Лорен Норт - Идеальный сын [litres]

– Ох! – Закрываю глаза, смаргиваю слёзы. – Видимо, придётся перед Йеном извиниться. Я-то думала, он пытается моими действиями руководить, чтобы заполучить страховую сумму. А получается, я и это придумала?

– Ну вообще, – замечает Шелли, подаваясь вперёд, – кое-что случилось и на самом деле. Йен и правда приходил домой, когда тебя не было, соврал про долг. Это он был за рулём той машины, которая за тобой гналась по пути с пляжа. Мне кажется, он тебя пытался напугать, чтобы ты к нему обратилась за помощью.

По телу расползается оцепенение. Не могу понять, что реально, что нет. Мне говорят, Джейми умер. Говорят, что мужик суровый не звонил. Но Йен и правда меня чуть не сбросил в кювет, правда приходил в моё отсутствие домой, рылся там у тебя в кабинете.

– Зачем он? Почему просто не попросить о помощи?

– Не знаю. Но в полиции он сознался.

– И что с ним будет?

– Не могу сказать, – отвечает Шелли, – наверное, предъявят какие-то обвинения. Опасное вождение, преследование. Незаконное проникновение в жилище. Прости. Много всего сразу на тебя вывалила. Лучше давай ты пока отдохнёшь. Ты в надёжном месте. Сэндлер тебя вылечит.

– А если мне не хочется лечиться? – По щеке бежит одна-единственная слеза. – Джейми для меня всё.

– Но ведь ты больна, Тесс. Тебе кажется, что кто-то за тобой охотится. Думала, будто я пытаюсь отнять у тебя Джейми. – Поёрзав, Шелли тянется к сумочке. – Но я и правда кое-что украла у тебя.

Открывает молнию, достаёт магнитик с Джейми – я-то думала, он под холодильник завалился.

– Прости меня. Я не хотела брать, но не смогла удержаться. Я иногда представляю, каким бы сейчас был Дилан. А потом увидела эту фотографию, эти светлые волосы, глаза голубые, и решила, что вот таким. И забрала магнитик себе. Прости.

Она вкладывает его мне в ладонь, и я смотрю на лицо сына, пока слёзы не затуманивают мне взгляд.

– Я думала, раз мы обе сыновей потеряли, то я тебе смогу помочь. Я теперь на какое-то время оставлю социальную работу. Общение с тобой мне показало, что у меня самой ещё не пережитое до конца горе.

– Что бы ты отдала, чтобы ещё раз увидеть Дилана? – спрашиваю я шёпотом.

– Всё, что угодно. Всё на свете.

– А если бы увидела? А у тебя бы его пытались отнять, говорили бы, что ты безумна. Что бы ты тогда делала?

– Не… знаю, – отвечает она.

Поворачиваю голову, гляжу на Шелли. По её щекам бегут слёзы, кажется, что она вот-вот просто осядет на пол.

– Но это болезнь, Тесс, у неё симптомы не выбирают, – говорит она, вытирая лицо рукой. – Паранойя, мужик в телефоне. Это та же болезнь.

– Да, ты права, – вру я. – Не говори только Сэндлеру, что я в этом призналась.

Шелли улыбается, берёт мою ладонь в свою.

– Станет легче.

– А тебе стало?

От наворачивающихся слёз в её глазах блестят зелёные огоньки.

– Нет.

Киваю и закрываю глаза, чтобы не видеть ни Шелли, ни её слёзы.

– Спасибо тебе, – говорю я шёпотом, – за всё, Шелли. Ты мне была всё это время самой лучшей подругой.

Что соврать, придумывается легко. Она же эти слова и хочет услышать.

Слушаю, как она всхлипывает, и притворяюсь, что снова уснула.

