Люсинда Берри - Я не сойду с ума

– Я сегодня весь день об этом думала. Я загуглила кормление тандемом, когда она уснула вечером.

– Кормление тандемом? – перебил я.

– Это когда одновременно кормишь двоих детей.

– Ладно, давай вернемся к обсуждению помощи? – Я пытался скрыть раздражение, что она все время избегает темы.

Она покачала головой.

– Кристофер, это может помочь. Она чувствует себя брошенной и плохо себя ведет еще и потому, что Коул почти весь день висит у меня на груди. Она ненавидит быть не у дел. Если она сможет участвовать, она будет меньше ревновать.

Я с недоверием уставился на нее. Материнство уничтожило всю ее скромность. В других странах женщины кормили подросших детей, но мне было неприятно думать, что взрослый ребенок, с которым я сижу за одним столом, будет сосать грудь Ханны. Тем не менее я промолчал. Она наконец успокоилась, и я не хотел опять ее расстраивать. Сейчас нельзя угадать, что может выбить ее из колеи.

– Этот опыт свяжет нас. С Бекки у нее этого наверняка не было. То есть, может, Бекки и кормила ее грудью, но я сомневаюсь.

– Если тебе так хочется, то я поддержу любое твое решение. – Я похлопал по кровати. – Ложись.

Она зевнула при мысли о сне. Я подоткнул одеяло ей под щеку, как обычно делал, укладывая Джейни. Поцеловал ее в лоб.

– Ни о чем не переживай. Отдохни. Завтра будет новый день, – сказал я.

Утром следующего дня Ханна улыбалась мне, будто у нас какой-то общий секрет. Пока мы готовили кофе, она сказала, что все еще не против кормить Джейни грудью. Приятно было снова видеть улыбку у нее на лице, но я втайне надеялся, что она позабудет идею. Не только потому, что это дико. Мы столько сил вложили в развитие Джейни, и это казалось шагом назад. Что, если это поспособствует регрессу и в остальном?

– Я тебя люблю, – прошептал я ей на ухо перед уходом. – Полегче сегодня.

Вскоре после утреннего обхода мой телефон завибрировал от сообщения Ханны:

Я внизу.

Ты о чем? Это ошибка?

Нет. Я внизу.

В больнице?

Да.

Почему?

В отделении неотложной помощи.

Что с детьми?

Я набирал сообщение на бегу. Обогнув лифты, я побежал по лестнице, так быстрее.

С детьми все хорошо, мне накладывают швы.

Что?

Она не ответила. Я написал Дэну, чтобы он знал, где меня искать. Она была на койке 7А. Пакеты со льдом лежали у нее на голой груди. Я бросился к ней.

– Что случилось?

– Джейни меня укусила.

Беспокойство охватило меня.

– Джейни тебя укусила? Где? Как?

– А ты как думаешь? – рявкнула она с убийственным взглядом.

Я всплеснул руками. Я все еще не понимал. В голове не укладывалось.

– Утром, перед тем как кормить Коула, я спросила, хочет ли она все еще попробовать, и она ответила «да». Она так обрадовалась. Я объяснила ей, что это как сосать из бутылки. Ну а что еще мне было сказать? – Ее лицо исказилось от ярости. Никогда не видел ее такой злой. – Сначала она спокойно сосала. Это было здорово. Молоко прилило, совсем как с Коулом. Я такого не ожидала. Она пила несколько минут, а потом знаешь, что она сделала? – моего ответа Ханна не ждала. – Она посмотрела на меня. Прямо в глаза. И укусила. Не легонько. Впилась зубами изо всех сил. – Она сняла пакет льда с левой груди. – Видишь, что она сделала?

Вся грудь распухла, вокруг соска был огромный синяк, и внизу ряд швов. Она показала на них:

– Шесть швов. Шесть! Она чуть не откусила сосок.

– Господи, – я не знал, что еще сказать. У меня голова закружилась. – Мне надо присесть.

Я опустился на стул рядом с ее кроватью. Накрыл голову руками, пытаясь осознать увиденное и услышанное. Что не так с Джейни? Я читал о детях с реактивным расстройством привязанности. Но подобного я не встречал, ничего похожего.

– Где дети? – спросил я.

– Элисон с ними дома. Я сказала, что у меня опять началось кровотечение и мне надо в больницу. – Она погрозила пальцем: – Только попробуй рассказать, что случилось на самом деле.

Я шокированно склонил голову.

– Что?

– Я серьезно. Она не должна узнать, что стряслось. Меня это убьет.

Не надо смущаться. Она не сделала ничего постыдного. Я хотел ей это сказать, но ее сейчас так легко взбесить, что я решил не рисковать, все, что я говорил и делал, ее злило. Я ничего не мог сделать правильно. Никто не предупреждал, что так будет с новорожденным.

Телефон снова завибрировал. На этот раз Дэн. Я был ему нужен.

– Это Дэн.

Она махнула в сторону двери.

– Иди. У меня все хорошо. Тут больше ничего не поделаешь. Швы мне наложили. Я просто жду выписки.

– Точно? Не хочу тебя здесь оставлять.

– Точно. Не знаю, что буду делать, когда вернусь домой. Не хочу видеть ее, – от нее исходила ярость.

– Я поговорю с Джейни вечером, – сказал я, целуя ее в макушку, – и прямо сейчас позвоню доктору Чэндлер.

Она отвернулась.

– Иди. Я ни с кем из них не хочу говорить.

По дороге домой у меня голова шла кругом. Ханна написала; когда приехала домой, но остаток дня я ничего от нее не слышал. Я стал хирургом, потому что мне нравилось чинить людей, и выбрал ортопедию, потому что это легко. Кости – как осколки стекла. Они бьются, ты их склеиваешь. Я хорошо умел чинить вещи. А сейчас не знал, как все исправить. С каждым днем становилось только хуже, я никогда не чувствовал себя таким беспомощным.

Джейни прыгнула к двери и поприветствовала меня как обычно: веселая, улыбающаяся, полная сил и жизни. А я просто смотрел на нее, удивляясь, как можно быть одновременно такой милой и делать такие жуткие вещи. Это типичная черта детей с реактивным расстройством привязанности, но мне легче от этого не становилось.

– Привет, папа. Я скучала. В больнице все хорошо? – спросила она как всегда.

– Сегодня был трудный день, – сказал я. Ею я займусь позже. – Где твоя мама?

– Там, – она показала на гостиную.

Я зашел. Она сидела в кресле, у нее на руках спал Коул. Лицо искажено от боли.

– Как ты? – привычно спросил я.

– Ужасно, – сказала она, сдерживая слезы. – Я могу кормить только одной грудью, и кажется, будто меня ножами пронзают.

– Мне жаль, – если бы я мог хоть чем-то ей помочь. – Тебе что-нибудь нужно? Я могу…

– Папа, поиграй со мной. Я хочу играть, – перебила Джейни.

– Не сейчас. Я говорю с мамой.

– Но папа! – она потянула меня за рукав.

Я слегка оттолкнул ее.

– Отпусти.

Я сказал это громче, чем хотел. Она отпрянула назад, как если бы я ее ударил, широко раскрыв глаза.

– Поговори сначала с ней, – Ханна показала на Джейни. – Мы с тобой успеем.

– Пойдем в твою комнату. Джейни, – сказал я.

Я бросил на Ханну понимающий взгляд перед тем, как выйти из гостиной.

Я не стал закрывать двери, чтобы она слышала наш разговор. Я сел на кровать Джейни.