Лорен Норт - Идеальный сын [litres]

– Но ты на диване потом ночью спала?

– Да, – кивает Шелли, потрясая светлыми волосами, – я очень боялась тебя оставлять одну в такой депрессии.

– А на следующий день ты взяла Джейми поплавать, а потом вы заехали в магазин и купили еды.

– Вот оно что, – говорит Шелли, – вот почему ты так расстроилась, что я поздно приехала.

Теперь мой черёд кивать.

– Ещё в самом начале, в тот день, например, мне иногда казалось, будто ты отключаешься, – говорит Шелли. – Ты всегда рассказывала про Марка, а про Джейми – никогда. Но что у тебя галлюцинации, я поняла гораздо позже.

– Когда?

Шелли отвечает не сразу, будто взвешивает, что стоит рассказывать.

– Если так вспоминать, периодически проскальзывали фразы или ты делала что-то, что должно было меня насторожить. Однажды ты мне сказала, например, что будешь готовить на нас троих. Я подумала, что ослышалась.

Когда полиция приезжала, я должна была догадаться. Ты же сказала диспетчеру, что дома Джейми. Полицейские нам это и сказали, когда до нас добрались. Попросили показать им комнату Джейми, что я и сделала.

– Он спал.

На глаза Шелли наворачиваются слёзы.

– В комнате никого не было, Тесс. Я не могла тем вечером понять, зачем тебе гладить его школьные рубашки. Стоило активнее пытаться с тобой об этом поговорить. Но ты была такая грустная. Я подумала, диспетчер просто ошибся.

– Я не помню, что тем вечером случилось. Ты мне в шоколад подмешала снотворного.

Шелли всхлипывает.

– Тесс, ты что? Ни за что я бы такого не сделала. Это сработал защитный механизм твоей психики. Ты отключилась, чуть ли не прямо на лестнице. Я сказала полицейским, что Джейми умер, но ты была явно где-то ещё в тот момент.

– А до этого? Когда ливень был и ты у меня осталась на ночь? Сделала горячий шоколад, что-то туда подмешала? Я встаю ночью, а ты Джейми что-то напеваешь.

– Напеваю? – Она хмурится от непонимания. Качает головой, из глаз падают слезинки.

– Я… проснулась ночью. Мне показалось, будто шум какой. Пошла тебя проведать, но по пути зашла в комнату Джейми, села на постель. Не стоило мне этого делать, прости меня. Я задумалась о Дилане, о том, в какие бы игрушки ему захотелось поиграть, если бы он оказался в такой комнате.

– А колыбельная? – спрашиваю я и слышу её в голове.

– Колыбельная?

– Я услышала, как ты ему поёшь.

Она снова качает головой.

– Ты вошла, а я сидела на постели Джейми. Но молчала, не пела. Подумай сама, Тесс. Джейми погиб, а значит, в постели его быть не могло, а значит – кому петь? Я тогда решила, что ты во сне ходишь. Стоишь, молчишь, только глаза то открываются, то закрываются. Я тебя чуть ли не донесла обратно в постель.

– Ох, – вот всё, что мне приходит на ум сказать.

– Впервые я заметила, что тебе видится Джейми, на берегу, – говорит Шелли. – Ты гладила воздух, смеялась.

– Хороший был день, – бормочу я.

– Мне так жаль, Тесс. Надо было мне раньше что-то сделать. Когда мы встретились в магазине, Йен настаивал, что тебя надо в больницу. Его разозлило, когда я ему сказала, что и раньше подозревала, что у тебя галлюцинации. Он решил, что сразу тебе там и скажет, что Джейми нет в живых, но я ему не дала. Защищала тебя.

Снова повисает молчание. Перебираю в голове, что истинно, что нет.

– Я видела Марка. Это… тоже симптом?

– Не знаю. Ты ведь нечасто видела его?

– Нет.

