Ирина Кошман - Силки на лунных кроликов

Притворись, что спишь, как делала этот много раз.

Девочка закрыла глаза, вспомнила о лунных кроликах. Сердце успокоилось, дыхание стало ровным. Тень опустилась над ее кроватью.

Сон быстро окутал ее туманом, так что Алиса не чувствовала, как над ее ухом нагнулась фигура и прошептала:

– Сдохни, тварь. Сдохни!

Алиса убегала с лунными кроликами, пряталась в их маленькие норы. Теперь она знала правду о них.

Это мы. Мы катались на желтом велосипеде с кроликами. Катались на Луне…

В школе пахло мелом и мокрыми тряпками, которыми мыли пол уборщицы во время почти каждого урока. Теперь Алиса вставала утром, садилась в машину и уезжала из своего плена на полдня. Ей разрешили не носить школьную форму, разрешили опаздывать и даже по собственному желанию покидать школу. Но только в сопровождении матери.

В первый день ее плечи и голова тряслись от страха, она не могла произнести ни слова – ну, точно умалишенная! Все вокруг знали, кто она. Жертва педофила, садиста, державшего ее в плену целых двенадцать лет. Снисходительные улыбки и шепот за спиной. У нее был слишком острый слух. Но слабое зрение. Так что она не всегда могла видеть взгляды, сопровождавшие ее тонкую фигуру в мешковатой байке и штанах.

Алиса знала, что теперь не обязательно прятаться от солнца. Чужие взгляды испепеляли намного сильнее.

Она, восемнадцатилетняя девушка, сидела в одном классе с одиннадцатилетними недоучками, будто свалившийся с Луны мертвый груз. Парты были маленькими, кабинеты узкими. Но классный руководитель, женщина лет тридцати, Алисе нравилась. Наталья Кирилловна была похожа на симпатичную актрису со светло-русыми волосами и заразительной улыбкой. Она преподавала английский язык, и сама показала Алисе всю школу.

– Скажи, как зовет тебя мама? Алисочка? Или, может…

Тут Наталья запнулась, зная, как на самом деле звали девочку от рождения.

– Она… – солгать или сказать правду?

Солги…

Скажи правду!

Все здесь лгут.

Но ты не «все»…

– Она зовет меня «эй, ты» или «эта девка», – призналась Алиса.

Улыбка на лице Натальи померкла, как будто небо заволокло тучами.

– Не может быть такого.

Видишь? Здесь никто тебе не поверит. Возвращайся в нору.

– Я буду звать тебя Алисочка, хорошо? – улыбка снова засияла на лице Натальи, но глаза остались такими же мрачными и туманными.

Наталья видела время от времени следы на коже Алисы: иногда царапины, иногда кровоподтеки. Заговорив однажды с Катериной об этом, учитель получила короткий ответ: «Она сама себя калечит. Вам подтвердят это врачи». Словно оправдание.

Катерина не выглядела, как счастливая мать, нашедшая своего потерянного ребенка. Но ее можно было и нужно понять. Она пережила так много горя.

Алисе нравились уроки. Нравился запах страниц. Иногда она просто сидела и нюхала учебники, пока окружающие дети в классе тыкали в нее пальцами и хихикали. Большинство учителей относились к этому снисходительно. Но не учитель истории. Этот высокий мужчина средних лет с сединой в волосах едва не сломал Алисе руку, пытаясь вырвать у той учебник.

И Алиса возненавидела историю. В сущности, она никогда не любила ее, а папа не пытался заставить ее полюбить. Она была свободна в выборе своих увлечений. И всё же гнев, который она так пыталась усыпить, дрожал раненой птицей в ее груди.

Ведя урок, учитель по обыкновению задавал вопросы, делал паузу, и, не получая ответа, давал его сам.

– Кто знает легенду создания Рима?

Он уже открыл было рот, готовый сам дать ответ. Но Алиса опередила его.

– По легенде Рим был создан по воле богов. Ромул убил своего брата из-за насмешки. В 753 году до нашей эры он основал новый город и провозгласил себя императором. Он стал основоположником расслоения в обществе, разделив его на патрициев и плебеев. Плебеи возделывали земли и занимались животноводством в то время, как…

– Хватит! – вскрикнул учитель и стукнул ладонью по парте.

Алиса втянула голову в плечи. Класс затих.

– Читать ты умеешь хорошо, – сказал он, нагнувшись.

Но сейчас она не читала. Она хорошо помнила эту историю.

И внезапно чувство гнева подхватило ее, будто ледяная волна. Щеки загорелись. Она подняла ресницы и пристально посмотрела учителю в глаза. Он оперся рукой о парту, от него пахло, как от норы.

– Но учитель здесь я.

Алиса взяла учебник и с силой опустила на пальцы учителя истории. По классу разнесся глухой звук, словно кто-то прихлопнул муху ногой. Несколько секунд после этого не было слышно ни звука. Изумление застыло в глазах учителя истории. Так может смотреть только археолог, отыскавший священный Грааль. Мужчина выдернул правую руку из-под книги и схватился за нее другой рукой. Он открыл рот, набрал воздух, но не издал ни звука. Желание что-то говорить быстро отпало, когда он обвел класс взглядом. Дети, наблюдавшие всю эту картину, смотрели на девушку, неуклюже сгорбившуюся за партой, как на божество.

– Еще одна такая выходка, – сказал мужчина, сдерживая обиду, – и ты отправишься к директору.

Он больше не задавал вопросов.

И всё же Алиса всматривалась в окна школы, пытаясь отыскать в туманной весне дорогу к дому. Больше всего она любила уроки математики и английского, но не могла узнать ничего нового. То, что проходили эти дети, она знала уже в восемь лет. Скука наваливалась на нее тяжким грузом. На переменах дети бегали и шептались по углам. Это называется «дружба».

– Друг.

Алиса неслышно шептала иногда это слово, прислоняясь к окну. На нем оставалось тонкое облачко белого налета. Тогда она пальцем писала: «Друг». Слово медленно исчезало, будто кто-то невидимый говорил Алисе: «Не думай об этом. Это неважно».

Они сломали мне ребра.

Ненависть. Вот слово, которое нравилось ей теперь больше всего. Такое мягкое, но в то же время сильное. И когда слово «друг» исчезало, она писала другое.

Ненависть.

Вернешься домой – ключ под камнем. Помни.

И она помнила. Она только ждала момента, когда сможет найти дорогу к этому камню. За спиной послышались шаги. Кто-то встал рядом.

– Тебе скучно? – женский голос. Это Наталья Кирилловна.

Девочка вздохнула, но не ответила. Не было смысла говорить. Всё равно никто ничему не верит. В этом мире вопросы задают не для того, чтобы получить ответы.

– Я слышала, что случилось на уроке истории.

Алиса поежилась. Маленький укол стыда где-то между лопаток. Именно туда сейчас опустилась рука Натальи. Прикосновение это было едва заметным, неуловимым. Но оно не обожгло, не испугало. Было хорошо, спокойно.

– Ничего страшного, – сказала женщина. – Тебе нечего стыдиться. Если честно, – она перешла на шепот, – я давно мечтала сделать это.