Говард Лински - Безымянная тропа

― Только потому, что он был грязным бойцом, ― запротестовал Стефан, выглядя оскорбленным обвинением, ― или Джек победил бы его. Он может побороть любого, ― сказал он Тому с гордостью, подняв в воздух кулак, будто его старший брат все еще был жив, а не мертв уже больше чем половину столетия, ― но ирландец дрался грязно, бил головой и пытался ослепить. Он говорил Джеку, что собирается убить его, если тот попытается остановить его.

Хелен слышала голоса, что приближались все ближе, оживленный разговор между женщинами, которые звучали так, будто эти женщины были наделены властными полномочиям. Том закрыл дверь, а затем пнул другое кресло так, чтобы оно скользнуло и заблокировало ее, спинку подставил к дверной ручке, чтобы ее нельзя было повернуть снаружи.

― Кто заколол Шона, Стефан? Это был Джек, Генри или вы?

Стефан покачал головой, теперь по его испещренному морщинами лицу потоками лились слезы.

― Наш Джек был на полу, а ирландец пнул его по голове, ― объяснял Стефан. ― Я думал, что он не собирается останавливаться.

― Так, значит, вы подобрали пальто Джека, чтобы достать нож? ― подтолкнул его Том.

― Нет.

В этот момент ручка двери слегка повернулась, но ей помешало кресло. Кто-то пытался распахнуть дверь, и Хелен увидела, как та задергалась, но вес кресла надежно ее удерживал.

― Откройте эту дверь! ― закричала женщина.

― Кто это сделал, Стефан? Это был ты?

― Вызвали полицию, ― та же самая женщина прокричала через дверь, и другой визгливый голос добавил: ― Они уже в пути, они едут!

― Вы слышали ее! ― произнес Том и показал на дверь. ― Полиция едет за вами, так что вам лучше рассказать нам все сейчас, или мы не сможем помочь вам. Кто сделал это, Стефан? ― потребовал ответа Том.

Он положил обе руки на плечи старика и прокричал: ― Кто?

Стефан Кольер вздохнул и зарыдал, а затем как будто прорвалась плотина, и последовал огромный поток слов.

― Он подумал, что ирландец собирается убить Джека. Я даже не видел, как он взял нож. Я даже не видел, как он поднял пальто. В одну минуту ирландец стоял там над нашим Джеком, готовясь снова пнуть его. А уже через момент, он открыл рот, будто хочет сказать что-то, и из него полилась кровь. Я не понял. Не знал, что произошло. Тогда он просто осел. Он упал на колени, как будто молился в церкви, и, когда он упал, я увидел его.

― Кого вы увидели? ― подтолкнула Хелен.

Лицо Стефана приняло удивленное выражение лица, как будто он видел это снова в своей голове, но впервые, как будто все эти воспоминания стерлись из памяти, так что в этот раз все было таким же шокирующим.

― Генри, ― сказал он. Он стоял позади ирландца. Ирландец завалился вперед, а нож торчал из его спины.

Хелен услышала звук полицейских сирен.

― Генри убил его? ― спросил Том, и старик опустил голову и печально кивнул. Хелен и Том переглянулись. Они, наконец, раскрыли правду.

― Что сделал Джек? ― спросил Том.

― Он сошел с ума, ― ответил Стефан, ― он один раз посмотрел на то, что сделал Генри и ударил его. Он продолжал повторять: «Что ты натворил? Что ты натворил?» и «все из-за глупой девчонки». Он долго не мог успокоиться.

Полицейские сирены становились все громче и громче. Женщины из дома престарелых перестали биться в дверь.

― Но он успокоился, ― подтолкнул его Том, ― и избавился от тела.

― Мы все. Джек заставил меня и Генри нести ирландца на болото, потому что камыш был высоким и никто не мог увидеть нас, пока он побежал домой, чтобы спрятать сумку Шона и прихватить лопату. Затем он выкопал яму в сухом месте на Капперз Филд и закопал его там.

― Почему он не избавился от ножа?

― Нож застрял в теле, ― объяснял Стефан, ― мы оставили его в нем, чтобы кровь перестала течь на траву, когда мы несли его, но мы забыли о нем, когда засунули его в яму. Когда Генри вспомнил, Джек сказал, что слишком поздно, но уже не важно. Никто не будет никогда рыть здесь. Он сказал Генри купить новый нож и сказать, что потерял свой.

Сирены были близко, их громкость не изменилась. Хелен поняла, что полицейская машина находилась на парковке.

― А деньги? ― спросил Том. ― Кто забрал деньги из дома викария?

― Джек. Мы стояли на шухере, на случай, если кто придет.

― Он украл деньги, чтобы вы могли обвинить в этом Шона Доннеллана?

― Он сказал, что это единственный способ, чтобы заставить Мэри поверить, что Шон уехал без нее. Он был прав. Именно, так все и посчитали.

― Что случилось с деньгами?

― Джек бросил их Генри.

― Джеку они были не нужны? ― спросил Том.

― Нет, ― ответил старик. ― Джек не хотел ничего из этого.

Хелен вздрогнула, когда в дверь громко постучали.

― Полиция! Откройте! Откройте эту дверь, сейчас же!

Том выпрямился, а затем пошел прямиком к креслу и оттащил его от двери, открывая ее. Два огромных офицера полиции в форме стояли там.

― Мне жаль, офицер, мне кажется, возникло небольшое недоразумение... ― сказал Том, надеясь сбавить их гнев.

При виде офицеров полиции, Стефан закричал и ударился в дикую панику.

― Не забирайте меня! ― вопил старик. ― Пожалуйста! Не забирайте меня!

― Боже правый, ― сказал один из офицеров, ― что вы сделали с бедным ублюдком?

Они потратили больше четырех часов в камерах, прежде чем их отпустили.

― Мы не предъявляем вам никаких обвинений, ― сержант за столом посмотрел на Тома, как будто тот был худшим видом паразита, ― но, если бы все зависело от меня, я бы выбросил ключ.

― Тогда славно, что все зависит не от вас, а?

― Пугать так беспомощного старика, ты гнусная сволочь, ― и он повысил голос, когда Том проходил через передние двери участка, ― и, если у тебя не было бы друзей в верхах, ты был бы еще здесь!

― Друзья в верхах? ― спросила Хелен, когда они шли к машине.

― Я использовал свой телефонный звонок, чтобы поговорить с Йеном Брэдшоу, ― объяснил Том, ― спросил его, может ли он послать кого-нибудь перекинуться словечком с его коллегами из Джорди, узнать сможет ли он разрешить эту неприятность.

― И он разрешил?

― Похоже на то.

― А это была неприятность? ― спросила она его. ― Меня никогда раньше не арестовывали, а уж тем более не проводила время в камере.

― Это стоило того, чтобы добраться до правды, ― сказал он.

― Я не знаю, ― возразила она.

― Конечно же, ― заверил он ее. ― Ты же теперь на свободе.

― Я имела в виду Стефана.

― Ох, его.

― Да, его. Ты до безумия напугал старика, ― и, когда он ничего не сказал, она добавила, ― тебе кажется все равно.

― Я не пугал старика до безумия, ― объяснил Том. ― Я допрашивал кого-то, кому сошло с рук убийство, произошедшее много лет назад, или по крайней мере, того, кто помогал своему брату избавляться от тела. Всю свою жизнь, Стефан избегал наказания за то, что он и его братья сделали, никогда не отвечал за это. Ни один из них. Генри Кольер должен был отправиться за это на виселицу. Вместо этого, он шел по жизни так, будто ничего из этого не случилось.