Эмили Барр - Выжить любой ценой

Я улыбаюсь ему. И почему я раньше не замечала эту боль в его глазах? Мне казалось, что он такой грустный из-за постоянных размолвок с Джин. Теперь ясно, что это нечто большее – настоящая человеческая трагедия.

– Присоединяйтесь, – предлагает Эд. – Нам нужна сторожевая башня. Как вы на это смотрите?

– Хм… – Джен, сев рядом, оглядывает наше хаотичное сооружение. – Во-первых, здесь нужен поэтажный план, но это уже ваше дело. Во-вторых, хорошо бы, чтобы во время прилива вокруг замка заполнялся ров. Ладно, попробую.

Вскоре Джен полностью уходит в работу, выстраивая рядом с замком идеально круглую башню и прокладывая к ней дорогу.

– По сравнению с этим шедевром наш замок полное дерьмо, – задумчиво произносит Эд.

– Так оно и есть. Может, попробуем исправить?

Башня Джена само совершенство. А наше творение похоже на дом с привидениями из мультфильма, но гораздо неказистее.

– А что, если его сломать и построить заново? Только посолиднее. Он же должен быть больше сторожевой башни.

Мы принимаемся за работу. На минуту оторвавшись, я вижу, что солнце уже высоко, а Кейти рыбачит в одиночестве.

Я не замечаю, когда Марк с Черри выходят из леса. Они подбегают к нам, и я неохотно поднимаю глаза, недовольная тем, что меня оторвали от сооружения крыши из выброшенных на берег кораллов.

Взглянув на Марка, я понимаю: что-то случилось. Он тяжело дышит, и его порозовевшее лицо просто светится от счастья.

– Пойдемте скорее! – говорит он. – Эд, Эстер, Джен, остальные. Мы исследовали остров. Изнутри. Шли по тропинкам. Мы ведь думали, что сквозь джунгли не продраться. Что за родником ничего нет. Ничего подобного! Мы добрались до противоположного берега. Угадайте, что мы там нашли! Сейчас сами увидите. Да бросьте вы свой замок! Вы просто не поверите. Идемте скорее с нами!

Я не смею надеяться. У меня колотится сердце и сосет под ложечкой. Эд опережает меня.

– Лодку? – спрашивает он.

У меня темнеет в глазах. На той стороне они нашли лодку. Что еще могло их так взволновать? Я вскакиваю. Перед глазами возникает рыбацкая лодка, вытащенная на белый песок или покачивающаяся в бухте. Я вижу, как мы забираемся в нее, чудесным образом запускаем мотор или делаем весла из веток и отчаливаем. Главное, выбраться отсюда. А там уже и до земли недалеко. Я представляю, как нас подберет какое-нибудь судно и доставит на наш остров. Джин и Джен вернутся к сыну, он очнется и будет с ними разговаривать. Марк с Черри увидят своих детей, во всем признаются и будут расхлебывать последствия. А Эд и Кейти пойдут каждый своим путем.

Я же наконец увижу Дейзи. Она помчится мне навстречу и со всего маху влетит в меня. Я поймаю ее и зароюсь лицом в ее волосах. Эта картина настолько реалистична, что я с трудом отрываюсь от нее, чтобы взглянуть на Марка.

Чертыхнувшись, он проводит рукой по лбу:

– Похоже, я слишком обнадежил вас. Простите, если так.

Я не в силах вымолвить ни звука. Эд что-то спрашивает, Марк отвечает, но я не могу разобрать слова. Потом все куда-то идут.

К ним присоединяется Кейти, оставившая удочку на камне. Она тоже говорит с Марком, но я их не слушаю.

Эд возвращается. Но даже его сияющее лицо не может осветить темноту, накрывшую меня с головой.

– Эстер, ты идешь?

Кивнув, я плетусь за всеми, стараясь держаться в хвосте, чтобы ни с кем не разговаривать. Джен замедляет шаг, и я его нагоняю. Похоже, у него что-то болит. Он прихрамывает и как-то странно держится. Я безуспешно пытаюсь вспомнить, как он ходил раньше. Но мы ведь практически сидели на месте. А когда была его очередь идти за водой, с ним всегда была Джин и ящик они тащили вдвоем. Я не отдавала себе отчета, что они гораздо старше нас, – они выглядели весьма бодрыми. А у них, оказывается, такое горе.

