Маргарита Ардо - Новая жизнь Нефертити

— Ба… — пробормотала я. — Символическая душа. А мы заперты.

Шаги приближались. Кажется, перешли на бег. От тона Катрин Беттарид хотелось зажать уши, — какой праздничный ажиотаж! Голоса прозвучали совсем близко. Показалось, что с ними доносится запах оружейного масла. Дно шахты облапали пятна искусственного света.

Роберт без слов обнял меня, закрыв спиной от входа. Я обняла его в ответ. Мурашки пробежали по моей коже, распространяя панику. Выдох. Подлое время украло у нас последние мгновения. Взмах ресниц, их уже нет.

Глаза в глаза, как прощание. Страх совсем не мистический и желание жить. Острое, отчаянное, одно на двоих. Вдох. Воздух стал объёмным, ясным, по капле наполняя грудь. Так чувствуют себя перед расстрелом?

— А если попробовать ещё один обвал? — шепнула я.

— Мы будем погребены.

— Или они.

— Хорошо. Спрячься за саркофаг.

Роберт разбил бутылку о гранитную гробину и, выставив вперёд острыми краями, пошёл к краю арки с вырезанной магической печатью. Я подняла один из осколков, достаточно острый на ощупь, и присела за выставленный на постаменте чёрный монолит. Коснулась свободной ладонью основания. Пальцы провалились в закруглённое углубление, внезапно нащупав бороздки и формы, что-то напомнившие. Но изучать было некогда.

Они ворвались в тишину, как стая саранчи. Отвратительно громкие. Хищные, как крокодилы. С оружием и слепящими пятнами фонарей. Задержались в шахте, обнаружив завал из блоков. Роберт положил ладонь на вырезанную в камне печать. Сработает?!

Наши палачи не торопились шагнуть. Осторожные, сволочи! Роберт с силой вдавил на печать. Ничего. Он нажал на следующую. Пусто. Всё обрушилось раньше?

— Дамира! — напряжённо позвала Катрин.

Я не выглянула. Кто-то перелез через на камни. Послышался вскрик мужчины. Возня. Выстрел. От гранита отлетела крошка. Застонал Роберт. Моё сердце оборвалось.

Я должна всё видеть, — сказала себе я. И вышла из-за саркофага. Пальцы сжали обмотанный в тряпку осколок.

— Дамира! — повторила мадам Беттарид так, словно за ней гнались.

Мгновение я не видела ничего, отвыкнув от столь яркого освещения. Затем рассмотрела Макарова и полковника; распластанного на плитах охранника, бьющегося в конвульсиях. Роберт стоял рядом лицом в стену, подняв руки. Другой охранник воткнул дуло автомата ему между лопаток. Убьют!

Мой окрик на забытом языке, так похожем придыханиями и прерывистыми звуками на проклятие, прозвучал неожиданно и зловеще.

Всё внимание переметнулось ко мне. Сердце стучало, как ритуальные барабаны. Ни движением мускула, ни взглядом я не выдала страх. Высокомерно вскинула голову и распрямила плечи. Моя последняя роль.

Мадам Беттарид подняла руку и на французском велела всем не двигаться. В её виде и глазах не было ничего, похожего на праздник. Необычно взбудораженная, взъерошенная, без маскарада и пафоса, она приблизилась ко мне. Напряжением свело мышцы её лица и шеи, тени гробницы усилили эффект, превратив в маску. Пугающе некрасивая, старая женщина пронзила меня таким настороженным ожиданием и алчностью во взгляде, с каким голодная волчица смотрит перед тем, как начать выгрызать глотку пойманной жертвы.

Губы её дрогнули, жилистая шея вытянулась. Загробным голосом Беттарид произнесла на древнем языке изменённую первую строку из Гимна Атону [41] Гимн, написанный фараоном Эхнатоном (восемнадцатая династия) :

— Да живёт Ра-Горахтэ, ликующий на небосклоне, в имени своём как Шу, который Атон! Да живёт вечно и бесконечно владычица Обеих Земель Нефернефруатон-Нефертити, да будет жива, здорова, молода вечно и бесконечно!

Медленно и хищно, продолжая наблюдать, она подняла ладони в знаке адорации. Ошибиться было нельзя. Каждая секунда стола вечности.

Я ответила аналогичным жестом и позволила сну, улетевшему прочь, вернуться. С мурашками по коже чувство презрительной царственности опустилось на меня, как плащ.

— Да сияет прекрасно на небосклоне неба живой солнечный диск, положивший начало жизни! — произнесла я последующую строку на языке Нефертити.

Глаза Беттарид ответили лихорадочным блеском, ещё напряжённое лицо налилось всеми оттенками торжества. Губы дрогнули и расплылись в искажённой улыбке. Стало по-настоящему страшно: она безумна!

Внезапно седой полковник, меньше всего похожий на фанатика, засунул пистолет за пояс и, шагнув ко мне, тоже поднял ладони в традиционном приветствии. Они переглянулись с Катрин и… поклонились. Я опешила: значит, Нефертити всё-таки станет балаганной куклой? Выставочным экземпляром для усиления новой веры? Но это же смешно!

Пауза затянулась.

Макаров крякнул, зыркнул с опаской в сторону шахты, сжимая в руках пистолет. И, кашлянув, негромко напомнил по-французски о времени. Я скользнула взглядом в сторону Роберта. Урод с автоматом ждал распоряжений, но о нём пока забыли.

Мадам Беттарид поднялась и обвела глазами освещённую гробницу. Сладостное вожделение в глазах сменилось увеличивающимся, как ядерный гриб, вопросом. Напряжение вновь исказило её лицо жилистой маской.

— Ta’ en kisheput! — требовательно прохрипела она.

Я изумлённо подняла бровь и переспросила. При чём тут Земля Жезла?

— Жезл! — повторила мадам Беттарид. — Где Жезл фараона?

Я растерялась, судорожно пытаясь найти в памяти подходящий ответ. Катрин Беттарид что-то крикнула Макарову и кинулась по углам пустой усыпальницы в надежде обнаружить искомое. От её напряжения сводило зубы. Полковник начал освещать стены блок за блоком. Они обшарили саркофаг, резко сдвинув крышку, заглянули внутрь. Макаров смотрел на меня, не опуская пистолет. Крикнул охраннику. Тот ударил со всей силы Роберта между лопаток автоматом. Роберт скорчился от боли. Я вздрогнула, расширив глаза.

— Катрин! Это не Нефетити! — гаркнул Макаров с некой долей удивления в глазах. — Ничего не вышло, Катрин, Дамира притворяется. Скажи им, Дамира!

Мадам Беттарид зло огрызнулась, полковник потребовал перевода.

Я услышала знакомый шелест струящегося песка. По моей спине сползла ледяная капля пота. Время пошло на миллисекунды. Макаров отдал приказ верзиле с автоматом. Тот снова ударил Роберта. Я опять вздрогнула.

— Будешь продолжать театр, прикажу прошить питбуля автоматной очередью, — фыркнул Макаров. — Заканчивай! Скажи уже, Дамира, что ты против. Но если вы, мадам, Нефертити, вам, конечно, плевать. Ну?

— Не делайте этого! — вскрикнула я.

Катрин и полковник обернулись на меня. С расширенными, потрясёнными глазами мадам Беттарид ринулась ко мне, потом к полковнику и опять ко мне. Её трясло. Как и внезапно появившийся пистолет в её руках.

— Дамира? — Она приблизила ко мне своё страшное лицо, воткнув дуло мне в живот. — Ты посмела обманывать меня?! Смеяться?!