Люсинда Берри - Я не сойду с ума

– Крис! – позвала она.

– Да?

– Я увожу Ханну. Напишу когда что-нибудь узнаю.

– Хорошо. Я люблю тебя, Ханна.

У меня не было сил ответить. Элисон помогла мне сесть в машину и я тут же уснула. Пока мы ждали врача, я то и дело отключалась. Наконец настала наша очередь, и мы медленно прошли в кабинет. Элисон завела меня и пошла закрыть дверь.

– Иди, – сказала я.

Она изумленно посмотрела на меня.

– Подожди снаружи. Здесь я справлюсь, – сказала я, отчаянно пытаясь не подать виду. Она вышла и закрыла за собой дверь. Я выдохнула и оперлась о стол. Ей нельзя видеть, что сделала Джейни. Я сняла блузку и надела больничную сорочку, легла на кушетку, внезапно ощутив приступ тошноты. Я положила руки на живот и глубоко задышала.

Скоро пришел врач. Его бейджик покачивался у меня перед глазами: доктор Флинн. Он попытался потрогать мою правую грудь, но я закричала, как только он коснулся пальцем.

– Извините, очень больно, – прохныкала я.

Он осмотрел обе груди.

– У вас очень нехорошая инфекция вокруг ран и, похоже, мастит в обеих железах.

– Очень больно, я не знаю, что делать.

– К сожалению, грудное вскармливание придется прекратить. Я пропишу вам сильный антибиотик, это небезопасно для малыша. Но иначе может развиться сепсис.

Я проплакала всю дорогу домой.

– Напомни мне позвонить Грегу и сказать, что я остаюсь на ночь с тобой, – сказала Элисон, помогая мне выйти из машины.

Я помотала головой. Она удивилась. В другой раз я рада была бы ее помощи, но врач велел мне принимать душ, чтобы сцедить застоявшееся молоко. Она захочет помогать, а видеть мою грудь ей нельзя. Дело не в стеснении – она когда-то выбирала мне первый лифчик, – но ей нельзя видеть, что сделала Джейни. Я ей не рассказывала. Я никому не рассказывала. Мне было слишком стыдно.

– Что происходит, Ханна? – спросила она.

– Ничего. Все в порядке, – сказала я, как раз когда Кристофер открыл нам дверь. Он все так же носил Коула в слинге.

– Привет, тетя Элисон, – помахала Джейни у него из-за спины.

Злость прожигала меня насквозь при каждом взгляде на нее. Это она во всем виновата. Она ни слова не сказала об укусе. Даже не извинилась. Не спрашивала, как я себя чувствую.

– Иди сюда, я тебя обниму, моя сладость, – позвала Элисон, и Джейни бросилась ей в объятия. – Хочешь поехать ко мне домой?

– Да! Да! – аж запрыгала Джейни.

Элисон взглянула на меня.

– Давай она правда переночует у нас? Тогда Кристофер сможет сосредоточиться на тебе и Коуле. Одной заботой меньше.

– Я не против, – сказала я.

Кристофер был не так уверен.

– Не знаю. Она никогда не ночевала вне дома.

– Все будет хорошо, не волнуйся, – сказала Элисон. – Ей это полезно.

– Ну, не знаю…

– Кристофер, отпусти ее, – сказала я, заходя в дом. Мне надо было лечь.

Я не была готова к возвращению Джейни. Все становилось только хуже: а не лучше. Обе груди наполнились комками. Я пыталась массировать их, чтобы разогнать молоко, как велел врач, но вода ножами резала по опухшей коже. Сильнейшие обезболивающие не справлялись. Я ничего не могла делать. Я лежала в постели, рядом стояло ведерко. Отвратительно было не иметь возможности покормить Коула. От каждого его крика у меня прибывало молоко. Я не могла подойти к нему, и это раз за разом разрывало мне сердце.

Джейни пробыла у Элисон четыре дня, и даже если бы я хотела, я не могла заставлять ее держать Джейни дольше, это было несправедливо, у нее и так много дел. Она выглядела измотанной, когда привезла к нам Джейни. Джейни бросила свои вещи на пол и без единого слова направилась в свою комнату.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Элисон. Она взбила мне подушки. С отъезда Джейни я переместилась на диван. В спальне у нас не было телевизора, а мне надо было отвлечься.

– Лучше, чем утром, – сказала я. До десяти утра меня вырвало трижды, кофе не задерживался в желудке, так что ко всему прочему у меня раскалывалась голова. – Спасибо, что позаботились о ней. Надеюсь, она не доставила слишком много хлопот.

Она плюхнулась на диван рядом со мной, поднимая ноги на кофейный столик, совсем как Кристофер.

– Если честно, это было непросто. Не обидишься, если я кое-что скажу?

Я кивнула. Хуже уже не будет.

– Ты все время говорила, как трудно с Джейни, а я этого никогда не видела. При мне она была такой милой и чудесно себя вела. Я иногда думала, что ты преувеличиваешь. – Она взглянула на меня, прежде чем продолжить, чтобы убедиться, что я не обиделась и не стану защищаться.

Я махнула рукой:

– Все нормально. Не волнуйся.

Она испытала облегчение, что я не рассердилась.

– С ней действительно может быть тяжело.

Я рассмеялась.

– Да ну? И что же она делала?

– Сначала она заставила повсюду носить ее на руках, и это быстро перестало быть весело. Я не могла заставить ее пользоваться туалетом, она все делала в трусы, – она поморщила нос. – Даже мальчишкам она надоела, потому что разговаривала и вела себя как маленькая. А ты знаешь, как они ее обожали. Но самое странное, что она вставала посреди ночи, приходила к нам в спальню и смотрела на нас. Она всегда так делает?

– Раньше делала, сейчас уже давно такого не было.

– Наверное, процесс адаптации, – она сжала мое колено. – Тебе что-нибудь принести? Мне надо забрать мальчиков с футбола.

– Нет, все хорошо. Спасибо, что позаботилась о ней.

Она кивнула и отвернулась. Я заметила, что она не сказала «без проблем» или «обращайся», как обычно.

– Пока, Джейни! Скоро увидимся! – крикнула она. Секунду подождала ответа, пожала плечами в ответ на тишину. – Напиши мне потом, ладно?

Джейни вошла в гостиную, как только захлопнулась входная дверь.

– Тебе понравилось у тети Элисон? – спросила я.

Она выставила губу.

– Мне не нравится Элисон.

– Что? С каких пор? Ты же всегда любила тетю?

Она покачала головой.

– Нет. Она очень злая. – Она огляделась: – Где папа?

– Он на работе.

– Ты со мной поиграешь?

– Почему бы тебе не поиграть с Синичкой? Она наверняка скучала, – я отвернулась. Ее присутствие раздражало меня.

– Ты никогда со мной не играешь. Ты тоже злая. Совсем как Элисон, – она показала мне язык и, громко топая, ушла к себе в комнату.

Ее возвращение домой, казалось, высасывало весь воздух. Сердце у меня колотилось. Я взяла Коула с его качелек, надеясь, что биение его сердца успокоит, но и он не смог справиться с охватившей меня паникой. Мне нужен воздух. Я задыхалась. Я проковыляла к двери, по телу расползался огонь. Мне было жарко, я вся покрылась потом.

Я распахнула дверь и вышла на крыльцо. Холодный воздух приятно ударил в лицо. Я вдыхала его, пытаясь собраться.

Она просто девочка. Нечего бояться.