Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №1

– Это конечно. Это ваше право, – кивнул головой полковник Манн. – Тогда давайте я вам расскажу, что вы тут делаете и почему вы сюда пришли. Слушайте! Вы организовали здесь хранилище похищенных археологических находок. Пользуясь своими связями – ну как же, председатель папской комиссии Ватикана по священной археологии! – вы наладили по своим каналам заодно и контрабанду исторических ценностей из Греции за рубеж. Артефакты вывозились за пределы страны, попадали на аукционы, продавались за большие деньги, которые вы клали себе в карман. Или вы их сразу переводили в детские дома? Сомнительно! Предметы же искусства расходились по частным коллекциям. Это общая картина. Молчите? Ваше право. Продолжим! Что касается последнего эпизода в вашей бурной деятельности на территории греческой республики: пять амфор фалернского вина. С помощью своего сотрудника Панайотиса Феодоракиса, которого вы шантажировали жизнью его дочери, вы организовали всю эту махинацию. Вы планировали вывезти на специально оборудованном судне амфоры с вином после того, как ваша помощница – Аурелия дель Понте – сыграет роль куратора Министерства культуры. Кстати, она тоже задержана, и мы можем организовать вам очную ставку, если захотите. Все-таки, знакомое лицо, вдруг вам будет приятно. Что? Нет? Не хотите? Как хотите! – пожал плечами полковник Манн и отхлебнул из чашки остывший чай. – Только Феодоракис застрелился, предварительно отправив на тот свет свою помощницу, которую вы приставили шпионить за ним. Причины мы еще выясняем. Водолаз, работавший на подъеме амфор, получив смс с приказом от Аурелии дель Понте, в последний момент начал стрельбу – и сам был застрелен. Три человека в течение одних суток погибли в результате вашей алчности, господин Корбелли! Язык не поворачивается назвать вас «святым отцом»… Вы это понимаете? Кстати, Интерпол ведет расследование по факту еще двух смертей – профессора Адамиди из Университета Аристотеля в Салониках и несчастного старого директора археологического музея. Смерть их показалась нам подозрительной, судья дал разрешение на эксгумацию останков.

– Вы… вы ничего не понимаете! Даже если все это так, что с того? – произнес отрешенно кардинал Ватикана. – Вы – никто… Вы не видите великой цели…

– Да, да! Конечно, куда нам, – развел руками Манн. – С нашим-то свиным рылом, да в калашный ряд, – добавил он по-русски, подмигнув Смолеву. Тот невесело хмыкнул. – Я – лютеранин, как и моя жена. Мой друг, – Манн перешел снова на английский и ткнул пальцем в сидящего напротив Смолева, – вообще ортодоксальный православный христианин. Ваша бы воля, я понимаю, где бы мы были. Взвейтесь кострами! Где уж нам понимать великую цель! Мы и не претендуем. Вопрос один: почему вы льете столько крови, господин иезуит? Кто вам дал на это право?

– Вы не можете меня судить! – запальчиво выкрикнул Корбелли. – Вы даже не католики!

– Мы и не собирались: бессмысленное занятие, – Виктор Манн сказал по рации несколько слов по-гречески и снова продолжил. – Судить вас будут в другом месте. Но от себя лично добавлю: если вы еще раз появитесь в Греции – я лично, собственной рукой, пристрелю вас с формулировкой «при попытке к бегству».

Когда в дверном проеме за спиной у кардинала показались несколько фигур, он оглянулся, щурясь и закрывая ладонью слезящиеся глаза от яркого света лампы.

Манн и Смолев встали со своих мест.

– Надеюсь, кардинал, вам не нужно представлять камерария святого Престола Римской католической церкви кардинала Чезаре Монтанелли? – поинтересовался Смолев и добавил: – Его Высокопреосвященство оказал нам честь и лично прибыл сюда за вами. Я уверен, как слуги одной Церкви, вы найдете взаимопонимание.

– Собирайтесь, Корбелли! – брезгливо произнес седой пожилой мужчина, в очках, со скорбным лицом. Его сопровождали высокие сумрачные гвардейцы, на черной форме которых красовалась эмблема ватиканских швейцарцев. – Я все слышал. Вас ждут на внеочередном заседании Апостольского Трибунала Священной Римской Роты. Все уже собрались.

Не веря собственным ушам и глазам, кардинал приподнялся со стула, но ноги ему внезапно отказали, горло сдавило, как удавкой, он взмахнул руками и, потеряв сознание, упал навзничь.

Во время путешествия важно не забывать главное:

когда заканчивается что-то одно, – начинается что-то другое!

Яркое полуденное солнце било в стеклянную витрину небольшого белого здания аэропорта, словно составленного из нескольких, не слишком аккуратных геометрических фигур. Видимо, тот, кто их лепил, больше полагался на вдохновение, чем на отвес и рулетку.

Смолев, еще подъезжая, насчитал три куба и пару параллелепипедов, в стенах которых были прорублены окна. Огромная синяя чайка на белой стене рассекала взмахом крыла две окружности – рисунок был сделан до того небрежно, что сложно было определить сразу: то ли это все-таки эмблема авиакомпании, то ли – граффити местного Бэнкси. 30 30 Псевдоним знаменитого английского художника стрит-арта – прим. автора

Внутри самого здания помещались лишь пара офисов компаний-авиаперевозчиков – «Эгейских авиалиний» и «Олимпика» с билетными кассами, стойками регистрации и местом для выдачи багажа; зал ожидания на тридцать мест и маленькое, но уютное кафе в углу зала, с барной стойкой и тремя круглыми столиками.

Улыбчивая молодая гречанка поставила на поднос два кофе, молочник, джем, масло, холодную воду, тарелку с круассанами и, слегка покачивая бедрами, понесла к столику, где в ожидании заказа сидели двое мужчин средних лет совершенно не схожей наружности.

Их объединяло лишь то, что говорили они на языке, незнакомом для девушки, да в их улыбках было что-то общее. Так улыбаются люди, которые знают друг друга много лет; здесь и искренняя радость от встречи, и дружеское тепло, и легкая самоирония, словно говорящая: «Смотри, друг, годы идут, какими мы стали! А помнишь?..»

Получив свой кофе, они оживились; загорелый дочерна и совершенно лысый крепыш даже ласково сказал ей по-гречески: «Спасибо, красавица!».

Она, довольно улыбаясь, вернулась за стойку и продолжила за ними наблюдать. Других развлечений до посадки рейса из Афин у нее не будет.

– Слушай, полковник, – обратился к другу Смолев, что-то вспомнив и помешивая ложечкой свой кофе. – А твои агенты так ведь на меня и не вышли! Ну, те двое, что ты отправил для наблюдения.

– Не было необходимости, вот и не вышли. И правильно сделали. Все в рамках инструкций, которые они получили: они все время были рядом и четко выполняли свою задачу, – пожал плечами полковник Интерпола Виктор Манн. – Понадобится, выйдут еще. Что-то мне подсказывает, что это не последнее твое приключение на этом острове. Так что я их здесь еще подержу – мало ли! Бюджеты пока позволяют… Кстати, я тут с утра заглянул в новости Ватикана, – щурясь на солнце, лениво произнес Виктор после паузы, – и знаешь, что обнаружил?