Владимир Колычев - Вечность и еще два дня

Полина понимала, что должна брать пример со старшей сестры. Что ж, она готова была стать такой же умной и хитрой, как и Варвара.

Жалоба не помогла. Прокурор дал делу зеленый свет, суд принял его к производству, будет решать вопрос о лишении родительских прав. Полина надеялась на благополучный исход.

Мучительное лечение закончилось. Медицинская комиссия не смогла подтвердить у Полины душевное расстройство. На все вопросы она отвечала спокойно, внятно, не пыталась отрицать кризисное состояние своей души, давила на жалость. Мол, слишком много бед ей пришлось пережить. Да, был стресс, но курс лечения поправил ее душевное здоровье. А работа, на которую она собиралась устроиться, окончательно вернет ее в чувство.

На работу она должна была устроиться как можно скорее. Положительное заключение психиатров, трудоустройство — краеугольный камень, на котором строились ее родительские права. До суда оставалось чуть больше недели, но у Полины была Варвара. Если сестра поможет с работой, то вопрос будет решен.

Но захочет ли Варвара помогать ей? Очень уж скользкая она штучка.

Полина не стала задерживаться в городе, сразу из лечебницы отправилась на автовокзал. В поселок она решила не заезжать, сразу взяла курс на Москву.

Полина должна была производить благоприятное впечатление всегда и во всем, в том числе и во внешнем виде. Июнь выдался не самым теплым, но и не холодным. Шерстяное платье было в самый раз. То самое, которое подарил ей Вадим. Он очень любил снимать его с нее.

Вадим приходил к ней во сне, как будто прощался перед тем, как уйти навсегда. Он ничего не говорил, но все же навел Полину на одну очень интересную мысль.

Это ведь Варвара сводила ее с ума. Кто-то установил в доме микродинамики, на которые и транслировались обрывки старых записей. Варвара снимала на камеру и маму, и Вадима, а там было не только видео, но и звук. Скрип старого дивана и топот ног можно было записать в самом доме, пока Полина лежала в больнице с ножевым ранением.

Когда какие-то люди ставили динамики, что-то пошло не так. Им где-то пришлось обрезать или, напротив, припаять провод, обрезки которого и нашла Полина, убираясь в доме.

Пока Полина гостила у тети Нелли, микродинамики сняли. Поэтому мамина постель была смята и диван сдвинут.

Возможно, Полина дошла до этого открытия своим умом. Просто Вадим своим появлением выстроил ее догадки в логическую цепочку.

Снился Полине и Миша, но это ее не пугало. Не считала она себя сумасшедшей, не боялась больше кошмаров. Потому и пошли они на спад, а могли бы и усилиться, если бы она не выплевывала таблетки, которыми медсестра пичкала ее в психдиспансере. Возможно, эта особа должна была окончательно свести Полину с ума по наущению Варвары. Если так, то она уже перехитрила сестру.

Автобус отправлялся с вокзала днем, ближе к вечеру, в Москву должен был прибыть за полночь, но выбирать не приходилось. Хоть днем она приедет, хоть ночью, все равно будет там некстати. Не обрадуется ей Варвара, в лучшем случае вид сделает, будет решать, как извести сестру. Скорее всего, она что-нибудь придумает.

К Полине подсел худощавый мосластый парень в кожаной кепке и с зонтом в руках. Он оперся на него, как на посох, выпрямил спину, закрыл глаза.

Полина с подозрением глянула на него. Вдруг этот тип начнет медитировать и чистить чакры или прикинется покойником? Но парень просто задремал. Похоже, он был немного под хмельком. От него слегка пахло пивом.

Автобус плавно стронулся с места, и Полина вдруг вспомнила, как рвалась в Москву, чтобы убить Варвару. Столько в ней тогда было злости и дури. Она готова была перегрызть сестре глотку.

Злости у нее и сейчас хоть отбавляй, а вот дури заметно поубавилось. Полина научилась контролировать свои эмоции. Больше она не позволит обстоятельствам вывести себя из равновесия. Если вдруг ей придется убить Варвару, то она сделает это спокойно, с милой улыбкой на лице.

Полина смотрела в окно. В толпе вдруг мелькнуло знакомое лицо. Полина обернулась, но Германа не увидела. Да и не было его там, скорее всего. Она просто вспомнила, как сражалась за себя и за сына, убивала его людей, вот ей и померещилось.

Парень откинулся на спинку кресла, прижал ручку зонтика к животу и очень скоро захрапел. Полина удивленно глянула на него. Молодой он еще для храпа. Нарушение у него какое-то или притворяется. Этот фрукт как будто почувствовал, о чем она думала, и тихонько засопел.

Он спал всю дорогу, но поднимался всякий раз, когда автобус останавливался. Сходит в туалет, покурит, вернется, молча сядет и снова отключится. А впечатления заядлого курильщика этот парень не производил, не тянуло от него табачной перекисью, и пальцы у него не были желтыми. Наверное, он начал курить совсем недавно, еще не успел обрасти особыми приметами, характерными для людей, поддавшихся этой вредной привычке.

Было уже темно, когда автобус остановился на пятачке с одним-единственным фонарем над туалетом. На этот раз Полине тоже понадобилось выйти.

От туалета сильно воняло, но к нему все равно выстроилась очередь.

Полина увидела тропинку, спускающуюся в подлесок, где за кустами можно было присесть. Баба она деревенская, ей к неудобствам не привыкать.

Но к подлеску она спустилась по другой тропинке. Сначала отошла подальше от толпы, в темноту, а затем уже двинулась вниз. Автобус мог уехать без нее, поэтому Полина торопилась, но и бдительности не теряла.

Как оказалось, оглядывалась она не зря. За ней увязался ее сосед, парень с зонтом и в кожаной кепке. Шел он тихо, старался не привлекать к себе внимания.

Этот тип действительно мог преследовать ее. Герман остался на вокзале, а его мосластый сообщник подсел к Полине.

У парня не было вещей, только зонтик. Сейчас он мог убить Полину и просто исчезнуть. Ему даже не нужно возвращаться в автобус, не обязательно и дальше изображать спящего курильщика.

Полина тихонько нырнула под куст, присела. Под руку ей попалась палка, с которой достаточно было сломить отросток, чтобы превратить ее в биту. Как будто сама судьба вкладывала в ее ладонь спасение от напасти.

Полина знала себя, верила в свою победу в схватке с негодяем, который собирался ее убить. Но эта победа могла даться ей дорогой ценой, а она и без того уже была потрепана судьбой. Да и зачем лезть на рожон, если можно поступить хитрей.

Парень прошел мимо. Полина могла броситься за ним и ударить палкой по хребту, но побежала обратно к автобусу. Палку она на всякий случай взяла с собой.

Мосластый тип ее услышал, развернулся, рванул следом, но было уже поздно. Тропинка пошла под гору, Полина с разгона забежала на площадку. Ей осталось только добраться до автобуса. Она знала, что там, на людях, преступники не станут убивать ее.