Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №1

– Интере-е-есно девки пляшут… – задумчиво протянул в трубку заместитель руководителя бюро Интерпола в Афинах полковник Виктор Манн. – Золото, говоришь, червонное? На полу в виде порошка рассыпано? Да у вас там какая-то пещера Али-бабы, а не вилла! А твоему Антонидису не почудилось? Может, его эксперт там не докрутил чего? Не освоили еще новое оборудование толком? Ну, или спирт для протирки контактов пустили не по назначению? Знаю я этих экспертов! Дважды проверили, говоришь? Черт знает что! – Он вдруг весело оживился. – Слушай, Саш, а брильянтов там нет, случаем? «Не счесть алмазов в каменных пещерах! Не счесть жемчужин в море полудённом!..» – пропел он несколько строк могучим басом и демонически расхохотался.

– Так, полковник, ты мне тут арию индийского гостя за тенора будешь басом петь, или мы все-таки подумаем, что дальше делать? Хорошо вы там живете, в Интерполе, не служба – а песня! А что мне с этим золотом делать прикажешь? – хмуро поинтересовался Смолев. – Кого и где искать? Мне ни одной мысли не приходит в голову. А у меня раненый на руках. А если преступник повторит визит? Надо что-то решать!

– Отпечатки пальцев-то в комнате сняли?

– Снять-то сняли, теперь попробуй понять, где чьи!..

– Ах, да!.. – что-то вспомнил полковник Интерпола. – У тебя же там твой инспектор – маньяк до экспертизы! Он, наверно, теперь сам у себя каждый день снимает «пальчики» перед тем, как спать лечь. И на ногах тоже! – и полковник снова расхохотался.

– И что ты мне в ухо грохочешь, как барабан, – оглушил! – раздраженно заметил Смолев. – Витя, давай уже серьезно. Надо что-то думать. Слушай, кстати! Насчет «мысли». Ты можешь пробить по своим каналам, не было ли это золото похищено из банковских хранилищ какого-то конкретного банка? Мы его тогда по официальным каналам отправим на материк с ближайшей доставкой.

– Эх, Сашка, друг мой ситный, да пробьем, само собой, – уже спокойно и деловито сказал Манн. – Все проверим: не было ли краж из банков золота в слитках, задержаний контрабанды с золотом аналогичной чистоты, местных ювелиров тряхнем, воров в законе навестим… Хотя, кажется мне, что все это не то. А решать, конечно, надо, тут ты прав на все сто! Вот что: есть у меня одна идейка… Давай-ка мы с тобой так поступим, подожди секунду, – видимо, полковник сверился с часами. – Ну, так и есть! Сейчас двенадцать ноль пять. Через час двадцать из аэропорта Наксоса рейсом «Эгейских авиалиний» в тринадцать двадцать пять ты вылетаешь в Афины. Собирайся и езжай в аэропорт. Там на стойке авиакомпании тебя уже будет ждать посадочный талон. Тут всего-то минут пятьдесят лету. Я тебя встречу в аэропорту. И золотишко это с собой прихвати.

– Антонидис оформил его как «вещдок», оно фигурирует в деле, как я его с собой прихвачу, кто мне его даст? – недоуменно поинтересовался Смолев. – Да и инспектора подставлять неправильно.

– Само собой. Официальный запрос от Интерпола мои девочки сейчас за пять минут оформят, у шефа подпишут и скан отправят Антонидису. Прикроем его зад официальной бумажкой. И вот еще что: захвати фото, что он отснял в восьмом номере. Хочу своими глазами увидеть эту вашу пещеру Монте-Кристо. А его начальнику я сам позвоню, знаешь, как он меня после нашего совместного морского круиза до Наксоса зауважал? Все делает, что ни попрошу! – снова расхохотался полковник Интерпола. – Давай, собирайся. Жду тебя в аэропорту в четырнадцать двадцать. Отбой!

Ну что же, пожал плечами Алекс, Афины – так Афины.

Сборы были недолги: паспорт, бумажник, небольшая кожаная папка на молнии с записной книжкой и документами по делу внутри. Осталось забрать золото.

В этот момент зазвонил телефон на столе. Инспектор Антонидис любезно сообщил, что по запросу Интерпола, согласованному его начальством, он готов лично передать Алексу «вещественное доказательство номер три», а именно – пакетик с золотым песком высшей пробы, весом двенадцать грамм.

– А вы не знаете, господин Смолев, – робко поинтересовался инспектор уголовной полиции, – с какой целью потребовался Интерполу этот порошок?

– Думаю, что они хотят сравнить с золотом, похищенным из банковских хранилищ за последние несколько лет. Возможно, это прольет свет на его происхождение.

Объяснение Смолева полностью удовлетворило инспектора Антонидиса. Он пообещал через полчаса лично прибыть с заветным бумажным пакетиком и флэшкой с фото, забрать Алекса из гостиницы и отвезти в аэропорт.

Очень любезно с его стороны, подумал Алекс.

Очаровательная черноглазая гречанка, лет тридцати, в униформе «Эгейских авиалиний» с искренним и нескрываемым интересом рассматривала сероглазого брюнета средних лет с военной выправкой, что подошел к ее стойке и протянул паспорт. Она рассмотрела тонкий белый шрам на левом виске незнакомца, отметила непривычную бледность его лица, оценила и отлично сшитый светлый костюм, что сидел на нем как влитой. Багажа у пассажира не было – только папка из светло-коричневой кожи в руках.

Пассажир хоть и заметил, что стал объектом пристального изучения, но виду не подал: его глаза смотрели на нее спокойно и доброжелательно.

Поймав его прямой взгляд, служащая авиакомпании отчего-то разволновалась и долго не могла найти в паспорте нужную страницу. Потом вспомнила, что на эту фамилию был оставлен посадочный талон на ближайший рейс до Афин, бизнес-класс, у окна.

Она вернула пассажиру паспорт с вложенным посадочным и долго смотрела ему вслед, вздыхая о чем-то своем, пока Смолев шел по залу ожидания к выходу на посадку.

Афинский аэропорт имени Элефтериоса Венизелоса встретил Смолева температурой в тридцать два градуса по Цельсию и белым служебным мерседесом с надписью INTERPOL , заботливо поданным прямо к трапу.

Задняя левая дверь машины открылась, выскочил загорелый дочерна совершенно лысый крепыш в белой рубашке, брюках и кожаных сандалиях на босу ногу. Увидев Алекса, спускающегося по трапу, приветственно махнул ему рукой.

Друзья обменялись крепким рукопожатием, сели в авто и с комфортом устроились на заднем сиденье. Водитель, повинуясь кивку начальства, плавно тронул автомобиль с места. Машина направилась в сторону шоссе, ведущего в столицу, постепенно все больше набирая скорость.

– А теперь рассказывай, Витя, – поинтересовался Алекс. – Почему ты хотел, чтобы я приехал лично?

– Хотел, чтобы ты пообщался с одним нашим экспертом. И именно лично, чтобы я тебе потом ничего не пересказывал и не выглядел в твоих глазах сумасшедшим, – хитро подмигнул полковник Манн. – Очень интересный у нас есть старичок. Ему уже за восемьдесят, он профессор, академик. Но в академических научных кругах это возраст зрелости, сам понимаешь. Особенно в Греции, где вообще средняя продолжительность жизни у мужчин восемьдесят два года. Да, брат, здесь они нас сильно обогнали… Так вот, про профессора. Его зовут Георгос Илиопулос, он почетный профессор Ecole Normale Superieure в Париже – это одно из самых престижных учебных заведений во Франции.