Питер Мэй - Локдаун

Как иронично, что на перекрестке в бок их машины врезался пьяный водитель. Прямо на красный. Эксперты на суде сказали, что он ехал со скоростью больше шестидесяти. А еще ироничнее то, что он не получил ни царапины. Еще через три года он выйдет из тюрьмы, и впереди будет лежать вся жизнь, он здоров и целехонек. Его ждет работа в отцовском бизнесе. И понимающая семья.

Эми трудно было его простить, но она изо всех сил старалась не ожесточиться. Она так много всего потеряла, что лишиться света, озаряющего ее изнутри, означало погрузиться в мрачный мир депрессии и поражения, потерять способность смотреть в лицо грядущим трудностям, для преодоления которых может потребоваться все ее мужество, решительность и оптимизм.

Но сегодня она не знала, как глубоко придется копнуть, чтобы добраться до этих запасов. Она схватилась за пульт на подлокотнике кресла и въехала обратно в мансарду, закрыла балконную дверь и задернула занавески на ночь. Пора выпить бокал красного и взбодриться. Эми поехала на кухню и налила себе вина. Если бы только она могла свернуться на кушетке с хорошей книгой.

Под визг электромотора Эми пересекла комнату, чтобы в сотый раз взглянуть на лицо девочки, которое создала. Она не была уверена насчет волос. Что-то подсказывало – видимо, чутье, хотя Макнил ненавидел опираться на чутье, когда речь шла об анализе улик, – что Лин, по ее мнению, пошли бы короткие волосы. Не каре. Что-то более первобытное, всклокоченное и колючее. В конце концов, девочка из развивающейся страны не ходит к стилистам. И все же она находилась в Лондоне. Возможно, даже жила здесь. Хотя явно недолго, иначе изменение рациона питания повлияло бы на зубы. И никто не сделал ей операцию, исправив губу.

Может, ее удочерили? Если так, то кто ее приемные родители? Почему не заявили об исчезновении? Вопросы, вопросы, вопросы. Они барабанили в голове весь вечер. Видимо, чтобы она не думала о другом. Но ответов все равно не было. Только догадки. Предположения. Фантазии. Сейчас Эми знала не больше, чем утром.

Зазвонил телефон, и Эми пересекла комнату, чтобы ответить.

– Эми, это Зои.

– Привет, Зои. – Эми посмотрела на часы. Было уже одиннадцать с лишним. – Ты до сих пор в лаборатории?

– Ага.

– Ты должна была вернуться домой до комендантского часа.

– Ну, в общем, выходит, теперь я застряла здесь. И это ты виновата.

Эми возмущенно засопела.

– Я?! С чего вдруг?

– Ты же попросила меня провести вирусологический тест костного мозга, который доктор Беннет извлек их скелета той девочки.

– И что, ты уже успела сделать ПЦР?

– Я сделала гораздо больше. – Она, похоже, была довольна собой. – Я не только обнаружила вирус, но и провела анализ РНК.

Эми смутилась.

– Что-что? Ты хочешь сказать, у нее был грипп?

– Совершенно точно был. И вирус, который я выделила, определенно заразен. В смысле, чистая РНК по-прежнему заразна. Но РНК вместе с белком – это, можно сказать, чистый динамит.

– Господи, Зои, – встревоженно произнесла Эми. – С такими инфекциями ты должна работать в лаборатории с третьим уровнем защиты.

– Да, наверное.

На другом конце линии послышалось что-то, похожее на зевок.

– У тебя там нет третьей степени защиты.

– Это точно.

– Но ты же приняла меры предосторожности?

– Ну, не совсем.

– Зои! – поразилась Эми. – Ты просто форменная дура!

– Эй-эй, не рви на себе волосы, Эми. Все путем. Правда. Я знаю, что делаю. И могла бы сделать это хоть у себя на кухне.

Эми разозлилась.

– А доктор Беннет там?

– Ему нужно было провести пару вскрытий.

– Передай ему, пусть позвонит мне, как только освободится.

– Да брось, Эми, так ты устроишь мне проблемы.

– У тебя уже проблемы, Зои. Ты можешь заразиться. И заразить всех находящихся в здании.

– Все заперто и в полной безопасности. Честно. – Она помолчала, надувшись из-за злости Эми. – Так, значит, тебе не интересно, что я обнаружила, да?

– Ты о чем?

– Ха! Теперь заинтересовалась, а?

– Зои… – встревожилась Эми.

– Он ненастоящий.

Эми расслышала слова, но не поняла их.

– Что значит «ненастоящий»?

– Вирус гриппа. Это не мутация H5N1, от которой все умирают. Вирус создан с помощью генной инженерии.

Эми с трудом могла поверить в утверждение Зои, учитывая то, что из него вытекает.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, это же просто код, верно? Когда разложишь любой вирус до спаренных оснований, он состоит из серии букв – кодовых слов. И кто-то оставил там слова, которых не должно быть. К примеру, ты видишь слова Stu I AGGCCT и Sma CCCGGG в синтетическом полиомиелите. И тут же понимаешь, что они составляют сайт рестрикции, который при попытке внедрения РНК вируса в ДНК легко опознается соответствующими ферментами, и они перерезают в этом месте ДНК.

– Стой-стой! Полегче, Зои. Говори по-английски.

– Я вроде говорила по-английски.

– Ладно, тогда объясни молекулярную генетику для чайников.

Она услышала вздох Зои на другом конце линии.

– Люди годами собирали библиотеку вируса гриппа. Я собрала все в одном файле. Потребовалось всего несколько минут на ноутбуке, чтобы сравнить РНК вируса, полученного от девочки, с банком на твердом диске. Сайты рестрикции торчат как нарыв на пальце. В общем, у девочки был не какой-то старый и заурядный грипп. А высококлассный, созданный генной инженерией бриллиант.

Эми попыталась переварить слова Зои. Но все это не имело смысла.

– И ее убил этот вирус? – спросила она. – Созданный человеком?

Где-то в трех милях от квартиры Эми, на другой стороне города, Зои громко фыркнула.

– Понятия не имею.

У пустынной станции метро «Южный Кенсингтон» Макнил свернул на Олд-Бромтон-роуд. Салон «Ламборджини-Лондон» давно обчистили. Витрины демонстрационного зала были разбиты, пространство за ними, когда-то украшенное самыми дорогими машинами в мире, пустовало, открытое всем стихиям. Королевский банк Шотландии по соседству заколочен, причем хранилища опустошил сам банк, переведя ценности в более безопасное место. Мародерам не было смысла туда вламываться, так что они выразили разочарование с помощью разноцветных граффити на еще более цветастом языке.

Скамейка в крохотном треугольничке сквера у перекрестка обычно была оккупирована компанией алкашей, которые сетовали друг другу на тяжкую долю, прихлебывая из банок или бумажных пакетов и наполняя воздух клубами сигаретного дыма и гулким хохотом. К стыду Макнила, он почти всегда различал шотландский акцент. Но алкаши давно исчезли. Бесплатные столовые закрылись, а ослабленные годами пьянства алкоголики становились легкой добычей H5N1.

Здесь повреждений было меньше, чем в центре города, меньше следов мародерства. Олд-Бромтон-роуд была в основном застроена жилыми домами с магазинчиками на первых этажах. «Органическая пицца», «Почтовые ящики и другое», сетевой книжный. Смешная пожива по сравнению с большими универмагами в центре. Ни один уважающий себя мародер не захочет, чтобы его видели вламывающимся в книжный. И все же бό́льшая часть магазинов была заколочена, а в квартирах над ними горело мало огней.