Признаюсь: когда Тесс не было дома, я к ней заходил. Хотел проведать, как она там. Она не открыла, я тогда открыл своим ключом и вошёл. Это нельзя считать проникновением, ведь ключ же у меня свой. И дом раньше принадлежал моей маме. Я ничего не взял, но, раз уж пришёл, решил пойти поискать полис Марка. Чтобы Тесс было проще найти. Я думал, он ей на глаза попадётся и её это подтолкнёт начать разбираться с делами.

Я очень сожалею, что соврал про долг Марка. На похоронах у меня в голове помутилось. Брат погиб, племянник, трагедия. Наверное, какой это удар для меня, я ещё тогда просто не понял. Да и партнёр у меня решил продать долю, уйти на пенсию. Я ещё до Рождества попросил у Марка мне занять, и он собирался подать заявление на кредит, чтобы мне помочь, а если бы ему отказали, то просто увеличил бы срок выплат по ипотеке. Если бы у меня денег хватало, я бы ему тоже так помог. Мы же братья были. Мы друг друга не забывали.

Мне нужны были средства, а попросить у Тесс на похоронах дать мне в долг было неудобно. У нас с ней не то чтобы хорошие отношения сложились. Я не собирался ей врать, но запаниковал, и само по себе как-то так получилось. Я подумал, что если сказать ей, что Марк мне был должен, она мне из страховой выплаты и даст. Я знал, что была страховка. Она входила в завещание, и я знал, что Марк всё оставил жене и сыну. А я просил только малую толику этой суммы.

В тот вечер на Пасху я Тесс по дороге в деревню не поджидал. Просто ехал с дня рождения друга и решил, дай, думаю, заеду, проведаю. Я даже не знал, что это она едет в той машине, пока мы в деревню с шоссе не свернули. Я ей помигал поздороваться, а она в ответ по газам. Я поехал следом – вдруг с ней что не так, – но когда её занесло на встречку, я понял, что её напугал. На дне рождения я немного выпил. Не больше допустимой нормы, но примерно около того. Дышать в трубочку мне не очень хотелось, я и отправился домой.

Нехорошо я вёл себя с Тесс, я это теперь понимаю. Я тоже потерял Марка. Видимо, утрата на мне сказалась сильнее, чем мне самому казалось. Но я всегда в первую очередь просто старался ей помочь.

С моих слов записано верно.

Подпись: Йен Кларк.

Оглядываясь назад, легко сказать, что надо было раньше заметить. Уже с самого начала были звоночки. В первый мой приход в раковине стояли две миски с хлопьями. Я решила, Тесс просто не сразу поняла, что сегодня хочет на завтрак. То есть не то чтобы сразу её состояние бросалось в глаза, я вот что хочу сказать.

Когда тем вечером в дом пришли полицейские, а Тесс ещё диспетчеру заявила, что Джейми у себя в кроватке, я просто подумала, что в полиции напутали что-то. На прямой вопрос Тесс ничего не сказала. И это я их провела, показала, что в комнате Джейми никого.

Только на пляже я поняла, что у Тесс галлюцинации. Так глупо теперь вспоминать, но мне не хотелось в это верить. Отчасти я, наверное, ещё и ревновала. Это ужасно, я знаю, но это правда. У Тесс ещё был её сын, а я своего потеряла навсегда. В следующий раз мы с ней встретились, когда поехали за покупками, а она решила, что Джейми пропал.

Йен хотел ей прямо при всех сказать, что Джейми умер, но я его как-то отговорила. Убедила, что дома будет лучше. Очевидно, я ошибалась.

Не знаю, в чём бы я себя по-другому вела, если бы сохраняла ясность ума. Но у меня брак разваливался, своих проблем хватало. Обычно, когда я работаю с людьми, потерявшими близкого, у меня получается убедить себя, что им ещё повезло. У них-то умер брат, мама, папа. А у меня – ребёнок. Я могу абстрагироваться от своего горя, от их горя и просто помогать. Но Тесс потеряла просто всё – мужа, сына, – и ей так отчаянно нужна была эта помощь.