Маргарита Ардо - Новая жизнь Нефертити

Её привычный акцент исчез, взгляд был настолько жутким, что я отступила. Холодное дуло снова ударило мне в солнечное сплетение.

— Я не смеюсь. Это не смешно, — сдавленно проговорила я, вновь слыша шелест песка и лёгкий скрежет камней. Глянула с опаской на потолок.

— Катрин, время! — выкрикнул полковник на французском.

Но она сконцентрировалась только на мне, заставляя давлением холодного дула отступать. Я почувствовала за спиной гранитную глыбу. Саркофаг…

— Новые уловки, Дамира?! Многому же ты научилась. Не притворяйся! Ты слишком умна, маленькая гадина, чтобы не сообразить, что мне нужно!

— Я не понимаю! Какой жезл? Ковчег Завета? Скажите уже прямо, наконец! — проговорила я, покрываясь холодным потом.

Катрин сверлила меня взглядом, как ожившая фурия из легенд, её светлые волосы вздыбились, глаза округлились.

— Жезл Завета! Мне нужен жезл первых фараонов! Посох, Скипетр власти, который исчез вместе с Нефертити, говори, где он! У меня больше нет времени! Говори!

— Я не…

Расплескавшееся в глазах безумие нарастало, я ощущала себя будто в центре урагана.

— Говори! — прокричала Катрин Беттарид, вдавливая дуло пистолета мне под рёбра так, что оно вот-вот готово было воткнуться в мой позвоночник. Голос её налился угрозой и низкими звуками, казалось, говорил мужчина. — В тебе всё равно остался дух Нефертити, если ты пережила эту ночь! И теперь ты знаешь! Не можешь не знать, проклятая кукла! Слышишь меня, Нефертити? Я обращаюсь к тебе! Ты не обманешь меня! О тайне жезла фараонов говорится в легендах, в таль-ат-татах [42] Небольших каменных блоках. , не уничтоженных, а попавших в колонну древнего храма! Ты, проклятая, забрала у меня тысячи лет назад то, что я, я, достойный власти, истинный правитель Кемета [43] Древнее название Египта. , должен был получить! Ты решила похоронить с собой то, что принадлежало людям! Великий Кемет пал!

Я смотрела на Катрин расширенными глазами, пригвождённая пистолетом к саркофагу, и внезапно увидела за её чертами мужчину, измождённого ненавистью и ожиданием, униженной алчностью и верой в свою правоту, высокого, властного, старого, с лысой головой и подведёнными глазами. Однажды он уже убил меня… И до сих пор живёт этим тысячелетия спустя, бедный. А я благословлена любовью с тех пор! Слова на древнем языке вырвались сами:

— Я не сержусь на тебя, отец… Я простила тебя…

Слова будто застряли в глотке Катрин комом. Она вытаращила глаза. За её спиной блеснул зелёный свет. Раздался выстрел. Что-то брызнуло мне в лицо. Пистолет рывком вперёд почти проткнул меня насквозь и, скользнув по животу, упал на пол. В моих глазах потемнело. Катрин начала оседать.

Ухватившись за саркофаг, я стёрла что-то липкое с лица и увидела сноп зелёных лучей в шахте. Макаров перевёл пистолет и выстрелил в голову охраннику с автоматом. Роберт резко развернулся, но отбиваться уже было не от кого. Он кинулся к автомату убитого.

Макаров произнёс:

— Спокойно, спокойно, питбуль, эм… господин Лембит. Ну что ж, как договаривались. Тшш, Дамира в порядке. Я свою партию сыграл, очередь за твоей, — и опустил пистолет.

Роберт шагнул к нему и со всей силы врезал в челюсть. Макаров отлетел. Поднялся, морщась, и отложил пистолет. Поднял руки:

— Справедливо, но я не о том.

— Понял я, о чём ты. Я обещаний не отменяю. — рыкнул Роберт и двинул с автоматом на полковника. — Вы арестованы, господин Морэ!

За зелёными лучами приборов ночного видения в шахту спустились вооружённые люди в чёрном.

Мы вышли из смерти в свет нового дня в половину шестого утра. Совпадение? Не знаю. С недавнего времени мне кажется, что совпадений не бывает. Впрочем, об этом я думала позже, не тогда, когда пробиралась обратно по шахте древней гробницы. По наклонному тоннелю, искорёженному глыбами так и не вставшей на место хитроумной механики. Через пещеру и на воздух. Вдохнула раскрытым ртом и увидела в сероватом небе красно-жёлтый диск солнца. С движением вверх он растекался оранжевым и розовым над известковыми скалами, над пустыней, благословляя мрак светом. Солнце было гигантским, таким я никогда не видела его на наших российских просторах. Огромным зрачком оно смотрело с Востока прямо на нас, как глаз Гора.

Роберт сжал мою руку. Я сжала его пальцы в ответ. Ему было трудно стоять, я видела, — побои бесследно не проходят. Он арестовал своего босса на чистом адреналине и на нём же доказывал бойцам спецназа, кто он и что здесь происходит. До сих пор держался и меня умудрялся поддерживать, усиленно делая вид, что сталелитейные прессы не падают от усталости. А мои ноги дрожали, и я наверняка была ужасна с исцарапанными коленями, в разодранной тунике, со следами чужой крови на лице, разрисованная несмываемым маркером.

Но сейчас это было не важно. После духоты подземелья на нас грянула прохлада и торжество нового дня. Солнце победило смерть, и мы тоже. Слёзы потекли по моим щекам — от потрясения, от радости. А в голове застряла глупая мысль: я теперь снова смогу ходить за хлебом. Почему за хлебом? Я его толком не ем. Буду есть. И пить чай. И жарить картошку. Петрушку посажу… где-нибудь.

— Всё хорошо, — шепнул в ухо Лембит.

Я закивала мелко. Обернулась — по его щеке тоже ползла слеза. Одна, но дороже тысячи.

— Жить хорошо, да? — с выдохом спросила я.

— Да, — ответил он.

За нашими спинами бойцы египетского отряда особого назначения «Чёрная кобра» выводили полковника Морэ. Промелькнуло лицо Макарова. Я отвернулась. Роберт кивнул куда-то вниз — в лагерь, теперь напоминающий место битвы с гиксосами и пожары Меггидо на месте стоянки, сказал хрипло:

— Мои каирцы! — и всё-таки сел.

К лестнице направлялась группа крепких египтян. Я с удивлением обнаружила бронемашины с бойницами песочного цвета и уложенных рядами лицом в песок «археологов» под бдительными автоматами бойцов. Сглотнула. Как быстро карма развернулась в обратную сторону!

Нам помогли спуститься. Закутали меня в безразмерное покрывало, чтобы вид ободранной жрицы не смущал доблестных египетских воинов. Да и просто было прохладно — пустыня остывает ночью. Нас с Робертом обступили, принялись расспрашивать обо всём на разных языках. Я глупо моргала, и вопросы сыпались мимо моей головы. Отвечать не было сил, попытки провалились.

— Ей нужно отдохнуть, — выдавил Роберт, которому, кажется, отдых был ещё нужнее.

На удивление, никто не стал возражать. Работы теперь у оперативников было выше крыши и объектов для допроса тоже. Сотрудники каирской розыскной группы повели нас к вертолёту, который, к моему удивлению, тоже здесь обнаружился. Похоже, у кого работает «третий глаз», так это у Роберта…