Лорен Норт - Идеальный сын [litres]

Я не догадалась, что тогда был день рождения Джейми. В этом, я думаю, тоже была проблема. Если бы мы пришли в другой день – подождали бы хоть до понедельника, – всё бы по-другому повернулось. Но мы недодумались. Когда я открыла её багажник, а там – шарик в форме цифры «8», у меня чуть сердце не разорвалось. Когда Тесс мне в тот день открыла, то вела себя нервозно, настороженно, будто ждала, что что-то случится.

А тут ещё Йен заявился как к себе домой. Тесс начала осыпать нас обвинениями. Решила, что мы с Йеном сообщники. Она говорила какой-то бред, а от Йена никакой помощи – стоит, повторяет, что она спятила. А потом Тесс обратилась уже не к нам, и стало понятно, что ей видится Джейми. Я всё прокручиваю у себя в голове ту сцену с ножом. Тесс, очевидно, бросилась к нему. Йен стоял ближе всех, тоже к нему потянулся – просто чтобы она его не взяла, мне кажется. Схватил его первым, но он не нападал на Тесс: она сама насадилась на нож. Я уже говорила, всё так быстро случилось. Тесс вынула из себя нож, осела на пол. Я накрыла рану, Йен вызвал «Скорую». А остальное вы сами знаете.

С моих слов записано верно.

Подпись: Шелли Лэнг.

Слепящие лучи летнего солнца танцуют в оконном стекле, факельными отблесками отражаясь на ящиках со слабыми петлями. Вот луч падает на кухонный стол, вырывая из полумрака белую коробочку с аккуратной надписью: Тереза Кларк. Две таблетки каждый день во время еды .

С тех пор, как я сидела за этим же столом, держа в руках эту коробочку, много что случилось. И в то же время ничего особенного. Но кое-что изменилось. Я всё так же по тебе тоскую, Марк. Конечно, тоскую. Но уже иначе. Как когда скучаешь по какому-то периоду в жизни – вот, например, ты за мной ухаживаешь и ещё ничего не ясно, а вот ребёнок родился, а вот я Джейми держу в руках. Я горюю по тебе, но не так, как раньше. Эта боль теперь в стеклянной баночке, как на выставке таксидермии – дикий зверь, прекрасный, фантастический, которого и хочется иногда выпустить на волю, да не получится.

Мне больше не нужно слышать твой голос. Задавать тебе вопросы, слушать ответы. Это всё равно не ты, а мои воспоминания о тебе.

Ты был замечательным мужем, прекрасным отцом. Наши отношения были неидеальными, но мы стали так близки, как только могут быть два человека. Я тебя любила. Не стоило мне сомневаться в том, что тебя и правда не стало, а теперь мне пришло время это принять, жить дальше.

Мы с Джейми – зеркало друг друга. Если я счастливая, то и он тоже. А когда он счастливый, то я чувствую, что живу. Без него я никто и ничто.

В этот раз я буду аккуратнее. Пока Джейми дома, никого сюда пускать не буду. Ещё раз в больницу мне нельзя, и пить таблетки, которые меня заставят пить, – тоже. Нельзя, чтобы Джейми опять убежал. Того незнакомца с резким голосом я сама себе придумала. Это был мой бред. Теперь я это знаю. И если он снова позвонит, то и бояться не нужно.

Можно было бы переехать. Найти нам домик на берегу, в деревне, где нас никто не знает. Денег-то хватает. Жизнь попроще была бы и без сеансов с Сэндлером, и без этих Шеллиных «Ой, я в бассейн ехала, ну и решила, дай загляну на чашечку чая». И без вечных оглядок незнакомцев во время прогулок по улице, и без беспокойных пауз в телефонных разговорах с мамой и Сэмом. Но в этом доме с бесконечными уголками, мраком живёт Джейми. Это его дом, а Джейми – мой. Поэтому мы остаёмся, и в этот раз я буду аккуратнее.

Йена так ни к чему и не привлекли. Из меня свидетельница не самая надёжная. Но он получил официальное предупреждение. Признался, что мне про долг наврал. Думал, видимо, что мне так плохо, что я ему просто эти деньги отдам и он сможет спасти компанию. Знаю, ты пытался взять кредит, чтобы ему помочь. Хороший ты был человек, Марк.

Иногда Йена мне жалко. Он искренне пытался мне помочь, ну и вытянуть свой бизнес хотел. Но потом вспоминаю слепящий свет фар, и в сердце одна только ненависть.

Пальцами пробегаю по упаковке из фольги. Хлоп, хлоп – на ладонь падают две белые как мел таблетки. Держу их на солнце мгновение, потом прячу в кулаке.

– Джейми, – кричу я ему наверх, – завтракать пора!

Молчание. Краткий безответный миг, когда сердце у меня заходится в груди, когда в груди так привычно давит. Не смею даже вздохнуть, прислушиваясь. Может, опять он убежал? После больницы он две недели искал дорогу домой. И поначалу меня сторонился – только светлые кудри мелькали в домике на дереве или из спальни доносился смех. Но постепенно стал появляться, как раньше.

Слышится стук его ножек по полу второго этажа, и снова я могу дышать.

– Погода сегодня замечательная, – сообщаю я ему, когда он появляется на кухне, как обычно, в школьной форме. – Давай после школы на пляж, на волнах попрыгаем?

Он кивает и улыбается от уха до уха, отчего виден его накренившийся зубик. Быстро опускаю глаза, отворачиваюсь, доставая хлопья.

– А мороженое можно? – спрашивает он мне в спину.

– Да, конечно.

– Дааааа, – протягивает он радостным голосом.

Ставлю хлопья на стол рядом с его миской и ложкой и тут вспоминаю, что у меня в кулаке зажаты две таблетки. Прислоняюсь к раковине, стараясь не удариться о столешницу животом. Рана заживает медленно. Слишком медленно – так, по крайней мере, считает районная медсестра, которая на той неделе приходила. Видно было, что ей про меня рассказали. Она всё бегала глазами по комнате, будто кого-то высматривала. Целую вечность проверяла, сколько там от лекарств осталось пустых упаковок, объясняла мне правильную дозировку. Я себя за язык кусала, так хотелось ей сказать, мол, поторапливайтесь, мне ещё Джейми из школы забирать.

Встаю к раковине, наливаю стакан воды. Прохладная, я выплёвываю её и выливаю оставшуюся, и в этом потоке таблетки уносятся в сливное отверстие.

Смотрю в окно, смотрю, как солнце освещает поле через дорогу. Небо идеально-голубого цвета, а под ним в летнем ветерке раскачивается кукуруза. Заставляю себя смотреть, даже если уже не хочется.

Не хватает мне тебя, Марк. Но нужно теперь думать о Джейми. Ты умер, моя жизнь остановилась, но без Джейми жить невозможно.

– Ты готова? – слышу я его голос.

– Да, – поворачиваюсь и улыбаюсь нашему идеальному сыну с его прекрасными голубыми глазками.

Писать историю Джейми и Тесс было непросто. Иногда она высасывала из меня все силы и эмоции. У меня было представление о том, как всё должно закончиться, но выразить, как нужно, на бумаге это получалось не всегда (и правда первую часть книги я стирала и переписывала трижды). Поэтому первой я благодарю моего замечательного агента Танеру Симонс – за то, что она ни минуты не сомневалась ни во мне, ни в этом романе и помогла мне создать законченное произведение. Тебе и всем причастным сотрудникам агентства «Дарли Эндерсон» – спасибо!