Катажина Бонда - Очкарик

— Я знаю только одного следственного психолога, и да, мужик прибабахнутый, но дело свое знает, — подытожил Доман, после чего записал в блокнот основные данные. Рядом с фамилией профайлера поставил знак вопроса и дважды подчеркнул.

— Я спрошу у Губерта, — сказал он. — Если она из нашей фирмы, он должен ее знать. В Польше настоящих специалистов в этой области не больше двадцати человек. Если она какая-то мошенница, то мы выясним это на берегу.

— Я была у нее сегодня утром. Вполне здравомыслящая. — Романовская указала на тонкую папку. — Прочти ее показания. Кроме перелома, небольших ушибов и переохлаждения с ней ничего не случилось. Я попросила, чтобы ее подержали под наблюдением чуть дольше, чем это необходимо.

— Пожалела ее? — задумался Доман и криво улыбнулся. — Почему, когда я тут обретался, у нас не было таких дел?

— Я предупредила ее, чтоб не исчезала из виду. — Комендантша не отреагировала на иронию. — Я даже думала, не завербовать ли нам ее, но раз уж она фигурирует в деле как главный свидетель, не стала пока раскрывать ей все карты и позволила вернуться домой. У нее какие-то срочные дела там, в Гданьске. Поэтому я решила, что подожду тебя.

— Хорошо, — поддержал ее Доман. Он взял из папки фото черепа в пластиковом пакете и стал разглядывать его. — Если нам потребуется профайлер, я решу это одним звонком. Самый лучший в стране явится к нам немедленно. У Губерта Майера передо мной должок. Он не откажет. Но сначала надо осмотреться.

Романовская одобрительно взглянула на Домана.

— Хорошо, что ты есть.

— «Хорошо, что ты есть, хорошо, что ты есть» — это я пел семнадцатилетним мальчиком, когда шел паломником в Ченстохову, — засмеялся Доман. — Но если хочешь, то можешь называть меня Джизас. Я не обижусь.

— Это еще не все, — продолжала пани комендант. — Родственники девушки подозревают, что похищение всего лишь инсценировка, а она просто сбежала со своим бывшим парнем. Даже мать пропавшей на стороне Бондарука. Это баба с Химической.

— Все ясно, — пробормотал Доман. — Баблом там и не пахнет. Продала дочь за пару сребреников. А Бондаруку было сто лет в обед еще до того, как я уехал. Кто тот Ромео? Пазл начинает складываться.

— Ежи Ожеховски, мелкий воришка. Псевдоним Квак. Тридцать шесть лет. На счету хранение и распространение, управление мотоциклом в нетрезвом состоянии. Мать — бывшая работница пилорамы, сейчас живет в деревне. Говорят, что занимается белой магией. Ну, знаешь, заговаривает болезни, местная шептунья. Евдокия Ожеховская, может помнишь?

— Ведьмак из меня никакой.

— У сына судимость за кражу со взломом и скупку краденого. Безработный.

— Наверно, он уже после меня начал, — покачал головой Доман. — Партия, действительно, не очень. У дедули банковских билетов как минимум на несколько миллионов больше. А у молодого только руки и личное обаяние.

— Так или иначе, мы не можем найти этого Квака, — продолжала Романовская. — Хорошо спрятался. Мать пропавшей отправила своих сыновей на поиски. Это группировка Зубра с Химической. Этих ты знаешь.

— Да. — Доман уверенно кивнул. — Если Зубры не найдут ее живой, то не знаю, кто тогда это сделает? Мы? — Он усмехнулся. — Разве что на глубине шести метров под землей.

— Кроме них ее ищет полгорода добровольцев, поскольку Бондарук назначил вознаграждение.

— Во сколько старичок оценил избранницу?

— Полтинник.

— Недорого. Видать, задешево купил.

— А сегодня утром, — продолжала Романовская, — в заброшенной хате матери Квака мы нашли вот это.

Она показала фотографии сараюшки. В углу стояли чемоданы, запас еды, спальные мешки. А также фрагменты свадебного наряда.

— Это вещи нашей парочки? — спросил Доман.

Романовская подтвердила.

— Это пока тайная информация. Сарай опечатан. Я поставила там человека на случай, если Квак шляется где-то неподалеку. Мотоцикл он оставил. Машина исправна, шлем лежит перед домом. Техник уже вернулся. У нас есть пальчики, волосы и даже сперма. — Она сделала паузу. — Когда девица найдется, будет весь комплект. Думаю, это похищение могло бы стать неплохим шоу. Преступник был в маске, работал в паре с сообщником. Нагло и, по-моему, слишком киношно. В общем, сам знаешь. У нас такого не бывает. Та баба из Гданьска, видимо, перетерла им всю малину. Как это все понимать?

— Холера знает, — вздохнул Доман. — Она еще не уехала? Я поговорю с этой профайлершей.

— Медсестра получила ЦУ и постоянно на стреме. Мы договорились, что она позвонит, если та соберется свалить. Позволим ей это?

Доман пожал плечами.

— А ты как считаешь?

— Сама не знаю. Пусть полежит пока. Там она у нас под присмотром. По крайней мере, не вляпается во что-нибудь еще.

Доман размышлял, листая материалы дела.

— Что ты имеешь в виду?

— Она ищет какого-то психа из «Тишины». Утверждает, что это личное, но я знаю от Сачко, что этот перец убил несколько человек и вместо отсидки отдыхал у них в лечебнице.

— Недурно.

— Еще как, — подтвердила Кристина. — Прус не выпускала его из рук на протяжении трех лет. Ежедневно с ним беседовала. В случае чего, она все о нем знает. Ну и эта гданчанка что-то от него хочет, но не признается, что именно. Сам понимаешь, все это, мягко говоря, пованивает.

Доман указал на снимок сарая Дуни Ожеховской.

— Шлем у дома? — Он бросил фотографию на стол. — А может, этот псих из «Тишины» как-то связан с невестой Бондарука?

— Сомневаюсь. — Романовская покачала головой. — Но я дала гданчанке адрес пациента. Будем вести за ней наблюдение. А насчет Квака я сама не знаю. Похоже, что шлем был брошен в спешке. Может, его кто-нибудь спугнул?

— Или Зубры взяли. А сейчас только изображают, что ищут сестру. Может, рассчитывают на то, что Бондарук увеличит вознаграждение?

— Мы пока их не трогали, — призналась комендантша. — Сарай был обнаружен только сегодня. Побег молодых и фальшивая свадьба — части одного пазла.

— А череп? Как все это связано с нашим женихом?

Романовская сняла с доски изображение реконструкции лица, выполненное Познаньской медицинской академией. Положила поверх документов. Доман кивнул. Он хорошо знал это дело, в дополнительных пояснениях не было необходимости.

— Я почти уверена, что это очередная серия.

— Крис, на данном этапе трудно выстроить связь между головами. Нет никаких аргументов. — Доман отложил снимки в сторону.

— Есть, — упиралась Романовская. В ее голосе прозвучали уверенность и сомнение одновременно. — Угадай, на каком авто приехал похититель невесты?

Молчание. Наконец лицо Домана осветила улыбка.

— Да ты что, — сказал он. — Не верю.

— Тем не менее это так, — подтвердила Романовская и положила перед ним фотографии машины в лесу. Черный «мерседес» класса Е, модель W210, называемый «очкариком». — Он у нас. Это тот, на котором похитили Ларису Шафран. Кузов отремонтирован, но с внутренней стороны дверцы имеются следы от пуль. Для своего возраста тачка в очень приличном состоянии. Видимо, все эти годы аккуратненько стояла в гараже.