Вульф Дорн - Мое злое сердце [litres]

Вокзальные часы показывали без пяти час ночи. Через час идет последний региональный поезд, проходящий через Ульфинген. Я встала в тени здания, держа свой билет, как талисман, и ждала.

Возвращение на поезде домой было острейшим переживанием в моей жизни. Несмотря на то что в ночном поезде ехало ничтожно мало пассажиров – в соседнем купе обнималась влюбленная парочка, еще чуть подальше храпел явно подвыпивший пожилой мужчина, – но страх быть пойманной преследовал меня. Если медбрат обнаружил мое исчезновение и сообщил в полицию, на вокзале меня уже будут ждать. Снаружи было так темно, что я могла различить лишь свое отражение в окне. На меня смотрело напряженное, заострившееся лицо, и оно имело мало общего с тем лицом, какое я знала.

Поезд останавливался на всех маленьких станциях, и каждый раз я съеживалась. Затаив дыхание, ждала, что в вагон поднимутся проводник и полицейский и поезд из-за меня будут обыскивать. Но ничего не происходило. Никто даже не пришел проверить мой билет. Когда поезд наконец остановился в Ульфингене, парочка еще ворковала, пьяный все храпел, а ночной вокзал был пуст. Никому не было дела до маленького фрика, сошедшего с поезда и пропавшего в ночи.

Я бежала через спящий городок и, добравшись до нашего ведьминого домика, вдруг испытала странное чувство родины. Я прожила здесь всего несколько дней, а вид дома уже будил столько чувств в моем сердце. Мой страх и неуверенность как рукой сняло, хотя я по-прежнему не знала, что меня ждет.

Ключ я не брала с собой на концерт, ведь мы поехали вместе с мамой. Но на всякий случай мамусик спрятала запасной ключ в собачьей будке. Там его точно никто не будет искать, подумала она. Я улыбнулась: этот тайник уж явно был оригинальнее, чем цветочный горшок возле входа в наш старый дом.

Едва я вошла в коридор, как у меня перехватило дыхание. Подсолнухи в большой вазе завяли. Их головки поникли, чудесные желтые лепестки почти все опали. Я услышала стон из приоткрытой двери гостиной и испуганно вздрогнула. Потом увидела маму в бледном свете луны, падавшем из окна. Она лежала, свернувшись калачиком, на диване, укутавшись шерстяным пледом, будто хотела от кого-то спрятаться. Я осторожно подошла к ней:

– Мама, ты не спишь?

Она не ответила, но ее прикрытые веки вздрогнули. Мама снова застонала. Ей снился какой-то сон. Неприятный. Мне вспомнилась женщина из клиники, ее тихое бормотанье: «Уходи прочь!» Казалось, мама тоже хочет, чтобы сон оставил ее. Но он не уходил, чему виной были таблетки, лежавшие на столике рядом со стаканом воды. Я узнала упаковку. После смерти Кая мама употребляла сильное снотворное, практически каждую ночь. Она снова начала их пить, так как тревожилась обо мне, своей лучшей подруге – дочери, которая снова сошла с ума.

Эта мысль разрывала мне сердце, но одновременно во мне поднималась злоба. Всеми своими неприятностями я обязана одному человеку, пожелавшему, чтобы весь мир считал меня сумасшедшей, чтобы никто не поверил тому, что я увидела. Я должна найти этот проклятый мобильник! Немедленно! И я знала, где найду его. В доме Франка Норда!

Назад в коридор. В полке под телефоном я нашла единственный ключ. На брелоке значилось «Норд», выведенное аккуратным маминым почерком. Там же лежали фонарик и упаковка запасных батареек. Где может сейчас находиться этот тип? Не потому ли он предложил маме убираться у него? Небольшая компенсация за то, что он планомерно сводит ее дочь с ума? Хотел ли он этим очистить свою совесть?

