Минка Кент - Легчайший воздух [litres]

– А по-моему, это муж, – заявляет пепельная блондинка с россыпью веснушек на носу и бледно-розовой губной помадой. На экране высвечивается ее имя, Линдси Чатем. Она президент некоммерческого центра по предотвращению семейного насилия. – Это всегда муж. Он тот, кто выигрывает от этого. Деньги, слава, реклама для его бизнеса. Его неверная жена пропала? Для него это беспроигрышный вариант.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – говорит желтый галстук, – но муж не знал, что жена изменяла.

Линдси Чатем пожимает плечами.

– Это он так говорит. Мы же этого не знаем. Только он.

– Здесь я, пожалуй, соглашусь с Линдси, – говорит другой мужчина, некий Винс Барбетти, адвокат по уголовным делам штата Юта. – В случае, подобном этому, где практически нет улик, важно изучить мотивы. Давайте посмотрим на мужа. Почему он был бы не прочь избавиться от нее? Начнем с того, что она ему изменяла. Может, он хотел отомстить? Во-вторых, деньги. Имелся ли полис страхования жизни? Наследство? Была ли она более ценна мертвой, нежели живой? Есть ли нечто такое, что в случае ее исчезновения перешло бы супругу? Например, крупная сумма? В-третьих, преступление страсти. Вдруг случилось нечто такое, что он потерял контроль над собой?

– Он мультимиллионер, поэтому я бы убрал из списка мотивов деньги. К тому же, когда она пропала, он был на работе, – встает на защиту Эндрю желтый галстук.

– Это он так говорит, – возражает Линдси. – Из того, что я поняла по словам его секретарши, он был там, но она не сказала, видела ли его между десятью часами утра и тремя часами дня. Он утверждает, что работал у себя в офисе. Но свидетелей этому нет.

– Ну, хорошо, значит, вы предлагаете изучить мотивы? – спрашивает желтый галстук. – Давайте посмотрим на любовника. Итак, насколько мы знаем, Мередит была беременна, вероятно, ребенком Эндрю. Она в течение нескольких лет встречалась с Ронаном Маккормаком, но, насколько я понимаю, нерегулярно и в конечном итоге решила положить конец этой связи, так как ждала ребенка от мужа. Этого вполне могло быть достаточно, чтобы Ронан сорвался. Он зол, так как знает, что теряет ее. Он ревнует, ведь вместо того, чтобы остаться с ним, она решила вернуться к мужу. Он же не хочет ее терять. Мне продолжать? Потому что я могу.

Я бы рада занять чью-то сторону, но у всех у них веские аргументы. На данный момент все держится на их мнении, даже если они эксперты в своей области. Просто мы все пытаемся понять нечто такое, что не имеет смысла.

Ведущий Джинни Джонс – вспыльчивый, с тонкими, как будто нарисованными, бровями – перебивает желтый галстук, не давая ему договорить, и громогласно объявляет, что им удалось связаться по Скайпу с бывшей подругой Ронана Маккормака. На экране появляется женщина с тусклыми каштановыми волосами. У нее темные круги под глазами, узкий подбородок и стройные плечи. Она сидит в гостиной с бежевыми стенами, увешанными фотографиями в рамочках, и старым пианино на заднем плане.

– Итак, с нами в прямом эфире из Хаверфорда, штат Юта, Алана Нэш, бывшая подружка одного из подозреваемых, Ронана Маккормака, – объявляет ведущий. – Алана, что вы можете рассказать нам о Ронане? Когда вы с ним познакомились? Как долго встречались? Было ли в его поведении нечто, что давало бы вам основания полагать, что он способен на низменные поступки?

Девушка откашливается, ее кожа покрывается красными пятнами. Она жутко нервничает, но что-то заставило ее высказаться и оповестить мир о Ронане.

– Мы встречались сразу после окончания школы, – говорит она. Ее голос такой же тусклый, как и ее волосы. – Мы познакомились с ним в магазине, где работали, в магазине пиломатериалов «Питино» в Крествуде. И встречались около года. Он был очень милый. Я думала, что у нас с ним любовь. Но однажды мы поссорились. Он был пьян. Мы были на вечеринке. Он подумал, что я положила глаз на какого-то парня, и очень разозлился. Он вытащил меня на улицу и… – Ее глаза наполняются слезами, и она опускает взгляд. Ведущий просит ее не торопиться. – И толкнул меня к стенке дома и схватил меня за горло. Я не могла дышать.

У меня холодеет кровь. Я не могу даже представить себе, как Ронан касается этой женщины.

– Как, черт возьми, этот парень смог стать офицером полиции? – спрашивает Джинни, скорбно опустив уголки рта. – Кто-то мне это объяснит, Винс?

Винс Барбетти подает голос, заявляя, что ему нужно изучить этот случай, но иногда обвинения снимаются, а записи подделываются. Это было бы редким исключением, но такое возможно.

– Алана, вы сообщили об этом в полицию?

– Нет. Я была слишком напугана, – продолжает Алана. – Он был вспыльчивым, и я знала: если хотя бы раз позволить ему одержать верх, однажды это может повториться снова. И я решила порвать с ним. Вскоре после этого мы расстались. С тех пор я его не видела.

– Ну и что? – фыркает Барбетти. – Даже не пытайтесь убедить меня, что мы все те же, что и в восемнадцать лет. Люди меняются. Я уверен, для него это был тревожный звонок. Очевидно, он уважал систему правосудия, если исправился и принял присягу.

– Может быть, – говорит ведущий. – Коррупция существует почти в каждом отделении практически на каждом уровне.

– Это голословное заявление, – не соглашается с ним Винс. – Будьте осторожнее с этим, Джинни!

– Ладно, давайте ближе к делу, – говорит Линдси. – Нам нужно найти Мередит. Кто-то наверняка знает, что случилось. Кто-то ее видел. Мы сейчас снова покажем на экране ее фото. Джонни, можешь поднять повыше? Ага, вот так.

Фото моей сестры, явно утащенное с ее страницы в Фейсбуке, запечатлело ее улыбку от уха до уха в день свадьбы. Рядом с ней Эндрю.

– Вы это серьезно? – Я отказываюсь поверить своим глазам.

Никто не похож на себя в день своей свадьбы. Если ее сейчас держит в плену какой-то сумасшедший, я очень сомневаюсь, что ее волосы убраны в высокую прическу, а лицо покрыто слоем косметики от Шанель. Идиоты.

– Мы должны учитывать и тот факт, что это может быть не тот и не другой, – говорит четвертый мужчина с вьющимися седыми волосами и в массивных очках.

– Спасибо, – бормочу я себе под нос и всплескиваю руками.

– Разумеется, – говорит желтый галстук. – Но сейчас у нас истекает время. В этом деле вот-вот закончится горючее, мы же едва продвинулись вперед. Нам нужно работать с тем, что у нас есть, если мы собираемся получить ответы на наши вопросы.

– А если то, что у вас есть, бесполезно… – говорит кудрявый мужчина.

– Я больше не могу это видеть, – говорю я и берусь за пульт.

– А мне интересно, – говорит мать, сжав губы и одаривая меня колючим взглядом, – мол, и как я только осмелилась прикоснуться к пульту? – Да-да, мне интересно посмотреть, что они думают. Никогда не знаешь, вдруг они скажут что-то такое, что на этот раз имеет смысл?