– Может, тогда это, как я и говорила, сознание из-за утраты с тобой сыграло злую шутку, как и со мной случалось, когда Дилана не стало.

– Марк умер, – говорю я не столько Шелли, сколько себе.

Она кивает.

– В списке пассажиров указано, что Марк с Джейми садились в самолёт. Если бы они решили вернуться, то пришлось бы проходить через охрану. Где-то бы их имена да появились.

– Я его каждый день в школу водила, – говорю я дрогнувшим голосом.

– Тебя видела моя подруга, Мэл.

Киваю.

– Но ты ходила не в школу. К офису в конце улицы. Там была однажды школа, давным-давно. Но с тех пор построили новое здание.

– А я ведь знала. – Хмурюсь. В памяти возникают образы – вот я провожу Джейми через большие голубые ворота в современное здание мимо игровой площадки с баскетбольными кольцами.

– В глубине души, наверное, знала, – замечает Шелли. – Если бы ходила в новую школу, пришлось бы пересекаться с другими родителями, с одноклассниками Джейми. А так ни с кем не нужно было видеться.

Сглатываю, в горло мне врезался комок. Во рту пересохло, голова стучит. Хочется закрыть глаза и чтобы меня куда-нибудь унесли. Знала ли я? Там в глубине, во мраке, куда не достать, знала ли я, что Джейми больше нет? Вспоминаю, как мы плавали, и я потеряла его из виду. Тёмные мысли пронеслись тогда в моём сознании. Что я Джейми потеряла навсегда. А я потеряла.

– Прости, – говорит Шелли, стискивая мне ладонь.

– Не за что тебе просить прощения. Ты самым лучшим другом была… – Я вовремя осеклась. Не «нам». – Мне. Я думала, ты мной манипулируешь. Пытаешься меня заставить поверить, что мне то одно, то другое мерещится. В тот день, когда я решила, что кто-то домой залез, я случайно подслушала твой разговор по телефону. Ты обо мне говорила.

Шелли не отвечает, видно, как она думает, вспоминает.

– Я ругалась с Тимом. Я только что узнала, что он мне изменил с той женщиной в гольф-клубе. А потом рассказывать не хотелось, ведь у тебя и своих бед достаточно. Прости, что я тебе не поверила про того мужчину из авиакомпании, – продолжает Шелли, – мне полицейские сказали, что он в окрестностях появлялся. Они с ним поговорили, он и признался, что тем вечером пробирался к тебе в сад. Надо было тебе поверить, но я решила…

– Решила, что я свихнулась.

– Нет, – отвечает Шелли.

– Всё хорошо, я и сама-то себе не верила.

– А я тебе цветов принесла. – Шелли поднимает с пола букет жёлтых роз. На них нет магазинных бирок, только гибкая лента связывает стебли.

Я всхлипываю, резко перевожу взгляд на Шелли.

– Это ты мне цветы тогда принесла?

– Когда?

– Я на день рождения нашла у двери тюльпаны. И я подумала… подумала…

– Тесс, боже мой. – Шелли подносит руку ко рту. – Прости, пожалуйста. Я совсем забыла про цветы. Я впервые когда приходила, принесла их, но тебя не было дома. Не хотелось, чтобы они подвяли в машине от печки, мне же ещё кое-куда надо было, ну я их и положила у боковой двери, подумала, вернусь – заберу. Я не знала же, что ты боковой дверью пользуешься чаще, чем главной. Прости меня.

Киваю, и снова молчание.

– Всё пытаюсь понять, что со мной правда было, – говорю я мгновение спустя. – За мной гнался автомобиль. Это мне не привиделось? Или звонил мужик, говорил, что знает Марка. Сэндлер сказал, это у меня бред.

– В полиции твой дневник посмотрели, Тесс. Ты записала дату и время, когда слышала голос на автоответчике и когда с ним разговаривала. Позвонили в телефонную компанию, выяснилось, что в это время никаких звонков не зарегистрировано.