Эмили Гунис - Девушка из письма

Айви откинула одеяло, и холод обдал ей ноги, пробежав затем по спине. Содрогнувшись, она стащила его с постели и тщательно закуталась в него, а потом на цыпочках пересекла комнату, делая все, чтобы доски пола не скрипели под ее тяжестью. Она знала, что по ту сторону двери дежурит сестра Фейт и дремлет в кресле-качалке, как делала каждую ночь. Никогда прежде Айви не пыталась проскочить мимо нее. Ей не хватало смелости, поскольку она считала шансы незаметно пробраться мимо монахини слишком ничтожными. Но теперь, когда она собралась уезжать, выбора не оставалось. Необходимо поговорить с Эльвирой. Другой возможности уже не выпадет.

Еле дыша от страха, она приблизилась к двери и посмотрела на медную ручку. Она знала, что ее нельзя повернуть бесшумно, а при малейшем звуке сестра Фейт может проснуться, но все же протянула к ней дрожавшие пальцы. Ручка издала щелчок, и Айви, глубоко вдохнув, потянула на себя тяжелую дубовую дверь. В груди защемило от боли бешено колотившегося сердца.

В тишине коридора рядом со спальней стояло пустое кресло-качалка, чуть заметно двигавшееся, словно сидевшая в нем женщина только что покинула его, небрежно бросив на сиденье клетчатый плед. Айви стояла, глядя на него, словно парализованная, не решаясь пошевелиться. И вздрогнула от неожиданности, когда кто-то спустил воду в туалете, расположенном в двух шагах от места, где она сейчас находилась. Она посмотрела вдоль коридора, протянувшегося влево от нее и упиравшегося в другую дверь. За ней, как знала Айви, скрывалась лестница на чердак и в спальню Эльвиры.

Сердцебиение все усиливалось, когда она поспешно закрыла дверь своей спальни и побежала. Ее босые ступни не издавали никаких звуков, соприкасаясь с отполированными досками пола. Добравшись до дальнего конца коридора, стоя в темноте, она услышала, как отпирается внутренняя задвижка туалета, затем шаги, а когда ухватилась за ручку двери и повернула ее, сестра Фейт очень вовремя громко закашляла, и ее кашель пронзил тело Айви ударом тока.

Она встала на нижнюю ступень чердачной лестницы и медленно закрыла за собой дверь, дождавшись, пока раздастся еще один чуть слышный щелчок. Немного выждала, пытаясь заставить себя дышать медленнее, и только когда убедилась, что сестра Фейт не направилась в ее сторону, начала подниматься по крутым ступеням на чердак.

Стоя при входе в спальню Эльвиры, оглядывая ряды маленьких коек, стоявших вдоль обеих стен узкой, лишенной окон комнаты, она постаралась и сейчас сдержать слезы, которые уже давно держала в себе. На каждой койке лежали два ребенка в возрасте от одного года до семи лет. Их лодыжки были привязаны к спинкам кроваток. По большей части все они мирно спали на грязных матрасах, сунув большой палец в рот, это было единственное, что могло их успокоить. Но некоторые бодрствовали, лежа на спине с открытыми глазами, покачиваясь из стороны в сторону, как звери в клетках. Часть из них имели темный оттенок кожи, длинные спутанные волосы. Здесь держали детей азиатской расы, как знала Айви. Встречались и те, что страдали от физических увечий и не вставали с постели вообще.

В углу комнаты висел единственный керамический умывальник, рядом с которым на полу валялся крохотный жалкий обмылок.

«Айви? – Голос Эльвиры она могла узнать безошибочно, и Айви повернулась, чтобы увидеть красивую маленькую девочку, которую всем сердцем полюбила, смотревшую на нее широко открытыми глазами. – Что ты здесь делаешь?»

Айви кинулась к ней, понимая, как мало у нее времени. Волосы Эльвиры тоже безнадежно спутались, лицо покрывала грязь, от матраса пахло мочой. Айви овладело отчаянное желание схватить ее немедленно, убежать и унести девочку из этого Богом забытого места.

«Элви, послушай меня. Я не могу долго здесь находиться, я пришла сообщить, что уезжаю».

«Когда? – Слезы навернулись на глаза девочки. – Пожалуйста, не бросай меня здесь».

«Все будет хорошо, Элви. Я вернусь за тобой. Завтра же отправлюсь в полицию, чтобы рассказать обо всем, что происходит здесь с тобой и другими детьми, а потом заберу тебя отсюда. Привезу к себе домой. Ты будешь жить с нами». – Она обняла Эльвиру и крепко прижала к себе.

«Я буду жить с тобой?»

В глазах девочки теперь сверкнула радость, когда она посмотрела на нее, а Айви ощутила такую печаль, подумав о жалкой жизни Эльвиры, которую ее вынудили здесь вести, что это чувство отдалось физической болью в груди.

«Да, тебе этого хочется?» – спросила она, все еще сжимая Эльвиру в объятиях.

«Мне бы хотелось жить у тебя больше всего на свете!»

«Значит, договорились. Но только, Элви, ты никому не должна говорить ни слова. Понимаешь? Моя мама приедет за мной завтра, а потом я вернусь».

Эльвира кивнула.

«Ты вернешься до того, как к нам снова придут доктора?»

«Да, обещаю. Мне нужно было добраться до тебя и сказать, чтобы ты ни о чем не волновалась. Я знала, как ты огорчишься, поняв, что я уехала, не предупредив тебя. Тебе и так пришлось пройти здесь через слишком многое». – Айви отстранилась и взяла девочку за руки.

Эльвира заплакала, и стекавшие по щекам слезы оставляли следы на ее чумазом лице.

«Что-то случится с тобой до того, как ты вернешься. Случится что-то плохое, потому что я сама плохая».

«Эльвира, посмотри на меня. Это вовсе не так. Ты не плохая. На самом деле ты – ангел во плоти. Все, что говорят о тебе сестры, – неправда. Заруби себе на носу, Богу известна истина, он все видит, как видит и то, что они творят с тобой здесь, знает обо всех твоих страданиях. Он знает: ты хорошая до самых кончиков волос. Недаром в Евангелии от Луки глава 12, стих 7 говорится: «У вас и волосы на голове все сочтены». Ничего не бойся».

Она взяла лицо Эльвиры и зажала между ладонями.

Девочка рыдала теперь, сотрясаясь всем телом, полностью потеряв контроль над своими эмоциями.

«Никакой я не ангел. Они мне сказали, будто я сделала что-то очень плохое их ребеночку. Вроде как пыталась утопить его в ванночке. Но мы просто играли, и он поскользнулся».

«Эльвира, ты сама еще маленький ребенок. Ты не заслужила такой участи. В том, что тебя вернули сюда, не твоя вина, а их собственная. Это они плохие. Не ты. И я собираюсь вытащить тебя отсюда».

«Не оставляй меня». – Эльвира вцепилась в руку Айви с такой силой, что ногтями поцарапала ей кожу.

«Эльвира, остановись, пожалуйста, – попросила Айви, в тревоге посмотрев на других детей, начавших активно ворочаться. – Умоляю, Элви, перестань плакать. Ты должна довериться мне, моя дорогая».

Она обнимала девочку до тех пор, пока всхлипы не стали звучать реже, а затем и вовсе прекратились.

«Сейчас мне пора уходить. Встретимся утром в прачечной, но ты не будешь ни с кем разговаривать. Поняла? Обещай мне, Элви».