Инна Жарчинская - Скрипач

Я решила пригласить в гости Ника. Он у меня еще ни разу не был, если не считать того случая с починкой выключателя. А то хожу к нему чуть ли не каждый вечер, а пригласить человека к себе ни-ни. Как-то это не по-человечески.

Басмач, вальяжно развалившийся на стуле у батареи, с интересом за мной наблюдал. Мне показалось, что он понимал больше, чем ему по штату положено, потому что иногда он издавал что-то такое ехидное, полное кошачьего сарказма:

— М-дя, — говорил он и тут же на всякий случай вновь притворялся спящим красавцем.

Когда я переместилась в комнату, то мое внимание привлекли странные звуки, доносящиеся из-за стенки. Я не сразу поняла, что они означают. Нет, конечно, это было не пение скрипки. Все оказалось гораздо хуже. Там, за стеной, в соседней квартире, стонала женщина. Стонала не от боли, а от наслаждения.

Кровь прилила к моему лицу, в ушах зашумело, а сердце готово было разорваться на множество красных тряпочек. До этого момента я никого никогда еще не ревновала и понятия не имела, насколько это страшное, разрушительное чувство. Казалось, что внутри меня полыхает пламя. Где-то на дне души бурлил и пенился яд, которым можно было бы отравить весь мир, будь этот яд материальным. Если бы я в тот момент оказалась с ними в одной комнате, то точно убила бы и его, и ее, кем бы она ни была. И рука у меня не дрогнула бы. Я даже представила себе, как безжалостно кромсаю ножом их сплетенные тела. От отчаяния и боли мне хотелось орать и выть.

Я повалилась на кровать и зажала ладонями уши, чтобы не слышать всего этого безобразия, но тут же мое проклятое воображение стало рисовать картинки того, что происходит там, за стеной. Картинки эти были настолько яркие и объемные, как будто кто-то специально посылал мне их, чтобы помучить…

…Он лежал на кровати, а женщина, крашеная блондинка с пухлыми губами и силиконовой грудью, вышла из ванной и присела рядом. На ней была лишь его рубашка и больше ничего. Ник схватил женщину за руку и притянул к себе.

— Сумасшедший, — довольно произнесла женщина, — погоди немного, я уже устала.

— А я нет, — хрипло сказал он и наклонил голову незнакомки к своему паху. — Так ведь ты не очень устанешь.

Я видела его скучающее, равнодушное лицо, как будто все происходящее его не касалось. Потом он повернулся и посмотрел, как мне показалось, прямо мне в глаза. Чушь! Этого не могло быть, ведь между нами — надежная кирпичная стена, но тем не менее готова поклясться, что Ник в тот момент смотрел на меня! И вновь я увидела эти желтые всполохи в темных глазах.

Потом он резко отстранил женщину и поставил на четвереньки. Она не сопротивлялась, лишь облизнула пухлые губы.

— А теперь вот так, — потребовал он, раздвинул ей ягодицы и резко вошел в нее сзади.

Женщина закричала, теперь уже от боли.

— Ник, не надо туда, мне больно. Так мы не договаривались.

Она пыталась освободиться, но ей это оказалось не под силу. Худощавый, но жилистый, Ник крепко держал ее в своих руках, словно в капкане. По бедрам блондинки поползла тонкая темная струйка крови, она завыла, как раненый зверь, но скрипач даже не думал прислушиваться к ее крикам. Он медленно продвигался вперед, заставляя ее извиваться и кричать от боли. Мне показалось, что он получает удовольствие не от самого полового акта, а от ее истошных криков. Это было самое настоящее изнасилование и от одной только мысли, что скрипач способен на такое, мое сердце почти перестало биться. А я-то, дура наивная, считала его благородным рыцарем, нежным и внимательным. Нет, теперь передо мной было все то же безжалостное и прекрасное золотоглазое чудовище, что и тогда, у него дома, когда мне удалось сбежать. Теперь я могла представить, что ждало меня, если бы я так вовремя не покинула его дом. От этой мысли у меня похолодело внутри.

— Ты ведь сказала, что сделаешь все, что я захочу, — холодно произнес он, — я хочу этого. Уговор дороже денег, киска.

Каждый его толчок сопровождался ее короткими вскриками. Больше блондинка не пыталась освободиться, она лишь плакала и безропотно терпела. Я видела, как черные от туши слезы текут по ее щекам, и искренне жалела несчастную. Но, когда крики страдания сменились стонами наслаждения, от моей жалости не осталось и следа.

— О Ник, я даже мужу никогда не позволяла этого, — прошептала женщина, — ты первый. Делай со мной все, что хочешь, мой скрипач!

— Черт, — зло прошипела я, — он, похоже, наш общий, но мне повезло больше… или не повезло. Скотина! Гнусное животное! Ненавижу!

Не в силах больше видеть все это, я открыла глаза, но картинка никуда не делась. У меня даже возникло такое чувство, что я нахожусь с ними в одной комнате. Все происходящее я видела так ярко и четко, что уже сама не могла понять, где реальность, а где галлюцинации, если, конечно, это были галлюцинации, а не что-то иное. Мне же казалось, что по непонятным причинам стена моей комнаты стала вдруг прозрачной, как стекло.

Все, что происходило потом, привело меня в ужас. То, что вытворял скрипач с этой женщиной, иначе как пыткой назвать было нельзя. Но, что меня потрясло еще больше, так это то, что крики боли тут же сменялись страстным:

— Да, Ник, еще, еще!

Я не могла больше смотреть на это, но и отвести взгляд у меня тоже не получалось. Замерев на кровати, я с отвращением и ужасом наблюдала за тем, что происходило за стеной. Во рту у меня пересохло. Лицо блондинки было искажено гримасой боли и страсти, а вот на лице Ника я увидела лишь презрение и скуку. Но больше всего меня пугало то, что это омерзительное зрелище меня возбуждало. Черт возьми, я хотела оказаться на месте этой разукрашенной девицы. Не соображая, что делаю, я засунула руку в трусики и принялась мастурбировать, не отрывая взгляда от спаривающейся пары. И тут Ник поднял голову и посмотрел на меня. От стыда я готова была сквозь землю провалиться. Я выдернула руку и замерла. А он вдруг улыбнулся, как будто ему понравилось то, что я делала.

Меня трясло от бешенства. В этот момент я так ненавидела Ника, что готова была продать душу несуществующему дьяволу, лишь бы скрипач исчез навсегда, а еще лучше, чтобы он так же страдал, как и я.

Внезапно лампочка нервно замигала и взорвалась. Следом за ней со звоном треснул стакан с водой, который я оставила на столе. Давненько у меня в доме не бушевал полтергейст, я даже успела забыть, как это бывает. Задрожали подвески люстры, и с диким воем в комнату ворвался Басмач. Он, не мигая, смотрел на меня, шерсть на нем вздыбилась, а из раскрытой пасти вырвалось злобное шипение. Я понять не могла, что происходит с моим милым зверенышем, в него словно бес вселился. Или все-таки в меня?

Постепенно до меня стало доходить, что все происходящее вокруг каким-то образом связано со мной. И ставшая вдруг прозрачной стена, и эти мелкие неполадки со светом, и разбитый стакан… Как будто та злость и обида, которая сжигала меня изнутри, клочками прорывалась наружу и творила весь этот беспредел. Видимо, мои чувства были настолько сильны, что стали материальными на какое-то время. Именно это встревожило моего кота. Зато после того, как я осознала, что способна натворить в гневе, моя злость улеглась и осталась лишь досада и разочарование.