Ему бы лучше посидеть и отдохнуть, чем тащиться неизвестно куда через джунгли. Я уже собираюсь сказать ему об этом, как рядом появляется Джин:

– Привет, Эстер!

Я изображаю на лице улыбку:

– Привет, Джин! Как самочувствие?

– По обстоятельствам. Никому не пожелаю спать в джунглях в моем возрасте.

– Вы спали там же, где мы? Я даже не помню, как отключилась. Проснулась с тяжелой головой. Как после веселой ночи.

Я вспомнила, как однажды ночью в Брайтоне бродила по улицам, словно надеясь наткнуться на лучшую жизнь.

– Я немного отошла и легла там, где можно было вытянуться, но спала не больше получаса. А когда проснулась, обнаружила, что у моего лица стоит громадная ящерица и в упор смотрит на меня.

Я вздрогнула:

– Вот поэтому я и стараюсь держаться подальше от леса.

Мы пробираемся через подлесок вслед за Марком, Черри и Эдом. Тропинок здесь нет.

– Кстати, куда мы идем? Я как раз закончила медитировать и побежала за вами. Не хотела пропустить прогулку. Делать-то все равно нечего.

– Марк с Черри обнаружили еще один пляж. Марк почему-то очень разволновался.

– Прошлой ночью они опять взялись за старое.

– Правда?

Джин улыбается:

– Ну да. Когда немного рассвело и ко мне пожаловала ящерица, первое, что я увидела, была эта парочка, спящая в обнимку с минимумом одежды на себе. Потом они поднялись и со смехом исчезли в лесу. Мне даже стало завидно.

– Я утром даже подумала, что мы здесь как в райских кущах.

– Точно. Очень похоже.

Какое-то время мы идем молча, сосредоточившись на преодолении препятствий. Из земли торчат корни, нас царапают ветки и колючки, возмущенные вторжением на их территорию. Минут через десять Джин прерывает молчание:

– Видишь ли, Эстер, вчера я дала Джену выговориться и старалась не перебивать его. Но на самом деле все не совсем так, как он рассказал. Он считает меня черствой и бессердечной, потому что я не верю, что наш сын очнется. Но сомневаюсь не только я. Доктора тоже не верят. А Джен просто не хочет смириться. И я знаю почему. Надеяться гораздо легче. Но дело в том, что надежды нет. Вчера вечером Джен провоцировал меня, но я промолчала, иначе это было бы похоже на предательство. Все врачи и консультанты говорят одно и то же. Бен мертв, Эстер. Его поддерживают только аппараты, потому что у Джена очень дорогая страховка, и только от нас зависит, когда Бена отключат. Но пока Джен жив, он этого не допустит. Он находит в Интернете истории о чудесном пробуждении, распечатывает и сует их мне в лицо. У него куча вырезок из газет на эту тему. Он собирает их как доказательство, что чудеса существуют. Наклеивает в альбом, на котором фотография Бена. Джен каждый день ждет чуда. Ждет, что Бен очнется, и наш умный красивый мальчик снова будет с нами. У меня просто сердце разрывается, когда я произношу: «Милый, этого не случится». Правда, я уже полтора года не говорю подобного, просто не могу. Я хочу этого не меньше, чем он. Бен же мой сын, я дала ему жизнь, я его вырастила. А Джен постоянно вынуждает меня повторять: «Он не очнется». Я даже не заикаюсь, что надо отключить аппараты. Никакая мать этого не сделает. Но все, что Джен говорил о дрогнувших веках Бена и о том, что сын якобы одобрил нашу поездку, просто плод его воображения. Он искренне верит в это, но на самом деле все не так. Я тоже была тогда в палате, но ничего подобного не видела. Просто Джен хотел как-то оправдать наше путешествие, возможно, даже не сознавая этого.