Роберт Стайн - Ты умеешь хранить секреты?

Я сделала глубокий вдох, пытаясь унять сердцебиение.

— И ты заставила меня думать, что это я его убила?

— Почему только моя жизнь должна быть разрушена? — огрызнулась Софи. — Почему я должна бегать на четвереньках, убивать, жаждать мяса, как дикое животное, в то время как ты живешь нормальной жизнью и развлекаешься со своим парнем и друзьями?

Она снова зарычала. Ее глаза подернулись пеленой. Казалось, она погрузилась в себя, пытаясь сбежать от тяжелых, пугающих мыслей.

Я протянула к ней руки. Попыталась, обойдя трупы, обнять ее.

Но, услышав еще один глухой рык, остановилась. Софи опустила голову. Чтобы напасть на меня? Она собирается меня убить?

Нет. Я увидела слезы в ее глазах и тоже заплакала. Слезы катились по лицу Софи, и это разрывало мне сердце.

Моя сестра… Моя бедная маленькая сестренка…

А потом она отвернулась. Как будто она не хотела, чтобы я видела ее настоящие чувства, ее слезы, стекающие по щекам.

— Прощай, Эмми, — сказала она. — Прощай. Мне нужно идти.

— Нет, Софи, подожди, — взмолилась я. — Куда ты пойдешь? Куда?

Она не ответила, снова выгнула спину, ее лицо начало исчезать. Лицо Софи опять превратилось в морду волка. Она еще на одно мгновение взглянула на меня, затем присела на задних лапах и выпрыгнула из ямы.

— Софи, куда ты? — позвала я. — Софи, вернись!

Мы с Эдди смотрели друг на друга с разных концов ямы, слушая топот ног убегающего волка.

Мы начали звать на помощь, хоть и знали, что толку от этого не будет. Мы были в самой дальней части кладбища, отсюда нас никто не услышит. Через пару минут мы сдались и просто крепко обняли друг друга. Мы оба дрожали: от страха, от ужаса и от шока.

Когда наверху показались полицейские, мы вскрикнули от удивления. Они быстро вытащили нас обоих из ямы. Затем осторожно подняли Мака, положили его на землю и вызвали скорую.

Одному из офицеров оказалось не по плечу справиться с невыносимой вонью, и, как только мы были спасены, он отправился блевать под ближайшее дерево.

Мы с Эдди стояли, обнявшись. Мы были потрясены, но физически в порядке. У меня в ушах продолжал звучать хриплый волчий голос Софи, поэтому я осмотрела кладбище, надеясь увидеть ее. Но она ушла.

Ушла навсегда?

Полицейских вызвал местный житель, который выгуливал у кладбища собаку и услышал наши крики. Естественно, у полиции был миллион вопросов. Что мы делали на кладбище ночью? Как мы попали в яму? Почему здесь эта яма? Каким образом Мак был так тяжело ранен?

К моему удивлению, Мак еще был жив. Его шея и грудь были покрыты коркой запеченной крови. Футболка и штаны на нем были изорваны в клочья. Он поднял голову и попытался сфокусировать взгляд на нас с Эдди, но вряд ли он смог отчетливо нас рассмотреть.

— Тот волк… — прошептал он. — Тот волк…

Один из полицейских, высокий молодой парень с короткими светлыми волосами, голубыми глазами и красивым загаром, осторожно уложил Мака обратно.

— Не пытайся говорить. Скорая будет здесь через пару минут.

Мак улегся обратно, вздохнул и закрыл глаза.

Офицер повернулся к нам с Эдди.

— Он сказал волк? Может, тот самый, что напал на собаку в парке Шейдисайда?

Я, покачав головой, солгала:

— Я не видела никакого волка.

— Я тоже, — соврал Эдди. — Мы слышали какую-то возню наверху. Над нами. Но из ямы нам ничего не было видно. Потом Мак упал вниз. Он был весь в крови и в ранах.

Полицейский с подозрением глянул на нас.

— Вы не видели волка?

Мы оба покачали головами.

— Нет.

— Наверное, у парня галлюцинации, — сделал вывод коп.

Позже, когда мы шли по кладбищу к патрульной машине, припаркованной у ворот, я заметила в грязи волчьи следы. Глядя на них, я всю дорогу думала: увижу ли я когда-нибудь Софи снова?

Полицейские позвонили нашим родителям, и остаток ночи мы провели в участке Шейдисайда. Конечно, мама с папой были в шоке, узнав, какой опасности подверглись мы с Эдди. Они не спросили о Софи, ведь они не знали, что Софи была с нами.

Я старательно отвечала на все вопросы, но все время думала только об одном: как я скажу маме с папой правду о Софи?

Ближе к утру появился федеральный агент Фэйрфакс. Они изъяли деньги из ящика в офисе Мака. Агент сказал, что это облегчит ситуацию для Лу. Затем он огорошил нас тем, что мы с Эдди получим пять тысяч долларов за то, что помогли вернуть деньги.

Они, наверное, ожидали, что я буду счастлива, буду кричать от радости и все такое. Ну да, здорово. Но что такое пять тысяч долларов, если я только что потеряла свою сестру?

Было видно, что Эдди так же вымотан, как и я. Когда мы закончили отвечать на вопросы, на нас навалился весь ужас этой ночи. Мне хотелось плакать, кричать и бросаться на окружающих — все сразу. У меня было чувство, что я сейчас развалюсь на части.

Когда мы вышли за пределы участка, я обняла Эдди, прижавшись к нему щекой.

— Поговорим позже, — прошептал он и ушел со своими родителями.

— Я… Я… — попыталась я начать разговор о Софи, но мама ладонью зажала мне рот.

— Тебе пришлось пройти через слишком многое, и ты не спала всю ночь. Поговорим позже, — сказала мама, открывая мне дверь машины.

Папа уселся за руль.

— Отчим Эдди сядет надолго, — сказал он. — С его стороны было глупо думать…

— Не сейчас, Джейсон! — перебила мама, шлепнув его по руке. — Перестань. Сейчас не время.

Домой мы ехали молча. Я все время думала, когда же настанет подходящее время, чтобы поговорить о Софи. Когда?

Мне не хотелось плакать перед родителями. Было невыносимо даже думать о том, чтобы плакать, сидя там, в машине. Но слезы сами наворачивались на глаза и катились по щекам, так что мне пришлось закусить губы, чтобы сдержать всхлипы.

Мне было страшно заходить в дом, где больше нет моей сестры. Но, открыв дверь кухни и сделав шаг внутрь, я увидела Софи, которая стояла у раковины и мыла темно-фиолетовую сливу.

Когда я вошла, она обернулась. Наверное, услышала, как я охнула.

— Где ты была? — спросила Софи. — Я уже несколько часов пишу тебе сообщения.

— А? — я смотрела на нее и думала, что это мираж. Как будто я свихнулась или снова вижу странные сны. — Софи? Ты в самом деле здесь?

Софи вытерла сливу бумажным полотенцем.

— Я говорила маме с папой, что прошлой ночью была у Либби Говардс. Они тебе не сказали.

— Я просто забыла за всем этим, — вздохнула мама.

Софи приподняла бровь.

— За чем этим? Я все пропустила, — заныла она.

«Какая великолепная актриса!» — подумала я. Родители думают, что она ночевала у подруги. Они ни о чем не догадываются.

— Ты все пропустила, — сказал ей папа. — Эмми прошлой ночью чуть не убили на кладбище домашних животных, но теперь она в порядке.