Джейн Корри - Я отвернулась

— Я люблю твои письма, — говорит Питер. Он подносит к губам мою ладонь. На этот раз никаких сомнений быть не может. — Знаешь, я очень часто думаю о тебе.

— Правда? — откликаюсь я. Но не могу сосредоточиться. Где же Майкл?

И тут я замечаю его. Красное пятно мелькает в гамаке, натянутом между деревьями. Медленно раскачиваясь из стороны в сторону.

Я расслабляюсь. Это ненадолго займет брата.

— Я тоже много о тебе думаю, — смущенно отвечаю я.

— Давай найдем место поукромнее, — предлагает Питер.

Только после того, как мы прожили в браке больше года, я поняла, отчего Роджер так хотел жениться на мне. Дело было не в ребенке. И даже не в деньгах — хотя он был явно приятно поражен, когда вскоре после его предложения руки и сердца я рассказала о трастовом фонде. Нет. Он надеялся вылепить из меня женщину, которую хотел видеть рядом с собой.

Несмотря на все обаяние и привлекательность, Роджер был глубоко неуверенным в себе человеком. Он уже рассказывал, что брак его родителей распался, потому что отец завел несколько романов на стороне. Психолог сказал бы, что это объясняет неспособность моего мужа хранить верность. Впрочем, кажется, здесь я слишком забегаю вперед.

У меня имелись собственные причины выйти за него замуж — помимо беременности, конечно. Современным девушкам трудно понять, насколько по-другому все было тогда. Только начинало входить в норму, что партнеры могут жить вместе, не будучи женатыми. Если вы родили ребенка «вне брака» — в определенных кругах на вас смотрели свысока. И, как сказал Роджер, такой ребенок, да к тому же от студентки, плохо бы отразился на его академической карьере.

Так могло бы случиться, если бы я захотела оставить ребенка.

— Мы еще можем сделать аборт, — выпалила я.

— Что ты такое говоришь? — Роджер выглядел потрясенным. Тогда прервать беременность было не так просто, как сегодня.

Я не могла сказать ему правду.

— Я не чувствую, что готова иметь ребенка, — пробормотала я.

— Но мы же вместе станем его воспитывать, — сказал он. — Разве ты не хочешь выйти за меня замуж?

Замуж? Я считала, что такого со мной никогда не случится. Не только из-за того, что я серенькая мышка, далеко не такая хорошенькая, как девушки вокруг. Из-за Майкла. Кто захочет на мне жениться после такого? Однако, возможно, я могла бы и дальше таить этот секрет от Роджера. Вспоминая сейчас, я понимаю, что в какой-то момент он стал для меня олицетворением безопасности, как ранее Хайбридж. Хотя поначалу я и не хотела туда ехать, это учреждение — наряду с Корнелиусом — со временем стала воспринимать как замену семьи.

С университетом повторилась та же картина. Я не слишком цеплялась за него на первом курсе. И не была уверена, стоит ли заводить отношения с Роджером, когда впервые его встретила. Но привычка и к тому и к другому постепенно росла во мне до тех пор, пока не вынудила бояться все это потерять.

Вот тогда я и поняла, что принимаю предложение Роджера. Возможно, наконец-то у меня будет нормальная жизнь.

— Тебя устроит простая церемония в загсе? — спросил он.

Как по мне, чем меньше суеты, тем спокойнее.

— Да, — ответила я.

— Ты уверена, что у тебя нет родственников, которых ты хотела бы пригласить? — деликатно уточнил он.

— Никого, — подтвердила я.

Мне хотелось бы пригласить Корнелиуса, но это слишком рискованно. Роджер никогда не должен узнать, где я провела подростковые годы — и почему.

Вместо него я пригласила свою прежнюю соседку по комнате и еще двух девочек с курса, которые казались удивленными. Но я должна была привести хотя бы несколько человек, иначе это выглядело бы странно. Кроме того, я хотела доказать им, что не такая «чокнутая», как они думали.

Гостями Роджера были несколько преподавателей с женами, а также его отец, которого я никогда раньше не видела. Его мачеха была «занята». Правда заключалась в том, что они с отцом жили в пробном разъезде.

Мой новый свекор оказался невысоким сутулым человеком, настолько непохожим на своего сына и внешностью, и поведением, что я почти засомневалась — а родственники ли они вообще.

— Я слыхал, покупаете свое жилье? — спросил он, даже не пытаясь спрятать в голосе зависть и любопытство. — Хорошее дело, надо сказать.

После церемонии мы обедали в ресторане при маленьком отеле. Я не чувствовала, что только что вышла замуж. В детстве, еще до происшествия, я, как все, мечтала о сказочной свадьбе и прекрасном бальном платье, как у Золушки. Вместо этого я намеренно выбрала свободное бежевое вельветовое платье-балахон, вроде сарафана, чтобы скрыть намечающийся живот. Поверх него я надела расшитое мохнатое афганское пальто, хотя в теплую погоду оно и выглядело неуместно — еще одна попытка замаскировать фигуру. В последний момент я также приняла необдуманное решение сделать химическую завивку. Позже, взглянув в зеркало, я поняла, что она мне не идет, и от этого стеснялась еще сильнее.

— Когда же ждете малыша? — поинтересовался отец Роджера, когда мы принялись за авокадо, фаршированные креветками.

Я в ужасе вскинула взгляд.

— Тсс! — прошипела я.

Отец Роджера рассмеялся, вытирая с губ розовый соус.

— Они все знают, милая! — громко прошептал он, указывая на остальных за столом. Затем накрыл своей потной ладонью мою и крепко сжал. — Но ты не волнуйся! Вынужденный брак может быть вполне удачным, если причины уважительные. — Он подмигнул. — А они, я погляжу, уже достаточно веские!

Затем он посерьезнел.

— Только будь осторожна насчет…

Он замолчал.

— Насчет чего? — спросила я.

— Да ладно, дорогая, это я так. Ничего, — покачал он головой. Но у меня возникло ощущение, что он хотел предупредить меня о чем-то насчет Роджера. Тревожное предчувствие охватило меня.

Я не знала, что мой отныне муж подал заявление на должность в Оксфорде, пока он не получил письмо, в котором говорилось, что его приняли.

— Почему ты мне ничего не сказал? — спросила я. Мы почти приняли решение о покупке слегка хаотично построенного викторианского дома в Рединге, к которому у меня лежала душа.

Он пожал плечами.

— Наверное, сперва хотел убедиться, что добился успеха.

Я начинала понимать, что больше всего на свете мой муж боится быть отвергнутым. Мое сердце потянулось к нему.

— Ну, ты это сделал, — сказала я. — И вполне заслуженно.

Он просиял. Я все сказала правильно.

За те первые месяцы брака я хорошо выучила — правильные слова очень важны, если я хочу сделать Роджера счастливым. В тех редких случаях, когда я говорила что-то не то, — он дулся и часто задерживался допоздна без предупреждения.

Когда я спрашивала, почему он не позвонил, — Роджер отвечал, что был на рабочем совещании и не мог прерваться. Или же уверял, что звонил, а я не слышала.