Хелен Чандлер - Мера ее вины

— Опрос окончен, — заявил Ньюэлл и сел на свое место.

Судья начала благодарить психиатра за то, что он нашел время и смог прийти в суд, и тут Лотти заметила, как Кэмерон вынул из кармана листок бумаги. Он жестом подозвал пристава, который сначала вопросительно поднял брови, но потом подошел. Кэмерон что-то прошептал ему на ухо, после чего пристав отошел к одному из сотрудников суда, который встал и передал судье листок бумаги.

— Секунду, — попросила судья профессора Ворта.

Она передала листок приставу, который показал его Имоджин Паскал. Взглянув на листок, прокурор сначала повела челюстью, потом скрипнула зубами, после чего, правда, вежливо улыбнулась. Только после этого листок показали Ньюэллу. Лотти увидела, как адвокат слегка приподнял брови, а потом посмотрел на присяжных. Наверняка он хочет понять, кто именно написал записку, подумала она. Ей ужасно хотелось спросить Кэмерона, что там, но это значило, что она должна была близко наклониться к его уху. Судья взяла записку из рук пристава и посмотрела на публику.

— Поступил вопрос от присяжных. У меня нет возражений по поводу того, чтобы его задали свидетелю, так как вопрос имеет отношение к показаниям мисс Блоксхэм.

— Кто это написал? Никто не спросил меня! — услышала Лотти возмущенный шепот Табиты, сидевшей рядом ниже.

— Шшшш! — шикнул на нее Пэн, державший наготове ручку.

— Профессор Ворт, вопрос следующий: «Как вы объясните психологический феномен того, когда мужчина просит свою партнершу во время секса притворяться мертвой?»

На лице профессора появилось озадаченное выражение, и он посмотрел на Паскал. Обвинитель чуть заметно пожала плечами и уставилась в лежащие перед ней бумаги. Лотти подумала, что Ворт не был готов к этому вопросу. А вот Кэмерон подготовился. Она гадала, когда же он успел написать свой вопрос. Еще до того, как они вошли в зал суда, это точно. Лотти сидела рядом с ним и не припоминала, чтобы он что-нибудь писал.

— Опять же, это основано лишь на словах миссис Блоксхэм. Нет никаких доказательств, что это происходило на самом деле, — начал профессор Ворт.

— Это уже моя забота, — довольно резко заметила судья. — Будьте любезны, объясните психологические аспекты этого явления.

— Конечно. В широком смысле слова просьба к партнеру изображать из себя мертвую объясняется желанием доминировать. Партнер не реагирует, не двигается и не возражает. Партнер не должен изъявлять никакого физического желания и не должен предпринимать действий, способствующих получению собственного удовлетворения от полового акта, что свидетельствует о том, что человек, просящий об этом, желает чувствовать, что секс происходит без обоюдного согласия. — Психиатр сделал паузу. Все в зале с нетерпением ждали продолжения. — Совершенно очевидно, что это ролевые игры человека, которого привлекает некрофилия, то есть половой акт с мертвыми. Также, с психологической точки зрения, в экстремальных случаях мы можем утверждать, что доминирующий партнер может фантазировать или мечтать об убийстве. Не обязательно своего конкретного партнера, а об убийстве вообще.

Лотти увидела, как инспектор Антон наклонился к уху Имоджин Паскал и что-то ожесточенно зашептал. Та отмахнулась от него рукой, как от назойливой мухи, и он, сильно покраснев, сел на место. Джеймс Ньюэлл еще раз внимательно посмотрел на ряды присяжных и задержал свой взгляд на Лотти, которая улыбнулась ему и быстро отвела глаза.

После этого присяжных отпустили, объявив, что во второй половине дня суд будет рассматривать исключительно формальные и процессуальные вопросы, которые им слушать необязательно. Лотти не стала ждать Кэмерона в коридоре между комнатой присяжных и входом в зал суда, а пошла вперед, лишь удивившись, что он не догнал ее. Ей очень хотелось переговорить с ним, но сперва она хотела отойти от всех остальных присяжных на безопасное расстояние.

Лотти отправила ему сообщение с текстом «Надо поговорить», прекрасно понимая, что «надо поговорить» — это очень мягко сказано. Ей хотелось высказаться и чтобы он слушал. Лотти понимала, что разговор должен быть личным, потому что по телефону такие вопросы не решаются. Кэмерон должен был понять, насколько серьезно она обдумала свое решение, а для этого ей надо было смотреть ему в глаза. В ожидании его ответа Лотти собирала в комнате присяжных свою сумку и ужасно нервничала.

«Отлично, — ответил Кэмерон, — через тридцать минут в кафе возле гавани?»

«Супер», — набрала она и, прощаясь, помахала рукой присяжным, вышла из здания и направилась в сторону старой гавани.

Даже в плохую погоду гавань с множеством баров, ресторанов и кинотеатров, показывавших арт-хаусные фильмы, собирала кучу молодежи, а уж в хорошую — тем более. Возвышающийся над водой широкий парапет был переполнен: студенты, туристы и бездельники выползли на солнце с фастфудом, пивом и вином. Народу было полно на обоих берегах гавани; все ели, громко общались и грелись в золотых лучах солнца.

Кафе «У Лючии» было расположено между итальянским рестораном и работавшим допоздна баром и славилось тем, что в нем делали лучший в городе кофе. Перед входом в кафе стояло несколько столиков, накрытых яркими китчевыми пластиковыми скатертями. Лотти решила сесть подальше от любопытных глаз, не на улице, а внутри, и, заняв место, даже повернулась спиной к входу. Кэмерон пришел через десять минут. Вид у него был усталый, но счастливый.

— Привет, красавица, — сказал он. — Не думаю, что мне стоит целовать тебя на людях, так что ограничусь тем, что представлю, как я это сделал. Сегодня утром даже не успел с тобой нормально поздороваться. Ну и денек!

— Это точно, — согласилась Лотти, стараясь подстроиться под его веселый тон и надеясь, что он не снимет темных очков. Она пыталась понять, как лучше сказать то, что она планировала ему сообщить. — Что ты позволил себе сегодня в суде? Табиту чуть удар не хватил от того, что ты задал вопрос без ее письменного разрешения.

— Я все это почувствовал и поэтому решил побыстрее свалить, пока она не созвала какой-нибудь дисциплинарный комитет. Думаю, что завтра мне достанется от нее по полной, — он усмехнулся.

— Ты вынул записку из кармана, значит, подготовился заранее. Когда ты решил задать вопрос? — поинтересовалась Лотти, улыбнувшись официантке, которая принесла напитки, заказанные ранее.

— Сегодня утром, до того, как мы вошли в зал. Выступление профессора Ворта, вне всякого сомнения, было бы на руку обвинению, поэтому я и решил немного сравнять счет. Получилось, как ты считаешь?

— Да, но ты же сам говоришь, что Табита и компания уже приняли решение признать Марию виновной. У меня такое ощущение, что ты тоже принял свое решение. Не рано ли? — Она сделала глоток кофе, пытаясь выбросить из головы воспоминания о событиях вчерашнего дня.