Инна Жарчинская - Скрипач

— Ну вот, — грустно усмехнулась я, — и ты тоже считаешь его дьяволом.

— Потому что так оно и есть, — в его голосе звучала печаль. — Хотя я тебя понимаю: в такое трудно поверить, но утром ты сама во всем убедишься. Думаешь, что он тебя любит? Маня, ты интересуешь его лишь потому, что так и не подчинилась ему. Ты свободна и как-то умудряешься ускользать от его влияния. И запомни, он не отстанет от тебя, пока не получит свое.

— Он ничего не получит, — уверенно заявила я, чем вызвала у Саватеева грустную улыбку. — Видел бы ты, что тут творило это животное!

— И это тоже был продуманный ход, — спокойно заявил друг, — он испробует все свои методы, и один из них рано или поздно сработает.

Я задумалась, в его словах была доля истины — этим вечером скрипачу как-то удалось вывести меня из себя настолько, что мне до сих пор было непонятно, что же это такое было со мной. Но чтобы сам дьявол…

— Слав, какой из него дьявол? У него мама живет в соседнем городе, — попыталась возразить я.

— А ты уверена, что это ЕГО мама?

Мне очень хотелось продолжить наш разговор, но настойчивый звонок в дверь прогнал мой сон. Заспанная, с растрепанными волосами, я бросила взгляд на будильник. Вот зараза! Я могла бы с чистой совестью поспать еще минут двадцать! Кому неймется в такую рань? Натягивая на ходу халат, я, как сомнамбула, поплелась открывать.

Посмотрев в глазок, я обнаружила перед дверью нашего участкового Мишу и еще кого-то.

— Дядя Миша, — спросила я из-за двери, — что за дела такие? Не даете людям спокойно спать.

— Мария, открывай, — потребовал Миша, — у нас к тебе будет несколько вопросов. Ничего, выспишься в другой раз.

Пришлось открывать. На площадке вместе с нашим участковым стоял еще тот самый милиционер, который расспрашивал нас после убийства Светки Кольцовой, и, конечно же, вездесущая баба Рая. А как же без нее?!

— Капитан Литвинов, — представился опер и протянул мне удостоверение, в которое я даже не заглянула — мне было достаточно того, что рядом с ним находился Миша и Раиса Петровна.

— А что, собственно, случилось? — спросила я растерянно.

— Скажите, гражданка Азерцова, вам знакома эта женщина?

И он протянул мне мобильник. Стоило мне лишь мельком взглянуть на изображение, как сердце замерло у меня в груди. Это была та самая блондинка, которая приходила к Нику. И, судя по ее лицу, она была мертва.

— Н… нет, по-моему, — не очень уверенно солгала я. — Не уверена, что когда-либо видела ее.

Не могла же я рассказать им правду, ведь тогда мне пришлось бы объяснять, как и при каких обстоятельствах я ее увидела. Если отбросить ставшую вдруг прозрачной стену — в это никто не поверит — то оставался только дверной глазок. Да уж, думаю, что баба Рая будет безмерно счастлива, выяснив, что не одна она такая любопытная. А уж потом и весь двор узнает, что я тоже стойко несу вахту у дверного глазка, поджидая очередную запозднившуюся жертву.

— Мария, — обратился ко мне Миша, — ты уверена, что не видела ее?

— Конечно, — осмелела я, — почему я должна была ее видеть? А что с ней случилось, вид у нее не очень?

Нагло раздвинув в стороны двух мужчин, на первый план вышла баба Рая. Ей не терпелось поделиться хоть с кем-нибудь своими знаниями.

— Девку эту, — объявила он, — убили так же, как и Светку Кольцову. Тут рядом, недалеко от платной стоянки. Там же стоит и ее автомобиль. А знать ты ее должна, потому что она вчера приходила к этому скрипачу, Николаю, к которому ты что-то часто стала в последнее время бегать.

Миша шумно вздохнул, как бы говоря: «Против бабы Раи я бессилен». А я сделала вид, что всматриваюсь в лицо несчастной, потом уверенно заявила:

— Нет, никогда раньше я ее не видела. Но вот вчера поздно вечером я слышала во дворе какой-то страшный крик. Кричала женщина.

— А чем занимался в это время ваш сосед? — поинтересовался Литвинов.

— На скрипке играл, — уже спокойно ответила я, радуясь, что мне не приходится врать, ведь все именно так и было.

— Это точно? — по лицу опера было видно, что он разочарован.

— Конечно, — ответила я, — он всегда в это время играет на скрипке.

— Точно, — взъерепенилась Раиса Петровна, — играет и играет, гаденыш. Но вот перед этим она у него была. Я видела, как она выходила, а этот артист хренов выперся на площадку ее провожать в чем мать родила, только полотенцем свои муди прикрыл и все. Совсем стыд потерял!

В этот момент на лестнице появился и сам Ник — видимо, он выносил мусор и теперь, увидев около своей квартиры блюстителей порядка, немного растерялся.

— Николай Морозов? — спросил Литвинов.

— Да, а в чем, собственно, дело?

— Нам необходимо задать вам несколько вопросов, только сперва давайте пройдем к вам, не стоит разговаривать на лестничной площадке.

Ник кивнул растерянно, открыл дверь и жестом пригласил всех войти. Когда милиция вошла в квартиру, баба Рая тоже попыталась протиснуться, но наш участковый бесцеремонно закрыл перед ее носом дверь, чем привел старуху в неистовство.

— Все, — заявила старая карга, — хана скрипачу. Отпиликался, стервец!

— Что за глупости! — возмутилась я. — Раиса Петровна, вы же сами знаете, что он в это время был дома. Не мог он ее убить.

— Конечно, не мог, — удивительно покорно согласилась баба Рая, — а вот его очень даже могут. Знаешь, кто эта баба, которой вечером кишки выпустили? Это Валька Золото! Думаешь, Жорик простит этому Кольке, что он ему рога наставлял? Да Золотой Жорик и за меньшие проступки людей на тот свет отправлял.

С этим нельзя было поспорить. Георгий Золото, или Золотой Жорик, гуманизмом никогда не отличался. На заре перестройки он был криминальным авторитетом, потом, когда грянула приватизация, Жорик скупил несколько самых солидных предприятий нашего города и превратился из бандюгана в респектабельного бизнесмена. Впоследствии он, говорят, даже занялся благотворительностью, чтобы поскорее отмыть свое имя от налипшей на него грязи, но для всех он так и остался Золотым Жориком. И в том, что Ника ждали серьезные проблемы, можно даже не сомневаться. Мне сразу же стало грустно от одной только этой мысли.

— Слышь, лабух, собирайся, тебя уже ждут, — так началась высокоинтеллектуальная беседа двух серьезных людей — дьявола и Арика, охранника Золотого Жорика.

— Не помню, чтобы с кем-нибудь договаривался о встрече, — спокойно ответил скрипач. — Вы, ребята, наверное, ошиблись квартирой.

— Ты давай тут не кнокай. Тебя Георгий Андреич ждет, а ждать он ох как не любит! — сразу же посуровел Арик.

— Да по мне хоть Вольдемар Сигизмундович, — Ник откровенно издевался над здоровенным парнем, у которого кулаки выглядели, как пудовые гири, а лицо не было обезображено печатью интеллекта, — никуда я не пойду, у меня гостья.