Люси Фоли - Список гостей

Впрочем, обо мне они совсем не беспокоились. Их первоначальная паника при моем появлении сменилась радостным облегчением. Они знают, что я не выдам их секрет. Кроме того, я и не то чтобы удивилась. Подобное я видела слишком много раз. Такое поведение — неотъемлемая часть практически любой свадьбы. Там всегда много секретов. Я постоянно слышу рассказы, передающиеся шепотом, язвительные замечания, сплетни. Краем уха я зацепила и пару слов шафера в пещере.

В этом суть организации свадеб. Я могу устроить идеальный день, но только пока гости мне помогают, и не выходят за очерченные рамки. В противном случае последствия могут длиться гораздо дольше двадцати четырех часов. А контролировать такое — не под силу абсолютно никому.

Заиграла музыка. Уилл — который вернулся в шатер слегка растрепанным — берет меня за руку, и мы ступаем на паркет. Я понимаю, что сжимаю его руку слишком сильно и, наверное, причиняю ему боль, поэтому приказываю себе ослабить хватку. Но я возмущена дурацкой выходкой его друзей. Гости окружают нас, аплодируя и крича. Их лица раскраснелись и вспотели, зубы оскалены, глаза широко раскрыты. Они пьяны — и не только. Толпа сужается, и внезапно пространство кажется слишком маленьким. Они так близко, что я чувствую их запах: духи и одеколоны, кислый дрожжевой запах «Гиннесса» и шампанского, запах тел и перегара. Я улыбаюсь, потому что все этого ждут. Сегодня я делаю это так часто, что где-то под ушами появляется тупая боль, а челюсть кажется стянутой резинкой.

Надеюсь, что произвожу впечатление счастливой невесты. Я много выпила, но это не возымело никакого эффекта, а наоборот, только сделало меня более подозрительной и нервной. После той речи я чувствую нарастающее беспокойство. Постоянно оглядываюсь вокруг. Гости явно довольны: теперь все запреты отброшены в долгий ящик. Для них эта катастрофическая речь кажется не более чем частью плана, забавным анекдотом.

Мы с Уиллом поворачиваемся в одну сторону, потом в другую. Он отталкивает меня от себя и снова прижимает к себе. Гости громко радуются этим скромным танцевальным па. Мы не брали уроки танцев, это было бы до невозможности глупо, но Уилл и так хорошо танцует. Правда, пару раз он наступил на шлейф моего платья, и мне пришлось быстро выдернуть юбку у него из-под ног, пока я не споткнулась. Это на него не похоже — быть таким неуклюжим. Он кажется рассеянным.

— Что это была за чертовщина? — спрашиваю я, когда он прижимает меня к груди. Я шепчу ему на ухо, будто бы мы просто милуемся.

— А, да просто глупость, — отвечает Уилл. — Мальчишеские шутки. Ну, знаешь, приколы. Видимо, еще не отошли от мальчишника.

Он улыбается, но выглядит каким-то встревоженным. Когда Уилл вернулся в шатер, то выпил два больших бокала вина, один за другим. Он пожимает плечами.

— Джонно так шутит.

— И водоросли тоже вчера были шуткой? — говорю я. — Вот только это ни черта не смешно. А теперь еще и это? А потом речь — что он имел в виду? К чему все эти разговоры о прошлом? О том, что вы не держите секретов… о каких секретах он говорил?

— Ну, — отвечает Уилл, — я не знаю, Джулс. Просто у Джонно такая манера. Пустяки.

Мы медленно кружимся по танцполу. Краем глаза я замечаю улыбки и аплодисменты.

— Но звучало не как пустяки, — настаиваю я. — Звучало, как что-то серьезное . Уилл, у него есть над тобой какая-то власть?

— Бога ради, Джулс, — резко отвечает он. — Я сказал: это пустяки. Забудь. Пожалуйста .

Я пристально смотрю на него. Дело не столько в самих словах, сколько в том, как именно он их произнес, — и в том, как крепко он сжимает мою руку. Это сильнее всяких слов подтверждает, что Джонно говорил не о пустяках.

— Ты делаешь мне больно, — говорю я, вырывая руку из его хватки.

Он тут же делает виноватое лицо.

— Джулс, послушай, прости меня. — Теперь его голос звучит совсем по-другому — любой намек на враждебность тут же исчезает. — Я не хотел огрызаться. Это был долгий день. Чудесный, конечно, но долгий. Прости, ладно?

И он улыбается мне той самой улыбкой, перед которой я не могу устоять с той самой ночи в музее Виктории и Альберта. И все же сейчас она не имеет того же эффекта. Даже наоборот — из-за такой резкой перемены я чувствую себя еще тревожнее. Он будто натянул на себя маску.

— Теперь мы женаты, — говорю я. — Нам положено делиться друг с другом секретами. Доверять друг другу.

Уилл кружит меня под своей вытянутой рукой, а потом снова прижимает к себе. Толпа в восторге.

А затем, когда мы снова стоим лицом к лицу, он делает глубокий вдох.

— Слушай, — говорит он, — у Джонно есть пунктик по поводу прошлого, тогда мы были еще мальцами. Он просто одержим. Но он живет иллюзиями. Все эти годы мне было так его жаль. В этом и заключается моя ошибка. Мне кажется, что я должен ему потакать, потому что моя жизнь удалась, а его — нет. И теперь он завидует: тому, что есть у меня, у нас. Он считает, что я у него в долгу.

— Боже мой, — злюсь я, — каким образом ты можешь быть у него в долгу? Это он слишком долго сидит у тебя на шее.

Уилл на это не отвечает. Вместо этого он прижимает меня ближе, когда песня достигает крещендо. Гости аплодируют. Но внезапно этот звук кажется таким далеким.

— После сегодняшнего дня я положу этому конец, — твердо шепчет Уилл в мои волосы. — Я исключу его из своей жизни — из нашей жизни. Обещаю. С меня хватит. Поверь мне. Я все решу.

Я забрела в шатер. Танец жениха и невесты закончился, слава богу, гости начали заполнять танцпол. Не знаю, зачем я сюда пришла. Наверное, чтобы отвлечься от бурлящих в голове мыслей. Чарли и Джулс. Слишком больно об этом думать.

Такое ощущение, что здесь собрались все гости, разгоряченные, они прижимаются друг к другу. Вокалист группы подходит к микрофону:

— Ну что, дамы и господа, готовы потанцевать?

Музыканты задают бешеный ритм — дикая мелодия, разыгранная в четыре скрипки. Повсюду дергаются тела в безуспешной, пьяной попытке исполнить версию ирландской джиги. Я вижу, как Уилл выхватывает Оливию из толпы: «Время для танца жениха с подружкой невесты!» Но они как-то странно сбиваются с ритма, когда ступают на танцпол, будто один из них сопротивляется. От выражения лица Оливии я застываю. Она выглядит так, словно попалась в ловушку. В той речи меня что-то насторожило. Я уже об этом думала. В чем же дело? Она показалась мне до странности знакомой. Я перебираю воспоминания, пытаясь сосредоточиться.

Музей Виктории и Альберта, вот оно. Я помню, как Оливия мне рассказывала, что привела туда Стивена на вечеринку в честь журнала Джулс. И вокруг словно все застывает, когда меня осеняет…