Люси Фоли - Список гостей

— Джонно, — говорит Уилл, тяжело дыша. — Тебе нужно взять себя в руки. Тебе, мать твою , нужно заткнуться.

И тогда я понимаю, что завладел его вниманием. Он почти никогда не ругается. Наверное, это не вписывается в его образ золотого мальчика.

— Ты знал? — спрашиваю его я. — Ты знал, не так ли?

— Знал что? Я не понимаю, о чем ты говоришь. Ради бога, Джонно, развяжи меня. Это зашло уже слишком далеко.

— Ты знал, что будет прилив?

— Я не понимаю, о чем ты. Джонно, в твоих словах нет смысла. Я понял это вчера, а еще по твоей речи. Ты слишком много пьешь. У тебя проблемы? Слушай. Я твой друг. И тебе можно помочь. Я помогу тебе. Только перестань придумывать на ходу.

Я откидываю волосы с глаз. Хоть здесь и холодно, я чувствую, как вспотели ладони.

— Я был чертовым идиотом. До меня всегда туго доходило, знаю. Но это не оправдание. Это я его привязал, когда ты меня попросил, да. Но я не думал о приливе. Я вспомнил о нем только на следующее утро, когда было слишком поздно.

— Джонно, — шипит Уилл, как будто боится, что кто-то может услышать.

От этого мне хочется закричать громче.

— Все это время, — говорю я, — все это время я думал об этом. И я дал тебе презумпцию невиновности. Подумал: «Да, иногда Уилл вел себя в школе как мразь, но мы все такими были». Нам приходилось, чтобы выжить.

И это превратило нас в животных.

Я думаю о том парне, как он наглядно показал, что с тобой случается— если ты слишком хороший, слишком честный, если ты не понимаешь правил.

— Но, — продолжаю, — потом я подумал: Но Уилл же не злой . Он не станет убивать ребенка. Не из-за каких-то заданий. Даже если бы его за это исключили.

— Я его не убивал, — отрицает Уилл. — Никто не убивал. Все сделала вода. Возможно, игра. Но не мы . Это не наша вина, что он не выбрался.

— Да, — отвечаю я. — Да, это я себе и твердил все эти годы. Повторял отговорку, которую ты придумал. Во всем виновата игра. Но мы сами были игрой, Уилл. Он считал нас друзьями. Он доверял нам.

— Джонно. — Теперь он разозлился. Уилл наклоняется вперед. — Возьми себя в хреновы руки. Я не позволю тебе все испортить. Потому что ты сожалеешь о прошлом, потому что ты ничего не добился в жизни и тебе нечего терять. Такой маленький пацан никогда бы не выжил в реальном мире. Он был слабаком. Если не мы, так что-нибудь еще его убило бы.

Из-за смерти семестр закончился раньше. Все думали лишь о предстоящих летних каникулах, казалось, что того малыша никогда и не существовало. Пожалуй, для всей школы так и было: он был первогодкой, невидимкой.

Вот только все было не так просто. Один ученик на нас настучал. Я всегда был уверен, что у Одиночки был жирный дружок. И он сказал, что видел, как мы вошли в их комнату и связали Одиночку. Но далеко это не зашло. Конечно же, ведь отец Уилла был директором школы. Большую часть времени он был козлом — причем Уиллу доставалось больше всех. Но из такой ситуации он вытащил Уилла, как и меня.

А мы вытаскивали друг друга.

Все эти годы мы были вместе — связанные воспоминаниями; тем, что мы сделали, этой ужасной историей, через которую мы прошли. Я думал, он чувствует то же самое, что мы нуждаемся друг в друге. Но вся эта история с телешоу ясно показывает, что он всегда тяготился нашей дружбой. Я слишком большая обуза. Он хотел отдалиться от меня. Неудивительно, что ему было так чертовски неловко, когда я сказал, что буду его шафером.

