Жан-Кристоф Гранже - Последняя охота

Дверь распахнулась, и Ньеман увидел Райнера Зукая, совершенно не похожего ни на ученого, ни на покровителя садомазохистов. Он скорее напоминал крестьянина былых времен: квадратный коротышка в черном свитере с воротником-стойкой и синих полотняных штанах, какие носят садовники. Широкие мозолистые ладони дополняли образ. Ну просто персонаж романа Анри Боско [35] Анри Боско (1888–1976) – французский писатель и поэт, многие книги которого посвящены Люберону, земле пахарей и виноградарей. .

Зукай впустил сыщика в дом, не сказав ни слова. Определить его возраст на глазок Ньеман не мог: седой ежик волос напоминал алюминиевый шлем, на белой как мел коже не было ни одной морщины. «Похож на жабу, – подумал майор, – курносый нос, большие серые глаза навыкате под кустистыми бровями, зоб, из которого вот-вот раздастся ночное кваканье…»

Они миновали скупо меблированную приемную, здесь не было ничего, кроме стульев и чучел, лиса, куница и бобр пялились стеклянными глазами и хищно скалили пасти.

Центр следующей комнаты занимал медицинский стол, к нему притулилось облезлое бюро. В воздухе витали странные запахи – смесь алкоголя, перца и фруктов. «Коктейль Молотова в растительной версии…»

– Вы были знакомы с Юргеном? – спросил сыщик, наплевав на политес.

Целитель замер.

– Ваш вопрос вытекает из его сексуальных пристрастий?

– Мне сказали…

– Да знаю я, знаю все, что вам наговорили! Глупые сплетни! Однажды я лечил женщину с вывихом, полученным при связывании. Она поправилась, и до меня дошел слух, будто бы ее «ощущения» после… болезни стали намного острее. Дыма без огня не бывает.

– У вас были и другие пациенты, так ведь?

– Того же рода? Конечно, я стал культовой фигурой в этой среде. Некоторые приезжают даже из Штутгарта. Но они не главная моя клиентура.

– ?

– Я лечу фрайбуржцев, они обожают мою магнетическую силу. – Он показал Ньеману крупные, как лопаты, руки. – Для горожан я – олицетворение природной энергии.

– Так вы пользовали Юргена фон Гейерсберга или нет? – не отступался Ньеман.

– Я полагал, разговор пойдет о генеалогии.

– Все связано…

– Я никогда не встречался с этим господином, правда, один раз помогал женщине, которую он связывал.

– Юрген ее покалечил?

– Нет. Сеанс затянулся, только и всего. У барышни появились проблемы с моторикой. Ничего страшного, мне потребовалось всего два сеанса, чтобы все наладить.

Костоправ сделал паузу, выдохнул и продолжил тем же нейтральным тоном:

– Я прочел в газетах о случившемся. Ужасно! А сегодня утром по радио передали, что найден еще один труп. Это правда?

Ньеман в нескольких словах описал ситуацию.

– Что говорили о Юргене в СМ-сообществе?

– Ничего особенного. Он практиковал шибари [36] Словом сибари/шибари принято называть мастерство эстетического связывания, когда из веревки и тела создается некий арт-объект, подчеркивающий как притягательность модели, так и личный взгляд связывающего. Сценариев множество – от совершенно безобидных до жестких и болевых, как в БДСМ. , но любил и когда связывали его.

– Он скорее доминировал?

– Нет, но время от времени менял лагерь. Редкий случай у садомазохистов.

Ньеман подумал, что, возможно, ошибся, не обратив внимания на эту сторону сексуальных увлечений Юргена фон Гейерсберга. Побрезговал. Любой, кто сталкивается с настоящим насилием, презирает ряженых, причиняющих себе боль.

– Вообще-то, я пришел, чтобы поговорить об истории Гейерсбергов.

Лицо Зукая просветлело, он указал на дверь другой комнаты.

– Пойдемте, я все приготовил в кабинете.

В первый момент гостю берлоги Зукая могло показаться, что она сделана из бумаги. Каждую стену занимали стеллажи с досье, папками и кляссерами, на полу высились кипы картонных регистраторов с подшитыми страницами документов. Книги громоздились в углах, занимали все выемки, но в центре главенствовали два девственно-чистых стола. В одном из углов примостился железный столик, выглядевший крошечным на фоне перевязанных веревками папок, пожелтевших и безнадежно унылых, хотя в них была заключена история семей Баден-Вюртемберга. В кабинете имелся компьютер с внешними жесткими дисками, но технологические новшества оставались в явном меньшинстве. Хозяин кабинета предпочитал бумагу. Настоящую. Ту, что имеет обыкновение плесневеть и мохнатиться под пальцами.

Зукай обогнул первый стол и встал возле второго, где их ждал металлический ящик. Опустившись на колено, он откинул крышку, сунул внутрь руку, вытащил папку и шлепнул ее на полированную столешницу.

– Вся история Гейерсбергов, семьи, чей след можно проследить от эпохи Реформации. Поколения Гейерсбергов жили в Баден-Вюртемберге с момента его возникновения. Что именно вы хотите знать?

Ньеман снял пальто – жара в комнате была тяжелой и неподвижной, как вековая пыль.

– Вы позволите? – спросил он, кивнув на одну из книжных «колонн».

– Валяйте, кладите, эти тома давно стали частью обстановки.

Сыщик собрался с духом и начал объяснять – аккуратно, не желая показаться легковесным: он прекрасно понимал, насколько приблизительны его сведения.

– До меня дошел слух, что в каждом поколении Гейерсбергов один из молодых членов семьи уходил из жизни… скоропостижно. Что вы об этом думаете? Есть у легенды хоть малейшее основание?

Зукай уселся на стопку книг и упер руки в бока, как барышник, вознамерившийся втюхать простофиле старую клячу.

– Это не легенда, – сказал он, – а чистая правда.

Он встал и открыл одну из папок. По комнате поплыл затхлый запах.

– В каждом поколении была своя загадочная смерть…

Ученый вытряхнул на стол газетную подборку, посвященную клану VG, взял одну из вырезок, осторожно разместил ее на столе и приступил к экскурсу в историю семьи.

– Герберт фон Гейерсберг, отец Макса и Удо, в восемьдесят восьмом году плыл на яхте к Гренадинам, где и пропал без вести.

Следующая вырезка:

– Поколением раньше, в девятьсот шестьдесят шестом, глава группы VG Дитрих фон Гейерсберг, старший брат Вольфганга, испарился без следа.

– То есть?

От куска газеты в пятнышках охрового цвета пахло обеими Германиями, Берлинской стеной и холодной войной.

– Он дематериализовался.

– Его убили?

– Это одна из гипотез, хотя тело так и не нашли. Поговаривали, что он был коммунистом и ушел в Восточный сектор. Я считаю это маловероятным. По другой версии, Дитрих смертельно устал от груза ответственности, лежавшей на его плечах, и… сбежал навсегда.

Зукай взял следующую вырезку:

– Спустимся ниже. В тысяча девятьсот сорок третьем Хельмут Гейерсберг погиб в железнодорожной катастрофе, подстроенной бойцами французского Сопротивления. Тело не опознали, поэтому гибель Хельмута можно назвать гипотетической . Годом позже его кузен Томас был объявлен пропавшим без вести во время высадки американцев в Нормандии. Им было соответственно тридцать один и двадцать девять лет.