Лорет Уайт - Самые темные дороги

– Все, что я знаю, Бекка, единственная истина, единственная постоянная величина в моей жизни… – он смотрел ей в глаза, в эти глаза цвета темного меда, которые он впервые увидел на кухне в тот день, когда миссис Норд пекла хлеб, – …это моя любовь к тебе. Всегда.

Ребекка напряглась.

– Пожалуйста, Эш, только не надо…

– Но я должен. Что я еще могу сказать? У меня больше ничего нет, кроме этого. – Эш развел руками. – Я даже не смог устроить свой брак с Шоной, потому что рядом всегда был твой призрак. Нерешенное прошлое. Ты. Ощущение того, что самое главное не нашло своего естественного завершения.

– Я… я не могу этого сделать, Эш. Не сейчас. Никогда.

– Я и не прошу тебя. Я просто сказал это: я люблю тебя. И моя вина перед Уитни теперь возросла десятикратно, поскольку я уверен, что мои поступки привели к убийству твоего отца – человека, которого я глубоко уважал. Возможно, они также привели и к смерти свидетельницы из Кэш-Крик.

Тон его голоса заставил Ребекку замереть на месте.

– Почему ты так уверен, что это было убийство?

– Потому что кто-то действительно был в доме твоего отца, когда раздался выстрел, – ответил Эш. – Мужчина, который уехал на снегоходе. Рикки заметил его – только костюм, шлем и его снегоход. Дети наконец заговорили после того, как кто-то попытался убить их вчера вечером.

– Что?

– Я пробовал дозвониться до тебя. Несколько раз. Автомобиль столкнул снегоход Рикки с дороги на крутой склон над рекой. Точно так же, как произошло с твоей свидетельницей. Тот же modus operandi [7] Образ действий ( лат .), но в криминалистике – способ совершения преступления. – Прим. пер . . Детям повезло, что их выбросило из снегохода, прежде чем он пошел под откос. И что я приехал вовремя. Если бы они не погибли при падении, то замерзли бы до смерти, прежде чем их смогли бы найти в том уединенном месте.

Бекка медленно опустилась на стул. Какое-то время она молча смотрела на Эша; кровь отхлынула от ее лица, и Ребекка казалась призраком.

– Поэтому ты пытался позвонить?

– Именно поэтому.

– Они ранены?

– Шишки, синяки, ушибленное колено. Они здорово перепугались, но в целом в порядке. Зато эта встряска помогла им рассказать о том, что случилось в сарае.

Эш рассказал Бекке о своих поисках на месте преступления, передал описание автомобиля с наклейкой в виде волчьей головы, полученное от Тори, и показания Рикки о том, что ему удалось разглядеть через окошко сарая.

Ребекка прищурилась, когда Эш упомянул про наклейку с головой волка.

– Ты сообщил об аварии и бегстве с места происшествия? – спросила она.

– Еще нет. Рикки сидит внизу, под присмотром Солли. Я решил, что он должен пойти со мной и рассказать Баку, что случилось.

Ребекка была вне себя от волнения. У нее наконец-то появились свидетели и описание снегохода, на котором подозреваемый уехал от хижины ее отца. И если нападение на детей было связано с убийством ее отца, у нее имелось описание автомобиля плюс доказательство того, что преступников было как минимум двое. Но она все равно не могла полностью избавиться от предыдущих подозрений. Эш о чем-то умалчивал.

– Как получилось, что ты прибыл на место сразу же после того, как пострадали дети? – навскидку спросила она.

– Когда я расстался с тобой, я отправился искать Рикки. Ты была права: я узнал тот нож, который ты нашла возле сарая. Бегущий Ветер Саймон, дед Рикки, подарил его своему внуку незадолго до смерти.

– Черт побери, Эш! – Она резко поставила чашку на стол, не совладав с нахлынувшими чувствами. – Почему ты ничего не сказал… да что с тобой такое?

– Потому что сначала я должен был поговорить с Рикки. Послушай, Бекка, это все равно стало бы известно – либо от Тори, либо от меня, – но сначала мне нужно было выслушать рассказ Рикки, потому что этот парень нуждается в помощи. Если бы Баку сразу сообщили о его краже и возможной связи с поджогом, то парня бы выперли из программы восстановительного правосудия и отправили бы в жернова системы. Я знаю, что он не убивал твоего отца…

– Ах, вот как?

– Ради всего святого! Он не совал «моссберг» в рот твоему отцу и не инсценировал самоубийство. Он просто крал брагу. И…

Ребекка открыла рот, собираясь заговорить, но Эш поднял руку:

– Нет, выслушай меня… Перед кончиной Бегущего Ветра я дал ему обещание. Я поклялся, что буду присматривать за Рикки и проведу его по тернистой тропе в подростковые годы. Он живет в тяжелых условиях, но он не плохой человек. Просто совершал мелкие проступки, но это может заклеймить его на всю жизнь, если не наставить парня на верный путь. И что бы там ни было, я намерен выполнить свое обещание. Пойми, я хотел только поговорить с ним и показать ему наилучший способ выхода из положения. Подумай об этом. Ты. Бак Джонстон. Полиция. Вы хотите сохранить работу, хотите следовать правилам и букве закона. Вы не оставляете места для серого в промежутке между черным и белым. Я не хотел ставить тебя в положение, когда ты все знаешь о Рикки, и я прошу тебя притвориться, будто ты не знаешь.

Ребекка уставилась на него. Что за поразительный человек! Этот человек, вокруг которого вращалась ее жизнь, временами был замкнутым и суровым, иногда страстным и совсем не чистосердечным, и она понятия не имела, можно ли доверять ему, когда он утаивал от нее такие вещи. Но искреннее чувство в его голосе, яркий свет в его глазах, отцовское отношение к какому-то пропащему мальчишке, потому что он дал обещание его деду, – все это возбуждало ее любопытство… и грело сердце.

– Откуда такие страсти, Эш? Из-за этой клятвы? Почему Бегущий Ветер именно тебя попросил позаботиться о нем?

По его лицу пробежало выражение, от которого Ребекку пробрал мороз по коже, но оно так быстро исчезло, что она усомнилась в своем восприятии.

– Он… однажды помог мне. Когда мне было одиннадцать лет.

– Как?

Эш едва заметно пожал плечами, отвернулся и посмотрел на ее импровизированную схему, приклеенную к стене. Когда он снова заговорил, его голос звучал отстраненно.

– Однажды я убежал из дома. Бегущий Ветер нашел меня в лесу, и… словно какой-то чертов волшебник, он вернул меня домой своими словами. С тех пор он был моим наставником. Он научил меня охотничьему мастерству, поэтому сейчас я такой хороший следопыт. Я выслеживаю хищников и охочусь за ними.

– Ты никогда об этом не рассказывал.

– Это мужские дела.

Ребекка изучающе смотрела на его профиль, на морщины печали и напряженности вокруг рта.

– Это имеет какое-то отношение к исчезновению Уитни? – спросила она.

– Никакого. – Эш глубоко вздохнул и повернулся к ней. – Хочешь пойти к Баку вместе с нами и сообщить об инциденте?