Джейн Корри - Я отвернулась

Если я не сумею быстро отыскать пристанище, замерзну насмерть. Такое случается. Ранее на этой неделе я видела, как «Скорая помощь» забирает со скамейки в парке тело бездомного. Я смотрела на его прямые окоченевшие конечности, завороженная ужасной картиной.

Я иду по улицам так быстро, как только позволяют ноющие ноги. Молодая пара стоит перед витриной ювелирного магазина, разглядывая кольца.

— Мне нравится вот это! — воркует девушка. Я ощущаю легкую зависть.

Мимо проходит женщина с маленькой собачкой в красно-белом шерстяном комбинезончике с надписью «Счастливого Рождества». Интересно, как дела у Лакки? Вдруг Тиму не разрешили оставить его у себя? Мой зуб, молчавший некоторое время, снова начинает пульсировать болью.

Я на мгновение вспоминаю спальню над пекарней и гостиничный номер. Ни то ни другое теперь не кажется реальным.

Впереди слышится лязг. Группа мужчин и женщин разбирает металлические стойки и сворачивает тенты. Похоже, я вышла к вчерашнему рынку. На тротуаре валяется банан с наполовину сорванной кожурой. Я поспешно хватаю его и запихиваю в рот.

— Голод не тетка, а? — раздается мужской голос. Это парень, который рассказал мне вчера о кафе.

Я смущенно киваю.

— Это ведь вы продали мне часы, верно?

Я снова киваю. Мне трудно сейчас говорить, потому что зуб сильно болит.

— Хороший товар. Еще есть что-нибудь?

Я отрицательно мотаю головой.

Он смотрит на мой рюкзак и спальный мешок.

— Мне кажется, что вам требуется место для ночлега.

Ага, чтобы проснуться и обнаружить, что он забрал мои деньги?

— Эй-эй, — говорит подошедшая женщина в узких джинсах и кожаной куртке. Она обнимает парня одной рукой, словно показывая: «Он мой».

— Мы просто болтаем по-приятельски, Мэдж.

— Ну да, как обычно. Ты любого до смерти заговоришь.

Она ласково шлепает его по заду, а он целует ее в щеку. Я чувствую укол боли, вспоминая теплое тело Стива.

— Почему бы вам не остановиться у нас? — продолжает он. — Пойдемте! Не ахти что, но там есть горячая вода и теплее, чем здесь.

— А что вы хотите взамен? — подозрительно спрашиваю я.

— Ничего. Скажем так, мы раньше бывали в вашей ситуации. Это же Рождество. Вы ведь не хотите провести его в одиночестве, правда?

Меня волнует вовсе не одиночество. Дело в холоде. Если бы мужчина был один, я не стала бы рисковать. Но при его женщине я чувствую себя в безопасности. Так что я встряхиваюсь, поправляя рюкзак, и иду за ними.

14.09. 17 августа 1984 года

Коровья петрушка. Вероника. Дикие розы…

Глядя на цветы, я вспоминаю замечательные времена, когда мы с мамой сушили их в книге. На глаза наворачиваются слезы. Обычно я стараюсь не плакать по ней, потому что это слишком больно. Но сегодня я себя не узнаю. Будто что-то поднялось из глубин души.

Я слышу голоса Майкла и Питера.

— Мы идем искать!

Я жду и жду.

Где же они? Я сказала Питеру, куда идти. Я слышу, как они обыскивают другие места. Оранжерея. Снова дровяной сарай. Неужели он не спешит меня найти? Если я не устрою все так, чтобы мы как можно скорей оказались наедине, то потеряю его навсегда.

— Попалась!

Я вздрагиваю, когда Майкл касается моей спины.

— Питер говорил, что ты можешь быть здесь, но я ему не поверил!

— Видишь, ты тоже способен ошибаться, — сухо говорит Питер. — Давай, теперь твоя очередь.

— Хорошо! — сияет Майкл. — Только закройте глаза. Не подглядывать!

— Да вот те крест на пузе, и чтоб нам пусто было! — Питер подмигивает мне.

Мы закрываем глаза и слушаем удаляющийся топот Майкла.

— Один, два, три… — нараспев считает Питер.

— Быстрее! — шиплю я. — Беги в рощу!

Я знаю, люди могут счесть меня глупой и жалкой за то, что годами прощала Роджера, но для меня это выглядело иначе. Мне удавалось обеспечить детям спокойную жизнь, и это стоило того, чтобы смириться с его изменами и перепадами настроения. Эмоциональный ущерб от разрыва отношений мог быть столь же болезненным — если не более, — как и физическое нападение. Кому, как не мне, лучше всех об этом знать?

Так что я осталась с разбитым сердцем, когда Люк наконец выполнил свою угрозу и эмигрировал в Австралию.

— Прости, мам, — сказал он однажды вечером, когда услышал, как мы с Роджером снова ссоримся. — Я не хочу больше оставаться рядом с этим человеком. Ты можешь закрывать на это глаза, но я — нет. Я никогда не забуду тот телефонный разговор. Меня от него тошнит. Я и ему сказал то же самое.

Роджер, конечно же, говорил всем нашим друзьям, как он гордится, что наш сын сделал такой «самостоятельный» шаг. Но мне было невыносимо даже смотреть на мужа.

— Это ты виноват, — прошипела я в постели в тот вечер.

— Не понимаю, о чем ты. Я ничего не могу поделать, если глупый молодой человек вбивает в голову дурацкие идеи.

После отъезда Люка молчаливые телефонные звонки прекратились. Роджер стал возвращаться с работы раньше обычного. Сначала я сомневалась, что мы уживемся без детей, которые связывали нас. Но в течение следующих нескольких месяцев, а затем и лет мы с Роджером привыкли к довольно комфортной рутине. К тому времени муж уже отошел от дел, и это меня удивило: я думала, что он продержится дольше. Но он «утомился» от преподавания и хотел найти время, чтобы написать наконец тот роман, о котором твердил уже много лет.

Я заставила себя преодолеть страх перед новыми знакомствами и вступила в теннисный клуб. А еще я с головой погрузилась в волонтерскую работу, особенно при местной тюрьме и в благотворительной организации помощи бездомным, поскольку меня всегда огорчало количество людей, живущих на улицах вокруг нас. Мы с Роджером даже съездили в Торонто и Ванкувер. Это был наш первый отпуск только вдвоем! За исключением секса, к которому мне приходилось себя принуждать, все оказалось потрясающе. Вероятно, мы пережили худшие времена. Я начала больше заботиться о внешности и даже записалась на консультацию по макияжу. Почему я раньше не пользовалась тональным кремом? Меня все устраивало.

— Ты хотела бы навестить меня в Австралии? — предложил как-то Люк во время одного из наших телефонных разговоров «мать-сын».

— Мы бы с удовольствием, — ответила я.

— Нет, без него, — голос сына стал напряженным. — Только ты.

— Возможно, — сказала я с сомнением. — Если он меня отпустит.

— Ты сама хозяйка своей жизни, мама.

Но увы, моя жизнь мне не принадлежала. Как бы я хотела, чтобы дети и дальше оставались в неведении относительно измен Роджера.

Однажды Эми удивила нас всех, объявив, что выходит замуж.

— Ты еще так молода, — не удержалась я, когда она позвонила нам, чтобы об этом сказать. — Ты даже диплом пока не получила!