Брэд Паркс - Ничего не говори [litres]

Этого с лихвой хватило, чтобы когда Джереми Фриланд постучал в дверь, у меня в глазах стояли слезы. Я вытер их, взял себя в руки и сказал:

– Войдите.

Переступив порог, он попытался придать лицу выражение холодного безразличия, будто совсем на меня не обижался.

– Вы хотели меня видеть? – бесцветным голосом спросил он.

– Да. Хеманс нашел Пальграффа?

– В субботу они наконец поговорили. Завтра Денни явится для дачи показаний.

– Вот как? Ну что же, хорошо.

Джереми ничего не ответил.

– Известно, почему он решил удариться в бега? – спросил я. – Он действительно вел переговоры с «Пфайзер» или с кем-то там еще?

– Не знаю.

Я посмотрел на Джереми, требуя дальнейших объяснений.

– Вы что, не спрашивали?

– Спрашивал, – ответил он. – Роланд сказал, что чем меньше я знаю, тем лучше.

– Он, наверное, прав.

– Ну да, – сказал Джереми, – мне в последнее время все так говорят.

С этими словами он повернулся и вышел, не сказав больше ни слова.

Крик заставил младшего брата очнуться от утреннего оцепенения.

Донесся он из комнаты девочки.

Старший брат уехал в магазин, поэтому младшему предстояло разбираться со всем самому. Он встал с кресла и подошел к двери. Крик больше не повторялся. Младший брат собирался уже было махнуть рукой и уйти, но в этот момент девочка завизжала снова.

– Что такое? – спросил он.

– Там паук! – взвизгнула она.

– Ну так убей его.

– Я не-е-е-е-е могу! Он такой страшный.

– Возьми кусок туалетной бумаги.

– Я не могу до него дотянуться. Он сидит слишком высоко.

Младший брат закатил глаза. Он быстро обдумал варианты развития событий и пришел к выводу, что потратить тридцать секунд на убийство паука будет легче, чем слушать вопли девчонки еще несколько часов подряд.

Он повернул ручку двери. Пружина замка привычно щелкнула.

Когда он вошел в комнату, девочка отпрянула и съежилась – это была постоянная реакция с тех пор, как он прижег ей руку сигаретой. Стоило сделать это раньше – от страха она становилась более управляемой.

Младший брат прикрыл за собой дверь. Запереть он ее, разумеется, не мог. Иначе он бы запер сам себя.

– Где? – спросил он.

– Там, – ответила девочка, показывая на ванную, – над унитазом.

Он вошел в ванную, увидел в углу обрывок паутины, отмотал немного туалетной бумаги, встал на крышку унитаза и потянулся к ней.

В этот момент до его слуха донесся скрип ручки замка. Младший брат спрыгнул вниз и ринулся в комнату, в которой уже никого не было.

– Эй, – закричал он, – а ну вернись!

Он выбежал в коридор. Девочки нигде не было видно. Младший брат выругался. Система сигнализации была включена, но звука он не слышал. Значит, девочка все еще в доме. Вот только где?

– А ну вернись! – заревел он. – Вернись, говорю, или у тебя будут большие проблемы!

В тот день мне предстояло заниматься не требующей умственного напряжения работой по передаче документов в следующую бюрократическую инстанцию. Я постарался уйти в нее с головой. Но в результате лишь уставился в окно на силуэты зданий на фоне неба в поисках ответов, которые все не находились.

Дело Пальграффа в моей голове превратилось в сплошную кашу. Перед этим я пришел к выводу, что со стороны истца никто не был причастен к похищению Эммы.

Но если это дело рук ответчика, то почему бы им попросту не приказать мне отклонить иск и на этом покончить? Вы бы допустили дальнейшее падение акций «АпотеГен», если бы были Барнаби Робертсом и имели в запасе Пола Дрессера, делающего всю грязную работу?

К тому же я уже отчаялся бороться с постоянной мукой, вызванной долгим отсутствием Эммы, и беспрестанным страхом, что в любой момент с ней может случиться беда, и это лишало меня последних сил.

Поэтому нельзя сказать, чтобы стук в дверь во второй половине дня оторвал меня от дел. Это был не привычный стук Джереми Фриланда или Джоан Смит. Не успел я ответить, как тяжелая створка немного приоткрылась и в нее просунулась знакомая белокурая голова.

– Привет, малыш! – весело воскликнул я.

Дождавшись приглашения войти, Сэм закричал: «Папа!», пробежал застеленное ковром пространство, отделявшее дверь от стола, и бросился в мои объятия, будто не видел меня целую вечность. В несовершенном восприятии времени шестилетним мальчиком тоже есть свои преимущества.

Прижимая его к себе, я на короткий миг – пока он не высвободился – был очень счастлив.

– Рад тебя видеть, малыш, – сказал я, потрепав его по голове.

Вслед за ним в кабинет вошла и Элисон, закрыв за собой дверь.

– Привет, – сказал я, увидев ее.

– Мы проезжали мимо, возвращаясь из зоопарка. – объяснила она. – Но перед тем, как ехать домой, подумали, что можно побегать по лестнице.

В здании суда была старая лестница с мраморными ступенями и литыми алюминиевыми перилами. По причинам, понятным только шестилетним мальчикам, Сэм обожал по ней носиться.

– Пап, ну разреши. Ну пап.

– Почему бы и нет, – ответил я, желая хоть немного отвлечься, – пошли.

– По правде говоря, я хотела попросить мистера Фриланда поиграть с Сэмом, – сказала Элисон, сопровождая свои слова взглядом, которым матери так красноречиво умеют смотреть поверх голов своих отпрысков, – как думаешь, он не откажется?

– Да, пап, попроси его! Было бы классно.

Джереми в тот момент наверняка не был настроен оказывать мне какие бы то ни было услуги. К тому же он обязательно заметит, что у нас с Элисон остался только один ребенок. Ладно, выкручусь.

– Ну конечно, малыш, пойдем его попросим, – сказал я.

Сэм схватил меня за руку и потащил к кабинету Джереми.

– Здравствуйте, мистер Фриланд! – закричал он, завидев Джереми.

– Привет, Сэм, – ответил Джереми, удивившись, как я и предполагал.

– Эмма у бабушки, занимается всякими девчачьими делами, – объяснил я, предупреждая вопрос Джереми, – а вот Сэм решил побегать по нашей лестнице, причем обязательно с мистером Фриландом. Вы не против?

Лицо малыша сияло, будто маяк. Джереми в ответ тоже широко улыбнулся. Он не собирался переносить свою обиду и недовольство мной на Сэма.

– Ну конечно, пойдем.

Я посмотрел на Джереми и, выдавив из себя улыбку, произнес:

– Спасибо, мистер Фриланд.

Он меня проигнорировал.

– А можно я сначала покормлю рыбок? – спросил Сэм.

– Можно, только чуть-чуть.

– Еще раз спасибо, мистер Фриланд, – сказал я.

Мои слова вновь остались без ответа. Переступая порог, я услышал, как Сэм заворковал:

– Пррривет, Тергуд, Террр-Гууууд.

Когда я вернулся в свой кабинет, Элисон сидела на краешке стоявшего перед моим столом кресла.

– Что случилось? – спросил я, возвращаясь на свое рабочее место.