Я сунула ключ в карман, заменила в фонарике батарейку на новую. Потом еще раз взглянула на спавшую в гостиной маму, подошла и тихонько поцеловала ее в лоб. Теперь она спала спокойно, черты лица разгладились. Несколько секунд я смотрела на нее. Если Норд – действительно дьявол Кевина, если это он напал на Дэвида, если он убил Зандера и почти насмерть забил его собаку, то, возможно, мне грозит опасность. Может даже, я больше никогда не увижу мамусика. Вот почему мне захотелось запечатлеть в памяти эту картину: моя мамочка, моя лучшая подруга, мирно спящая на софе. С этой мыслью я вышла и заперла дверь.

Норд был дома, так как его автомобиль стоял под навесом. Свет нигде не горел – доктор, вероятно, спал. «Веспы» Юлиана не было на месте. Может быть, он у матери в клинике? Может, они с отцом по очереди дежурят? Я нерешительно замерла у своей садовой ограды, не осмеливаясь двинуться дальше. Если честно, я испытывала смертельный страх. Мне жутко не хотелось проникать в дом Норда и рисковать собственной жизнью. Норд точно будет знать, зачем я вторглась к нему, и в этот раз воспользуется чем-нибудь понадежнее нефарола. Тот, у кого на совести человеческая жизнь, способен на все, даже если выглядит как заботливый психотерапевт. Лучшего маскарада он не мог придумать, чтобы выставить меня фриком в глазах всех. «Убийца, – прошептал голос Кевина в моей голове. – Дьявол».

Даже черные стекла, в которых отражался лунный свет, внушали мне страх. Каким-то странным образом они напоминали глаза девушки-насекомого – моего злого сердца – и, казалось, наблюдали за мной. «Подойди к нам ближе – и тебе конец», – казалось, шептали они, угрожающие и холодные, словно черный лед. Но я больше не могла ждать. Надо было просто взять и сделать. Зачем я тогда убежала из клиники, если сейчас пойду на попятный? Это мой единственный шанс доказать другим свою правоту.

«Ничего не случится, – убеждала я себя. – Он тебя не услышит, ты будешь действовать тихо. И наконец найдешь то, что ищешь. Оно здесь, в этом доме. Нечто, что ты должна найти. И ты это найдешь». Я глубоко вдохнула, сжала кулаки и сделала шаг. Когда я прошла через калитку и приблизилась к дому Норда, внезапно надо мной вспыхнул свет. Я шарахнулась в сторону, укрывшись в тени кустарника, растущего рядом с дверью. Только потом я поняла, что сработал детектор движения. «Поэтому Юлиан и прячется за кусты, когда курит», – подумала я, и мне захотелось, чтобы он сейчас оказался поблизости. Вместе с Юлианом я бы спустилась даже в преисподнюю, ничего не боясь. Но сейчас я все же боялась.

Когда свет наконец погас, я медленно поднялась по ступенькам, прижимаясь к стене. Это сработало, свет не зажегся. Была теплая ночь, но, несмотря на ветровку, я дрожала, покрывшись гусиной кожей. Казалось, через все мое тело пропустили электрический ток. Я была уже не просто фриком, сбежавшим из психушки, – теперь я стала грабителем.

Я прислушалась, не заметил ли кто в доме моего проникновения. Но, кроме летучей мыши, с писком пролетевшей мимо фонаря охотиться на ночных мотыльков, все было тихо. Дрожащими руками я отперла замок, вошла в дом и закрыла за собой дверь так тихо, как только могла. Свет луны проникал через стеклянную стену приемной и освещал лестничную площадку. Значит, я нахожусь в доме человека, от которого убегал, спасаясь, Кевин. И неизвестно, жив ли он. Поскольку он до сих пор не объявился, я опасалась худшего. Он был ранен, когда я видела его несколько дней назад. Если он до сих пор скрывается… Нет, об этом лучше не думать. Сейчас важно найти доказательство, с помощью которого я смогу вывести Франка Норда на чистую воду. Я должна узнать, чем именно Кевин его шантажировал. Мне нужен ключ к этой темной тайне.