Говард Лински - Безымянная тропа

― О, мой Бог! Я не верю в это, сынок. Это невероятно. Ты ― один на миллион! Тащись сюда быстро, следующим поездом, ты слышишь, нет, забудь об этом. Я организую машину, которая тебя заберет. Мы отвезем тебя в аэропорт в Нью-Касле, которым ты полетишь. Запиши свои заметки на самолете, а Дженнифер сможет набрать их для тебя, когда ты прибудешь сюда.

― Значит, вы считаете, что это хорошая история?

― Хорошая история? Это чертов динамит!

― Так, значит, она стоит нескольких долларов?

На мгновение на линии повисла тишина.

― Ох, я понял. Все дело в этом? Послушай, сынок, я знаю, что сейчас ты немного зол на меня, но... Я посмотрю, смогу ли поднять твою зарплату, когда ты вернешься сюда, ― Том продолжал молчать, ― и мы приплатим тебе две или три штуки дополнительно наличкой. Ну, знаешь, в таком симпатичном коричневом конверте, который поприветствует тебя по возвращении. Как тебе?

― Две или три тысячи за такую историю? Вы же знаете, что другие ведущие таблоиды заплатят в десять раз больше этого, и не пытайтесь рассказывать мне, что у вас нет возможностей тягаться с ними, потому что я знаю, что у вас есть.

― Тягаться с ними? Ты шутишь? Ты работаешь на меня, сынок, или ты забыл, так что не наглей, просто потому что наткнулся на историю, пока был в отпуске, ― это не прокатит.

Том снова промолчал, пока Док не успокоился.

― Ладно, ― сказал он, наконец, ― Я подниму тебе зарплату до десяти штук в год, и я заплачу тебе десять штук наличкой из фонда поцеловался-и-рассказал.

Том видел, что Док был взволнован, пускал слюни по этой истории. Док усмехнулся.

― Мы не расскажем налоговой, если ты не расскажешь. Как тебе?

― Боюсь, что недостаточно хорошо, Док.

― Что?

― Я думаю, что расскажу свою историю в другом месте, если вам все равно. «Миррор» уже предложили мне сорок штук.

― В другом месте? У тебя бред сумасшедшего? Ты работаешь на меня, ты неблагодарный мелкий засранец, что означает, что все, что ты пишешь, принадлежит мне! Оно называется интеллектуальной собственностью, и мы, черт возьми, засудим тебя, если ты попытаешься отдать эту историю куда-либо еще. Теперь тащи сюда свою задницу! Ты можешь поцеловать эти десять штук на прощание, это научит тебя никогда не злить меня снова! Ты теперь понял, тупой ублюдок?

― Понял, Док, ― ответил Том. ― Я полностью разбираюсь в спорах об интеллектуальной собственности. По сути, участвую в одном из таких. Только есть одна небольшая проблемка.

― Какая еще? ― прорычал док.

― Мой контракт с вами истек два дня назад, ― сказал Том, и последовало еще одно затянувшееся молчание на линии, пока Том позволил Доку впитать в себя эту информацию, ― что означает, что я официально фрилансер, так что могу продавать свои истории тому, кому захочу. Прямо сейчас я хочу продать эту в «Дейли Миррор». Я полагаю, что вы однажды уволили их текущего редактора? Они на самом-то деле приплатят мне сверху, потому что они знают, насколько это разозлит вас, видеть мою историю, размещенную по всей их первой полосе. Наслаждайтесь ее чтением за хлопьями.

Тогда Док взбесился. Том никогда не слышал, чтобы кто-то настолько выходил из себя. Никто не видел, вообще-то. Весь отдел новостей прекратил заниматься своими делами и массово стал прислушиваться, как Алекс «Док» Докерти разразился на Тома Карни абсолютно беспрецедентным потоком трехбуквенной ругани по телефону. Тирада продолжалась добрых две минуты.

Том спокойно слушал, пока Док наконец не выговорился. Когда у редактора, в конце концов, перехватило дыхание, и закончились бранные слова, Том смог вставить слово.

― Вы закончили, Док? Успокоились? Хорошо, ― сказал Том. ― Теперь сделайте мне одолжение и идите нах*й.

За Томом осталось последнее слово, но только потому, что ему удалось повесить трубку, еще до того, как начался новый взрыв сквернословия.

Том Карни стал в тот день легендой в отделе новостей, главным образом, потому что стал причиной самого яростного взрыва Дока, даже хоть ему не довелось услышать его кульминации. Как только Док понял, что его бывший младший репортер кинул его, и, что Тома больше нет на линии, Алекс Докерти вырвал телефон из розетки в стене и швырнул так далеко, как мог.

Дженнифер все еще сидела снаружи офиса великого, пытаясь выглядеть, как можно более неприметной, пока ярость ее босса наконец не иссякнет. Она видела и раньше, как Док выходил из себя, но никогда, чтобы так. Даже она подпрыгнула от ужасного звона когда телефон Дока вылетел в офисное окно, разбив его в процессе, усыпав весь пол и ее стол осколками, пока ее босс испустил рев, как раненый бык, что все задумались, как покинуть здание незаметно. Дженнифер ушла и спряталась в дамской уборной.

Том набрал номер Пола Хилла в «Миррор».

― Ты можешь получить все, ― сказал ему Том. ― У меня достаточно материала об учителе и его сбежавшей ученице для первой полосы и двухстороннего разворота.

― Молодец, ― сказал Хилл, ― наш редактор весьма доволен тобой сейчас.

― Догадываюсь, что доволен, и у меня есть еще одна история, которая ему понравится. Мой внутренний взгляд на арест Тимоти Грейди. Как мы получили историю, как мы поймали в ловушку «Льва», и у меня есть интересная точка зрения на то, как он использовал британские законы, чтобы нарушать право слова. В качестве бонуса, я даже добавлю пару сотен слов, почему британская газета, обладающая самыми крупными тиражами, прогнулась от давления его адвокатов и бросила меня на растерзание волкам.

― Ох, ― произнес голос на другом конце линии, ― мне нравится последняя часть.

― Я и подумал, что понравится, ― сказал Том. ― Есть только одна небольшая вещь.

― Назови ее, ― попросил Хилл.

― Я хочу написать заголовок.

***

Следующим утром Том встал рано и поехал в кафе «Роузвуд». По дороге туда, он купил газеты и положил их на стол, чтобы иметь возможность прочитать их, пока будет поглощать свой завтрак. Том заказал яичницу с овощами и кофе, а затем обратил свое внимание к первой полосе сегодняшней газеты, которая вся была покрыта связанными статьями о крахе карьеры и брака Тимоти Грейди. Первая страница «Миррор» была в особенности хлесткой, на ней красовался верхний заголовок, обещающий историю учителя Ромео и его сбежавшей школьницы, рассказанную ими самими, в то время как под заголовком располагалась главная статья об адвокате защиты, который в этот раз гордо нес при себе статью, под которой стояло имя Тома. За этим следовал детальный разбор фиаско Тимоти Грейди в карьере, включая попустительское, зловредное влияние его жены, и сильный душок коррупционной составляющей, окружавший их обоих.

Заголовок гласил: «Лев, сука и расследование о мошенничестве».