Луиза Кэндлиш - Наш дом [litres]

А ведь так Брам и сделал, я уверена, – держал все в тайне. Если бы он признался кому-нибудь – кому угодно! – его бы отговорили. Теперь же его ищут за мошенничество, а то и хуже…

Нет, я не буду ничего рассказывать – до тех пор… Пока это не докажут в суде.

Правда, я не могу делать никаких заявлений, а то и у меня начнутся проблемы с полицией.

Я хочу лишь сказать, что Брам вовсе не был таким жизнерадостным, каким его привыкли считать. У него случались периоды депрессии, упадка настроения – это связано с тем, что его отец умер молодым. Я не собираюсь критиковать его маму – замечательную женщину, – однако тяжело растить ребенка, когда сама горюешь о смерти мужа… В общем, иногда трудно провести границу между силой и слабостью.

Между героем и злодеем.

Правда?

Да, время играло против Брама, признаю. Можно сказать, это было предельно жестоко.

Хотя я решила последовать совету Тоби и умерить свой гнев, на следующий день Брама ждало новое развитие событий. По средам обычно он приходил укладывать детей спать. Я подождала, пока он спустится в гостиную, и закрыла дверь – не нужно, чтобы дети слышали наш разговор. Мы устроились на диване, напротив горящего камина, и я подумала: сколько пар на нашей улице сейчас сидят вот так, у огня, – только с противоположными целями.

– Насчет вчерашнего вечера, – начал Брам. Как и предсказывал Тоби, он был полон раскаяния. – Мне правда…

– Я знаю, – прервала его я. – Тоби не собирается ничего предпринимать. Тебе повезло – он мог бы заявить в полицию! Сказал, что все понимает.

Брам уставился на меня, ошеломленный.

– Понимает?..

– Что ты тяжело переживаешь потерю. – Хорошей жены, привлекательной женщины… Я помедлила, наслаждаясь его смущением. – А кроме того, чем мы занимаемся и о чем говорим, тебя не касается.

– Ла-а-адно, – протянул Брам, стараясь выиграть время и лихорадочно соображая, о чем пойдет речь, если не о вчерашней драке.

Я достала из кармана открытый конверт.

– Пришло сегодня.

Брам взял письмо.

– Оно же адресовано мне!

– Да, но я подумала, что из страховой – вдруг они изменили решение, вот и открыла. – На самом деле письмо пришло из автоинспекции: Брама приглашали подать заявку на восстановление лицензии. – Оказывается, тебя лишили прав! Давным-давно, еще когда мы были вместе! Значит, ты ходил в суд, а мне не сказал ни слова!

– Вскрывать чужую почту – преступление! – огрызнулся Брам.

– Водить машину без прав – вот настоящее преступление!

– С чего ты взяла? – нахмурился Брам. – Там речь идет вовсе не об этом!

Вот и все, что осталось от его хваленого самодовольства и умения блефовать!

– Зато я об этом! Не отпирайся, ты сто раз после этого садился за руль, я сама видела! Господи боже, Брам! Тебе еще повезло, что работу не потерял! А если бы случилась авария? Ты хоть представляешь, во что бы ты вляпался? Чем ты думал? Как тебя вообще угораздило? Почему ты не можешь соблюдать правила, как все нормальные люди?!

В праведном негодовании я сама не заметила, что голос стал резким, чуть ли не визгливым. В тот момент я, как никогда, чувствовала себя в роли родителя – его родителя.

– Ну?! – Мне хотелось услышать объяснение от него лично, хотелось, чтобы он признался.

Избегая смотреть друг на друга до того, мы наконец встретились взглядами. Брам прищурил глаза, делая вид, что больше не доверяет мне (он – мне!).

– Ну превысил пару-тройку раз, не больше. А потом машину украли, и…

– И тебя избавили от дальнейших соблазнов уже настоящие преступники, – закончила я за него. – А мальчики были с тобой в машине?

– Ну, может, раз или два возил в бассейн, но никакого риска, клянусь…

Мне захотелось придушить идиота.

– Ты впутал их в незаконную деятельность – конечно, ты подвергал их риску! Честно говоря, я не понимаю, как нам продолжать дальше… Мне стоило огромных усилий перешагнуть через наше расставание, и я надеялась, что ты не доставишь мне больше поводов для стресса. А ты не только напал на моего друга, но еще и лгал все это время!

– Да, ты права, – заговорил Брам странно изменившимся голосом; его губы дрожали. – Я боялся упустить свой шанс остаться с детьми. Фия, ну пожалуйста… Мне очень жаль, правда! Я знаю, я все испортил, и ты, возможно, считаешь, что идея «птичьего гнезда» не работает…

– А что мне еще остается думать?!

– Но ведь детям сейчас хорошо, признай! Им гораздо лучше, чем если бы мы разошлись.

Мы оба замерли.

– Но мы же и правда разошлись, – напомнила я.

Брам покачал головой:

– Да, я знаю. Оговорка по Фрейду.

– Так вот почему страховая не выплатила деньги? – спросила я. – Потому что ты не рассказал им про лишение прав?

– Рассказал, конечно!

– Значит, как обычно, ты обманул только меня.

К моему ужасу, его лицо исказила ужасная гримаса, и он начал всхлипывать, повторяя, как ему жаль.

– Прошу тебя, дай мне еще один шанс! Хотя бы до конца испытательного периода? Ну пожалуйста…

Я терпеливо ждала, пока утихнут слезы, запрещая себе видеть в нем Лео, но было слишком поздно. Никуда не денешься – он отец моих детей; я вижу их в его чертах, в голосе, в его слабостях. Я не могу выгнать его, не навредив им.

– Последний шанс, Брам. Я просто… я не хочу, чтобы ты выставлял меня дурой.

Еще раз. Снова и снова.

– Обещаю, – прошептал он.

И, как мы уже знаем, это оказались слова, выброшенные на ветер.

Честно говоря, я думаю, если бы Фия надавила посильнее, я бы сломался. Если бы она потребовала объяснений, почему я так вел себя с ее «другом», я бы раскололся, и все тайны, постыдные и мерзкие, хлынули бы из меня потоком.

Однако теперь она зацепилась за лишение прав и упустила все остальное, как когда-то зацепилась за измену и упустила лишение прав. Из автоинспекции пришло письмо с деталями моих нарушений, что неизбежно вызвало скандал. Так и вижу ее лицо с выражением священного ужаса: «…А если бы случилась авария? Ты хоть представляешь, во что бы ты вляпался?»

Да уж представляю!

– Зачем? – спросил я Майка, когда успокоился. – Зачем ты с ней видишься? Только чтобы показать мне, что можешь?

– Брам… – вздохнул тот. – По-твоему, мне делать больше нечего? Ты не забыл, что сроки поджимают? Полиция действует медленно, и все-таки они – не полные дебилы, рано или поздно до тебя доберутся.

– Уже добрались, – признался я. – Во вторник приходил детектив.

– Правда? И что, расспрашивал про аварию?

– Нет, не напрямую. Спросил, кто видел машину последним, – хотя они уже уточняли это у Фии; значит, нашли что-то новое…

– Он выяснял, где ты был шестнадцатого сентября?

– Да. Пришлось использовать алиби. Сказал, что заходил в паб на станции Клэпэм, как договорились.