Алекс Д - Выжившая

– Иди ко мне, девочка.

– Ты с кем сейчас разговариваешь? – звенящим от напряжения голосом спрашивает Шерил Рэмси. Последний раз рыкнув в ее сторону, воинственная хищница грациозно приближается ко мне и тычется пушистой мордочкой в протянутую перебинтованную ладонь. Бархатисто мурлычет, прикрыв свои торжествующие самодовольные янтарные глаза.

– Очевидно, что с ней, – непринужденно отвечаю на заданный вопрос, почесывая кошку за ухом.

– Она твоя?

– Да, – коротко киваю.

– И ее зовут Шерри? – концентрация негодования зашкаливает, заставляя голос оскорбленной гостьи звучать еще выше.

– Абсолютно верное замечание, – и снова я вынужден согласиться.

– Ты в курсе, что существует масса других имен, кроме моего? – вызывающе и все так же агрессивно осведомляется Шерил.

Мягко отодвинув кошку в покинутый угол, я медленно выпрямляюсь, фокусируя изучающий взгляд на белокурой фурии. Ее губы дрожат, в расширенных зрачках плещется бесконечная бездна эмоций.

– Мне нравится твое, Шерри, – шагнув вперед, ровным, спокойным голосом довожу до ее сведения очередную очевидную истину.

– Не подходи, – сипло шепчет озадаченная блондинка, в предупредительном жесте выкидывая вперед свободную руку, второй продолжая закрывать кровоточащие отметины. Игнорируя просьбу, я продолжаю неторопливо сокращать расстояние между нами. Глаза Шерил становятся огромными, как блюдца, от напряжения на лбу выступает испарина.

– Стой, где стоишь, – сдавленно требует она. Пепельное серебро ее волос рассыпается в беспорядке по плечам и вздымающейся груди.

– Дай я посмотрю, – вторгнувшись в зону ее личного комфорта, сдержанно прошу я, накрывая прилипшие к горлу пальцы своими. Отшатнувшись, Шерил с испуганным вскриком врезается в стол.

– Нет, – она дрожит, отчаянно мотая головой. Свободной рукой я упираюсь в столешницу за спиной Шерил, склоняясь над задыхающейся девушкой. Считанные миллиметры отделяют наши тела от физического контакта. Металлический запах крови и страха уничтожает для восприятия все остальные. Я поглаживаю побелевшие девичьи пальчики, невербально призывая к покорности.

– Почему нет? – невозмутимо уточняю я, неотрывно глядя в кофейные глаза и очень медленно отрывая хрупкую кисть от шеи. – Я всего лишь хочу убедиться, что Шерри не очень сильно навредила тебе.

– Ты специально натравил ее на меня! – в ответ на проявление заботы девушка бросается абсурдными обвинениями.

– Откуда такая уверенность?

– В первую ночь эта блохастая тварь набросилась на меня в моей собственной спальне, – Шерил демонстрирует расцарапанные запястья, но я смотрю только на ее окровавленное горло. Кошачьи когти вонзились довольно глубоко в кожу, прошли в опасной близости от сонной артерии. – Ты сказал, что в доме нет кошек, и намекнул, что я сама это с собой сделала, – всхлипнув, добавляет Шерри.

– Я бы не стал так глупо лгать, – мягко проговариваю я. – У моей кошки нет блох, и она агрессивна только к тем, кто угрожает ей.

– Считаешь, что я сама напросилась? – Шерил продолжает возмущаться в одностороннем порядке. Ее злость, негодование и стремление к вовлечению меня в словесное противостояние носят защитную функцию. Она боится ощущений. Слишком пугающих и противоречивых.

– А ты как считаешь? – спрашиваю я, осторожно обхватывая запястье Шерил и шумно вдыхая концентрированный солоновато-медный аромат, исходящий от запачканных пальцев.

– Ты нюхаешь меня, Оливер? Или Дилан? Может, оближешь для усиления эффекта? – очередная дерзкая провокация с уклоном в интимную зону.

– Ты хочешь, чтобы я облизал, – это не вопрос, а утверждение. Шерил обескураженно моргает.

– Ты абсолютно сумасшедший, Кейн, – снова пытается обороняться, совершая еще одну ошибку. Отрицание – лучшее топливо для костра соблазна.

– И тебя это заводит гораздо сильнее, чем ты готова признаться, – я не провоцирую, а хочу помочь Шерил принять себя такой, какая она есть.

– Ты мысли читаешь? – ядовито уточняет девушка.

– Нет, мысли не причем, – сообщаю, дотрагиваясь большим пальцем до упрямо вздернутого подбородка. – Широкие зрачки, ускоренный пульс, учащенное дыхание, – перечисляю красноречивые признаки, опускаю взгляд на полные губы, на бурые набухшие царапки на шее, следую еще ниже. – Грудь налилась, я вижу твои твердые соски. Ты возбуждена. Очень сильно. – Надавливаю рукой на низ живота, и Шерил дергается от неожиданности. – Здесь горячо, правда? – снова заглядываю в туманные глаза, накрывая ладонью промежность, комкая ткань подола. – А здесь влажно, – она беспомощно выдыхает, опуская ресницы. – Тебя это пугает, но со мной не нужно притворяться. Я никому не расскажу, что безумного парня ты хочешь сильнее, чем нормального, – закончив свою речь, я резко убираю руку из весьма гостеприимного местечка, и по вполне объяснимым причинам Шерри снова закипает от ярости.

– Ложь. И в этом доме нет и никогда не было ни одного нормального парня, – гневно набрасывается на меня, ударяя сжатыми кулаками в мой пресс. Осторожнее, вишневая девочка. Я тоже умею кусаться.

– Ты могла уехать десятки раз, – рассудительно констатирую я. – Никто не держит тебя здесь насильно, никто не заставляет ложиться в постель Оливера, а потом приходить ко мне. Ты остаешься, потому что чувствуешь, что принадлежишь этому месту. Оно создано для тебя, Шерри. Жуткие тайны, опасность, скелеты прошлого, безумие, затаившееся в каждом уголке – все это невероятно будоражит. Даже противостояние с Гвен… Ты испытала удовольствие, унизив ее вчера?

– Если ты не Оливер, как утверждаешь, то понятия не имеешь, что произошло вчера! – злым тоном бросает Шерил.

– Я не Оливер, Шерри, – удерживая взбешенный взгляд напротив, поднимаю руку, невесомо касаясь царапин на тонкой женской шее. – Мое имя Дилан, – настаиваю на отвергаемой истине.

– А я думаю, что у тебя просто больная фантазия о том, чтобы поиметь с братом одну девчонку. С братом, которого у тебя нет! – в сердцах восклицает Шерил.

– Ты мыслишь низменными инстинктами, Шерри, – терпеливо возражаю я. – Из нас двоих ты одна все время говоришь о сексе. И это доказывает, что тебя он интересует больше.

– Заткнись, замороженный девственник, – огрызается девушка. – Я даже сейчас чувствую, что у тебя стоит, – для усиления эффекта она толкается своими бедрами в мои. Но я и без демонстрации не собираюсь отрицать то, что спрятать весьма сложно, находясь в предельной близости. – Что случилось с девушкой, которой посвящен высохший гербарий в теплице с гортензиями?

Ну вот, она снова начала думать. Прогресс близок и одновременно далек.

– Откуда я могу знать, Шерри? – отступив, даю гостье выдохнуть и охладиться, а сам занимаю свое кресло.