Тереза Дрисколл - Это не сон [litres]

– Мамочка, я не хочу идти плавать. – Я слышу его судорожное дыхание сквозь рыдания. – Я вообще не хочу выходить. Я домой хочу. Ты должна вернуться.

– Тише, Бен, милый. В чем дело, мой дорогой? Вы же идете не плавать, а за пирожными. А ты любишь пирожные.

– Эмма говорит, что сначала мы должны поплавать. Это такой сюрприз…

– Нет-нет, милый. Ты, должно быть, не так ее понял. Эмма знает о твоих отношениях с водой, мой хороший. Честное слово, знает. Послушай, дай ей трубку, и мамочка всё уладит. Тебе теперь не о чем беспокоиться. Эмма просто хочет, чтобы вы с Тео хорошо провели время.

– А когда ты вернешься?

– Завтра. Всего одна ночка, ты же помнишь? А теперь подумай, какое пирожное тебе хочется, и передай трубку Эмме. Крепко целую. Мамочка тебя любит. Крепко-крепко-крепко, не забывай.

После паузы, которая опять заполнена какими-то стуками, трубку наконец берет Эмма.

– Прости, Софи… Даже не представляю, откуда это всё взялось. Он почему-то вдруг стал сам не свой. Без всяких на то причин.

– Но вы не идете плавать?

– Нет, нет. Конечно, нет. Мне не нужны фобии, даже если это твои фобии, милочка. Я просто положила полотенца в сумку – на тот случай, если потом мы решим зайти в тематический парк. Тео всегда сильно потеет на аттракционах. Бен, наверное, увидел полотенца и сделал неправильный вывод.

– Ну да. Я сказала ему то же самое. Послушай, может быть, поговоришь с ним еще раз? Объясни ему, для чего нужны полотенца. Знаю, что я тебя уже достала, но по телефону он был страшно расстроен. Меня это даже немного напрягло.

– Конечно. А на водные аттракционы ему можно? Или мы можем заняться чем-нибудь другим… Я не хочу, чтобы он расстраивался.

– Думаю, что можно. Но спроси его самого. Вообще-то, он боится только плавания как такового. То есть всего, что пробуждает в нем воспоминания.

– Понятно. Ладно, думаю, что мне пора. Я пока отвлекла их шоколадом.

– Хорошо.

– Ты ни о чем не беспокойся. Через пять минут с ним всё будет в порядке. Ты же знаешь детей. Сейчас они чернее тучи, а через минуту улыбаются во весь рот.

– И не говори.

– Так что развлекайся.

Кофе кажется мне горьким, и я содрогаюсь, жалея о том, что позвонила. Отломив кусочек торта, убираю с него вишенку и засовываю в рот. Сама виновата в том, что совсем не занимаюсь фобией Бена. Нам придется с этим что-то сделать до того, как в школе начнутся уроки плавания. Лучше всего отвести его к специалисту. Вечно я это откладываю на потом… Наверное, из чувства вины.

Закрываю глаза и вспоминаю этот кошмарный момент внезапного озарения на вилле.

«Где Бен? Боже мой, где же Бен?»

И его крохотное личико – прямо под поверхностью воды. И Марка, в одежде ныряющего в бассейн. Моя вина. Это произвело на меня такое впечатление, что после я ни разу не заикалась о плавании. А ведь я всего на мгновение отвела от него глаза… Никогда в жизни мы больше не поедем на виллу с неогороженным бассейном.

Я думаю о том, как он задыхался и захлебывался. И о том, как ужасно, должно быть, чувствовать, что тонешь. В груди у меня что-то сжимается, и я машинально давлю рукой на верхнюю часть легких, словно хочу выровнять дыхание.

Этот телефонный разговор заставил меня собраться. Бедный Бен… Его фобия зашла слишком далеко. Да. Надо будет узнать об индивидуальных уроках, когда вернусь. Найти кого-то достаточно опытного и терпеливого. И закрыть этот вопрос.

Я открываю глаза, чтобы посмотреть в окно, и стараюсь успокоиться. Небо сегодня высокое и чистое, и довольно тепло, хотя позже днем предсказывают дождь. Потом я перевожу глаза на чемодан в багажной сетке и задумываюсь о том, как Марк оценит мое новое платье. В магазине я была в шоке, когда осознала, сколько живого веса потеряла. Конечно, так я чувствую себя лучше, но возникала вечная проблема – покупать ли платье меньшего размера, понимая, что долго его не проносишь, или выбирать свой обычный размер? Осознавая всю важность предстоящего мероприятия, я несколько раз примеряла и то, и другое, а потом послала к черту всякую осторожность и остановилась на платье меньшего размера.

Мне пришлось помучиться, чтобы придумать, как выманить Марка на вручение. В конце концов я попросила Полли заказать виртуальный обед с важным клиентом в ресторане недалеко от места вручения наград. План был следующим: сначала огорошить его необходимостью надеть смокинг, а потом на такси подвезти к залу, где будет проходить церемония.

Когда поезд наконец-то подъезжает к Паддингтону, я ощущаю волнение: не лучше ли было как-то намекнуть Марку? В этом случае всё было бы гораздо проще. Но тут я вспоминаю обо всей этой езде и обо всём, что Марк для нас делает. И о том, что нам пришлось пережить за последнее время. Я чувствую, что мне хочется сделать мужу сюрприз, хочется увидеть его счастливым.

По дороге я звоню Полли, которая подтверждает, что Марк уже отбыл на реальную встречу за пределами офиса. С нее он направится прямо в студию, которую снимает, чтобы принять душ перед выдуманным обедом в семь вечера. Горизонт чист, и я решаю заскочить в офис и проверить все остальные приготовления к гала-ужину.

Компания Марка переехала в новый офис всего три месяца назад, когда истек срок аренды старого, и я еще не видела его воочию. Для меня этот переезд был своего рода шоком, поскольку я думала, что следующим шагом будет перевод компании в другой город. Но этого не произошло. Марку надо, чтобы его клиенты были удовлетворены, а на экране компьютера новый офис выглядел довольно впечатляюще – треть первого этажа в реконструированном здании всего в нескольких шагах от Оксфорд-стрит [84] Лондонская улица, одна из основных улиц Вестминстера. Самая оживленная торговая улица (548 торговых точек), известная главным образом своими фешенебельными магазинами. .

Приемная выглядит в точности так, как ее показывали на сайте: сплошной металл, белоснежный цвет и современное искусство. Я чувствую законную гордость: «Молодец, Марк. Отличный выбор».

Хозяйка всего этого великолепия, Полли, широко улыбаясь, смотрит, как я воюю со своим чемоданом и портпледом Марка. Она заказывает мне такси, а я проверяю рассадку за нашими столами, прежде чем отправиться в туалет.

Полли направляет меня по коридору, проходящему за ресепшном.

– Только скажите мне, что вы думаете о фотографиях на стенах, ладно? – Она встает. – Я вставила их в рамки, чтобы сделать сюрприз, но Марк их ненавидит. Хочет, чтобы их сняли. Ваша поддержка мне не помешала бы.

– И ты думаешь, что он меня послушает? – Полли мне нравится, и я улыбаюсь, направляясь по коридору. Пара дверей в кабинеты открыта, и меня охватывает знакомое волнение при виде раскадровок новых слоганов и сюжетов.