, мечтателем с задумчивой улыбкой, который не вынес жизни без любви…

Дыхание Роберта рядом успокаивало, не позволяло захлебнуться в эмоциях. Я выдохнула и посмотрела на него с благодарностью.

— Лучше? — спросил он.

— Наверное.

Он не очень-то поверил.

— Дрожишь вся.

Горячая рука опустилась на моё плечо, он притянул меня к себе. Я ощутила его кожу, грудную клетку, вздымающуюся дыханием, терпкий запах пота, отчего-то приятный, и мяты, если не считать каменной пыли, которой мы пропахли оба. Смущения не было, наоборот. Захотелось прижаться и остаться так. Расслабиться. Вот только не получалось. Новое предчувствие стояло где-то рядом.

— Пожалуй, приключений хватит на сегодня, — сказал Роберт. — Просто сидим и ждём. Заявление о терроризме сейчас в Египте не проигнорируют. Да, проверят меня. Да, соберутся, потратят время на дорогу. Но между прочим, Египет для групп оперативного реагирования закупил во Франции вертолёты Мистраль — те, что вам, русским не достались. Зато одной русской девушке польза будет. Уже профит.

— Терроризм? — удивилась я, боясь говорить громко в полутьме. — Было же только дело о пропавших артефактах…

— Было. Пока не добавилось похищение, шантаж, подкуп, покушение на убийство вооруженной секты на территории чужого государства.

— А-а…

— Нам повезло: до подкрепления не нужно созерцать эти рожи. Полковника лично скручу, когда выйду. Всегда мне не нравился, но в офисе как-то не досуг было физиономией об стол, а здесь такой шанс.

Я опешила — он улыбался. Вымазанный, уставший, с каплями пота на лбу и ссадинами. Его лицо, такое мужественное и внезапно доброе, светилось. Сквозняки зашептались во мраке лестничных проёмов, и будто внутри меня…

— Роберт, — тихо сказала я.

— Да?

— Спасибо, что ты рядом.

Его глаза зажглись. Вместо ответа он обхватил мои щёки ладонями. Посмотрел долго и очень серьёзно, словно шутки у него были припасены только на экстренные случаи. А потом поцеловал меня в лоб, мягко. Потянулся к губам. Вдохнул из них моё дыхание, не закрывая глаз, будто запечатывая в памяти прикосновение. И обнял так крепко, что мои руки сами потянулись ответить касанием. Как было бы хорошо забыться. С ним…

Вдох.

Ощущение взгляда из темноты за спиной Лембита проступило явственно. Немой вопрос во мраке, сгусток эмоций и холодок по телу. Я продолжаю сходить с ума? Голова снова закружилась, я сморгнула, отбрасывая от себя ненужное, и взяла себя в руки. Отстранилась.

— Что тебя беспокоит? Ну, кроме всего… этого… — спросил он.

Сказать ему?

— Роберт, ты видел реакцию Беттарид на мою догадку о двойнике Ка? — начала я издалека.

— О да. Спасибо за повод для злорадства.

— Хочу тебе задать вопрос на засыпку: как можно обезвредить прóклятого двойника в древней гробнице, чтобы после не мешался? — Я говорила шёпотом, будто кто-то рядом мог нас услышать.

— Обезвредить? Зачем? Ты говорила, твоя задача — вынести из гробницы спрятанный артефакт.

— Мне её не озвучили. Зато пообещали, что меня будут помнить. Я ошиблась. — Я коснулась ладонью щербатого камня. — Всё что я скажу сейчас, для тебя точно прозвучит бредом, но… как сказать лучше?

— Просто говори.

— Подмога будет, это хорошо, но пока мы здесь. Мы одни. И… Знаешь, чтобы понять ход мыслей преступника, нужно думать, как преступник, а в голове Беттарид мистика Древнего Египта реальней, чем Гугл-новости. Все её поведение об этом говорит, а скрупулезность к деталям восхищает. — Я обнаружила в корзине между фруктами и хлебом ещё один светильник и достала его, от сосуда разнёсся аромат ладана и мирры. — Смотри: она учла даже фитиль из красной ткани и нужные масла; с такими жриц провожали в ночные службы в Древнем Египте. Кто знает об этом?

— Единицы. К чему ты клонишь?

— К фактам. Беттарид привела нас к своей цели, в гробницу. Здесь — запертый между мирами около трёх тысяч лет «дух», а ей нужно сюда. Видел её взгляд?

— Маниакальный.

— Именно. Ка — призрак. По мнению Беттарид, он перестанет представлять опасность, только если не будет самостоятельным. А это случится, если он подселится вот сюда. — Я ткнула себя в грудь. — В это очень тщательно подготовленное для него тело, которое Ка способен узнать благодаря портретному сходству.

Роберт больше не улыбался и не перебивал, он мрачно осматривал иероглифы на моей коже.

— Знаки нарисованы для Ка — это имя, — пояснила я. — Указатель — вам сюда. Всё равно, что для голодного в Макдональдсе «свободная касса». Если допустить, что Ка — существо астральное, оно способно будет проникнуть внутрь, только если оболочка окажется пуста. То есть я, Дамира Сабиева, должна здесь отключиться.

Лембит выругался на эстонском так, что я вздрогнула. Мне ещё ближе почудилось присутствие.

— Прости, — сказал он. — Плевать, что творится в извращённом мозгу Беттарид. Мы живём в реальной жизни. Ты что-то пила? Ела?

Он взял мою руку, сжал с силой, явно не рассчитав. Его пальцы стали холодными, холоднее моих.

— Да, во время ритуала. Инжир и вино. Больше мне ничего не позволили съесть. Я уже чувствую себя странно.

— Так, — нахмурился он. — Во время ритуала. Значит, от силы час. Сможешь вырвать?

— Не знаю. Думаю, не имеет смысла: что бы там ни было, оно уже действует. — Я сглотнула и посмотрела на него с мольбой. — Роберт, пожалуйста, не дай мне заснуть.

Мы осторожно спускались по каменным ступеням, придерживаясь свободной рукой за стену. Чувство двоякое не покидало меня — нарастающей опасности и исполнившейся мечты — разве не мечтала я стать археологом и пробираться по лабиринтам подземелий фараонов? Вот только никто не предупреждал, что желать надо с оговорками.

Лембит шёл впереди, хотя я настаивала на обратном. Пару шагов, и светодиоды в фонарях замерцали, как огни Святого Эльма.