Екатерина Горбунова - Конец игры [СИ]

Нужно рассказать ей, что узнала от Кэрригана, но выставить это так, будто сама лично слышала его разговор с Саванной: про исправление оценок, про предложенные деньги, про угрозу.

Да! Так, пожалуй, будет правильнее.

Эмберли уверенно двинулась по коридору, а, повернув за угол, едва не налетела на Одри, идущую навстречу.

− Привет! — произнесла та первой. Впрочем, неудивительно — вокруг же не было никого из знакомых. И притормозила, будто собиралась продолжить разговор.

Пришлось и Эмберли остановиться.

− Всё нормально? — поинтересовалась Одри.

Наверное, вспомнила про предыдущую встречу, когда наткнулась на Эмберли, сидящую на корточках в одном из школьных закутков с лэптопом в трясущихся руках.

− Угу, − коротко подтвердила та.

Хотя, конечно, не нормально. Совсем не нормально. Но подробно объяснять некогда, и уже давно Одри не тот человек, с которым бы хотелось делиться своими проблемами и тайнами.

Эмберли нетерпеливо глянула через плечо бывшей подруги, но сбегать не решилась. Кажется, та ещё о чём-то хотела спросить, потому что посматривала задумчиво, и, наконец, выдала:

− А почему ты так одеваешься? Как парень.

Ну да, одежда на Эмберли не слишком женственная и стильная — мешковатые штаны и любимая толстовка, — но она и раньше не заморачивалась по поводу того, как выглядит. У неё нет стремления производить впечатление на всех подряд или вызывать завистливые взгляды других девушек.

− Пытаешься выдать себя за кого-то другого?

− Нет, − Эмберли равнодушно пожала плечами. — Просто удобно.

Если честно, она даже не до конца понимала, что хотела сказать этой фразой Одри, но и желания не возникло разбираться в подобном прямо сейчас. И Эмберли всё-таки рванула с места, бросив в свое оправдание чуть виноватое:

− Ладно. Мне надо бежать.

В дальнем крыле школы, где располагалась каморка психолога, было пустынно и тихо, словно в больнице, в каком-нибудь отделении для тяжелобольных. Эмберли осталось несколько шагов до нужной двери, как та распахнулась, и тишину коридора разорвали в клочья истеричные выкрики:

− Я не вру! Как вы смеете?

Из кабинета выскочила Саванна, раскрасневшаяся, злая, растрёпанная, с перекошенным лицом, то ли от злости, то ли от страха. Она почти сбила Эмберли с ног.

− Саванна! — раздалось следом.

Теперь из кабинета выскочила мисс Хетчет. Она поражённо застыла, увидев Эмберли, и едва не раскрыла рот. Но та не стала слушать, что сейчас скажет психолог — планы резко изменились. К чёрту директора, к чёрту кого бы то ни было! Лучше сразу взяться за Саванну, раз уж та так удачно подвернулась ей горяченькой — пока на взводе, пока не держит себя в руках.

Эмберли крутанулась на месте и крикнула в спину убегающей:

− Эй, Барлоу! Стой! — и тут же ринулась следом.

Саванна не услышала. Скорее всего, сознательно, не остановилась и даже ни на йоту не сбавила шаг.

Эмберли нагнала её, ухватила за локоть:

− Стой!

− Чего тебе? — Саванна резко развернулась, дёрнула рукой, желая избавиться от цепкой хватки. − Отвали!

— Поговорить надо, − чётко и твёрдо произнесла Эмберли. И она не предлагала, не просила, она ставила в известность перед неоспоримым фактом. А чего там желает Барлоу — не имеет значения!

— Не буду я с тобой разговаривать, — Саванна опять дёрнулась, попыталась глянуть презрительно, свысока, но что-то плоховато получилось. Только лицо болезненно сморщилось.

− Будешь! — решительно выдохнула Эмберли и сильнее стиснула чужой локоть.