— Джонно, — начинает Уилл, — подумай о моем отце. Ты же знаешь, какой он. Вот почему я так отчаянно хотел получить хорошие оценки. Я должен был это сделать. И если бы он узнал правду о том, что я украл те задания… он бы меня убил. Поэтому я хотел напугать того парня…

— Не смей, — говорю я. — Не надо давить на жалость. Ты хоть знаешь, как много тебе давалось просто так? Из-за того, как ты выглядишь, тебе удавалось убеждать людей, что ты белый и пушистый, — его попытка разжалобить меня еще больше меня разозлила. — Я расскажу. Я больше не могу этого выносить. Я всем расскажу…

— Ты не посмеешь, — шипит Уилл, его голос изменился — стал тише и жестче. — Так ты разрушишь наши жизни. Свою в том числе.

— Ха! — смеюсь я. — Это уже сломало мою жизнь. И разрушало с того самого утра, когда ты велел мне заткнуться. Если бы не ты, я бы никогда не стал молчать. С тех пор как умер тот мальчик, не прошло и дня, чтобы я не думал об этом, не чувствовал, что должен кому-то рассказать. Но ты? О, нет, на тебя это вообще не повлияло, правда? Ты просто продолжаешь жить, как и всегда. И никаких последствий. Знаешь что? Кажется, самое время эти последствия обрести. Для меня это станет только облегчением. Я лишь сделаю то, что мы должны были сделать много лет назад.

И вдруг в пещере слышатся звуки, женский голос.

— Есть тут кто?

Мы оба замираем.

— Уилл? — это свадебный распорядитель. — Вы там?

Она выходит из-за поворота в пещере.

— А, здравствуйте, Джонно. Уилл, меня послали вас найти. Остальные ребята сказали, что оставили вас здесь.

Ее голос звучит абсолютно спокойно и профессионально, будто мы не стоим в жуткой пещере, а один из нас съежился на земле, связанный и с повязкой на глазах.

— Прошло уже почти полчаса, и Джулия просила меня прийти и… спасти вас. Я должна вас предупредить, что она… — Ифа выглядит так, будто силится найти слова помягче, — она не очень-то рада такому стечению обстоятельств… И музыканты вот-вот начнут играть.

Она ждет, пока я развязываю Уилла и помогаю ему встать, наблюдая за нами, как школьная учительница. Потом мы выходим за ней из пещеры. Я не могу перестать думать о том, успела ли она услышать или увидеть что-нибудь. И о том, что бы я сделал, если бы она нас не прервала.

Торжество в шатре набирает обороты. Гости выпили все шампанское. Теперь они переходят к более крепким напиткам: коктейлям и шотам из бара. Они совсем распоясались от ощущения вседозволенности.

Когда я меняю полотенца для рук в туалетах, замечаю пятна белого порошка на полу и в раковине. Ничего удивительного — я видела, как гости украдкой вытирают носы, возвращаясь в шатер. Почти весь день эта толпа вела себя прилично. Они проделали долгий путь, чтобы оказаться здесь. Они пришли с подарками. Они оделись соответствующим образом, чинно просидели церемонию, слушали речи с соответствующим выражением лица и говорили правильные вещи. Но это взрослые люди, которые ненадолго забыли о своих заботах; это дети, которые остались без присмотра родителей. И оставшаяся часть ночи принадлежит им. И хоть жених и невеста еще не танцевали первый танец, гости уже штурмуют танцпол.

Примерно час назад, возвращаясь к «Капризу», я услышала наверху странный шум. Остальную часть здания мы, разумеется, огородили, но если пьяные люди хотят куда-то попасть, их не так-то просто остановить. Я поднялась наверх, чтобы все проверить, открыла дверь спальни молодых и увидела, что над кроватью низко склонилась совсем не счастливая супружеская пара, а другие люди. Мое вторжение заставило их прикрыться — она, покраснев, рывком одернула юбку, а он прикрыл свою эрекцию цилиндром. Спустя некоторое время я увидела, как они оба невинно разошлись по разным углам шатра. Что меня особенно заинтересовало в этой ситуации, так это то, что они оба носили обручальные кольца. Теперь я, пожалуй, запомнила план рассадки не хуже Джулии — я знаю, что все мужья и жены сидят друг напротив друга.