Эмили Барр - Выжить любой ценой

Это случится завтра. Все готово для побега. О том, чтобы передумать, не может быть и речи.

Я проснулась ни свет ни заря и больше не могла уснуть. Моя жизнь оказалась на переломе.

Когда конца света так и не произошло, Сара, пожав плечами, сказала, что все равно было интересно, и отправилась домой. Телевизионщики стали совать ей камеры в лицо, но она прошла мимо, даже не взглянув в их сторону.

Окончательно решив уехать, я прежде всего пошла к Саре.

Мне было шестнадцать. Они считали, что мне пора замуж. А мне казалось, что я уже достаточно взрослая, чтобы решать все самой. И мне не хотелось становиться общинной женой. Я выбрала греховный мир. И другого выбора для меня не существовало.

Никто никогда не отговаривал меня от побега. Никто не сказал, что это смертный грех, за который покарает Бог, а Моисей непременно найдет беглеца и вернет в общину. Никто не говорил ничего подобного, потому что задуманное мной было для них совершенно немыслимо.

Сейчас я стояла перед выбором: либо бежать, либо покончить с собой. Если первое не получится, начну готовиться ко второму.

Последнюю неделю я каждый день относила в школу кое-какие вещи, пряча их на дне портфеля. Хотя экзамены закончились и мы больше не ходили на занятия, я сказала Кассандре и другим в общине, что хочу почитать в библиотеке, чтобы морально подготовиться к замужеству. Честно говоря, все были так ошеломлены несостоявшимся концом света, что не задавали мне никаких вопросов.

Мы каждое утро встречались с Сарой, и она забирала у меня вещи. Из шкафа и ящиков уже исчезла половина моих вещей и книг, но этого никто не заметил. Сегодня вечером я уйду из дома без всего и никогда не вернусь обратно.

Люди покидали общину, только отправляясь на тот свет. Умерла Виктория, и мы похоронили ее здесь. Это было ужасно. О ней написали в газете. Теперь мне кажется, что Бог покарал ее за отступничество, а вовсе не за ругательства и кощунства, как нам всегда говорили.

Я старалась очиститься от подобных мыслей. Это ведь не Бог сбил ее, а машина. Хотя кто в таком случае находился за рулем?

Я оставила записки Кассандре и Филиппу. Ему я написала отдельно, чтобы быть с ним честной. Ведь я сбежала практически за месяц до свадьбы. Кассандре я написала, что еду в Шотландию, хотя вовсе туда не собиралась.

Через несколько часов я пойду в школу, где меня встретит Сара и отведет к себе домой. Денег у меня нет, но ее родители (которых я не видела, потому что нам запрещено ходить в гости) обещали помочь.

– Они здорово перепугались, когда узнали, что я буду ждать конца света вместе с тобой, – сообщила мне Сара. – И страшно обрадовались, когда я вернулась. Предки опасались, что этот парень Моисей заставит нас совершить самоубийство, если с концом света выйдет облом. Ты представляешь? Оказывается, они жутко за меня переживали. Поэтому они и хотят тебе помочь. Чтобы тебя спасти.

Я только улыбнулась.

– Спасти меня, помогая мне сбежать от Спасителя? Мир сошел с ума. Просто жуть какая-то.

– Тебе нельзя оставаться в городе, иначе твои люди выследят тебя и заберут обратно. Сама знаешь. И я знаю. И все мы знаем. Поэтому мы отвезем тебя на вокзал, а моя тетка Мишель встретит тебя в Лондоне, и ты сможешь у нее остановиться. Она живет в Айлворте. Поживешь у нее пока, а потом найдешь работу и снимешь квартиру.

Я молча кивнула. Пока я не очень представляла, как буду жить в Айлворте (я уже нашла его на карте Лондона) в семье тети Мишель и дяди Стива с их близнецами Джо и Максом. Представления о работе и квартире у меня были самые смутные, но я была полна решимости. Передо мной открывается целый мир, а я должна полагаться на снисхождение незнакомых мне людей.

Мне надо сдать экзамены в университет, зарабатывать деньги и быть самой собой.

Но самое главное сейчас – вырваться отсюда. Странная вещь: когда в то утро поднялось солнце, а конец света так и не наступил, во мне внезапно произошла перемена. Глядя на Моисея (когда-нибудь я узнаю настоящее имя своего папаши), я видела просто властолюбивого шарлатана. Я читала о таких личностях в учебниках (к примеру, Ричард III, леди Макбет) и ненавидела его всей душой. Презирала всех, кто ему верил, включая себя. Ничего удивительного, что наша община такая малочисленная и в школе все над нами смеются. И они правы, а мы нет.

Со мной случилось то же самое, что со святым Павлом по дороге в Дамаск, только наоборот. Он обрел веру, а я ее потеряла. Во всяком случае, ту, которая была у нас в общине. Я горела желанием проповедовать свой обретенный атеизм. Возможно, вырвавшись отсюда, я этим и займусь.

Я лежала и слушала, как сопят девочки. Мне бы хотелось взять их с собой. Надо дать Марте шанс, ведь, несмотря на ее безмятежный вид, она здесь тоже несчастлива.

Но все же доверять ей не стоит. Я должна все сделать одна. Последний раз я лежу на своей верхней койке в этой идиотской палате. Через несколько часов я буду свободна.

Я незаметно уснула. Открыв глаза, я вижу, что уже рассвело, дождь прекратился, а джунгли наполнены криками, чириканьем и щебетанием. Воспрянувшие листья радостно трепещут, цветы раскрывают лепестки, а воздух чист и прозрачен.

Осторожно сняв с себя руку Эда, я берусь за тонкий ствол и поднимаюсь. Все болит, а больше всего спина. На теле нет ни одного живого места – вся кожа в багровых пятнах от укусов москитов.

Мы с Эдом уснули прямо там, где сидели вечером, слушая душераздирающую историю Джена и Джин. Утром мир преобразился: после кромешной темноты и проливного дождя мы чудесным образом оказались в райском саду.

Кейти спит рядом с нами, и я осторожно обхожу ее. Выйдя на пляж, я обнаруживаю там Джин, сидящую на большом камне и встречающую восход. Ни Джена, ни Марка с Черри поблизости не видно.

Море, как обычно, совершенно спокойно. Песок испещрен следами дождя и выглядит совсем по-другому. Раньше он был белый и воздушный, а теперь мокрый, тяжелый и темный. Мои ноги оставляют на нем четкие глубокие следы.

Следы Джин цепочкой тянутся от леса к валуну, на котором она сейчас сидит, прямая, как палка. На песке видны и другие следы: кто-то вышел из леса, побродил по пляжу, подошел к воде и вернулся в джунгли. Присмотревшись, я решаю, что это были Марк и Черри.

Наш костер приобрел довольно жалкий вид. Дождь полностью развалил его, разбросав полуобгоревшие листья и ветки. Новый разжечь уже вряд ли удастся – все залито водой.

Я захожу в море. Оно не изменилось: такое же теплое и ласковое, как всегда.

Мы едим фрукты и пьем дождевую воду, заполнившую наши ящики для льда. Потом мы с Эдом строим замок из песка, убив несколько часов на возведение башен и мостов.

– Новый вид ухаживания, – замечает Джен, вышедший из леса. – Совместное построение замков из песка. Прямо парочка голубков.