Она почти никогда так себя не вела. Разве что в стычках с матерью или с её дружком Шелдоном, когда тот слишком доставал. С ним вообще по-другому нельзя. А тут получилось само собой. Наверное, из-за событий последних дней, от вечного напряжения, скопившихся внутри отрицательных эмоций. Страха не было, неуверенности и смущения тоже. Как и жалости.

Эмберли толкнула Саванну к стене, придвинулась почти вплотную, посмотрела в глаза, точнее, прямиком в расширившиеся зрачки — хотелось бы думать, что от страха, — и еще сильнее сжала пальцы на руке Барлоу.

− Отпусти! Больно же! — заверещала та.

— Отпущу, − холодно пообещала Эмберли. — Но только если признаешься. Вот прямо сейчас пойдешь и признаешься! Насчет мистера Кэрригана. Что дело в оценках. Что ты сама… сама его доставала. А он даже не думал тебя домогаться. Все это наглая ложь!

‒ А если и ложь? ‒ с вызовом воскликнула Саванна. ‒ Тебе-то что? Или, может… это ты с ним спишь? У тебя же по английскому сплошные «отлично». — Её прорвало, она уже не могла остановиться, захлёбывалась словами: − Как это у тебя получается? Ни в чём не отказываешь? Ублажаешь, как можешь? И что же он предпочитает? Наверное…

‒ Заткнись! ‒ прорычала Эмберли. Тряхнула скатывавшуюся в истерику девицу так, что та затылком приложилась к стене. ‒ А просто учить не пробовала?

‒ Умная, да? ‒ визгливо выкрикнула Саванна, со злостью глянула на Эмберли и тут же, с безнадёжным отчаянием, выдохнула обречённо: ‒ А я ‒ дура! Родители вечно орут, что у меня мозгов нет, что я ни на что неспособная. Задолбали уже! А ему… какая ему разница? Ну ставил хотя бы «D», как будто кто-то за ним проверяет. Я бы ему заплатила. Я же предлагала, по-хорошему предлагала. А он упёрся. Урод! А теперь сам виноват!

Откуда-то со стороны раздался тихий кашель. Эмберли и Саванна разом вздрогнули, завертели головами. Мисс Хетчет стояла у ближайшего выступа в стене и, видимо, давно.

Наверняка, она пошла следом за Эмберли, но не поторопилась вмешаться, зато всё услышала. Увидев её, Саванна сразу поникла, сдулась, словно развязавшийся воздушный шарик. Эмберли прямо почувствовала, как она обмякла, будто из неё выпустили часть жизненных сил, а психолог приблизилась, неторопливо и неслышно, даже каблуки как обычно не цокали по полу.

‒ Саванна, милая, ‒ проворковала душевно и почти с нежностью. ‒ Пойдём-ка со мной.

На какое-то мгновение Эмберли даже ощутила сочувствие. Пока не наткнулась на переполненный жгучей ненавистью взгляд. Ну конечно! В плохих оценках Саванны по английскому был виноват мистер Кэрриган, а в ждущих её неприятностях — не иначе, как Эмберли.

Эта девица ничего не поняла. И не поймет никогда. Она всегда будет врать и выкручиваться, искажать факты в свою пользу. Она не видит в этом зла, не осознаёт, что её ложь причиняет вред другим, что слова способны взрастить в чужой душе боль и даже уничтожить ее.

Трепло. Обычно добавляют «жалкое». Но где уж? Если пустое враньё может искалечить чью-то жизнь.

Эмберли стало тошно. Меньше всего хотелось сейчас тащиться на уроки, особенно на предстоящую математику. Сидеть там, как ни в чём не бывало, слушать старческое бормотание мистера Роуэна. Лучше уж для полного погружения в мерзость зайти в игру, и обнаружить, что чокнутый разработчик вдохновился школьным трешем, и на скамье подсудимых оказался не кто иной, как Эдвард Кэрриган, растлитель несовершеннолетней Саванны Барлоу.