Джеймс Деларджи - 55 [litres]

– Я знаю, где она.

– Ну да. Итак, если он ушел через пожарный выход, то быстрее всего покинуть город по Рустер-стрит, обогнуть прачечную, а затем по переулку в пустыню. Десять-пятнадцать минут, и никто тебя не увидит.

– В этой прачечной, вообще-то, всегда полно народа, – возразил Митч. – Там постоянно то вешают, то снимают белье.

– А вот и нет, – парировал Чендлер, ухватившись за возможность осадить Митча и показать, что тому нужны его – свежие! – знания о городке. – Эта прачечная год назад закрылась, так что уйти он мог беспрепятственно. Если он действительно воспользовался тем путем. Джим проверял: никаких следов.

– Ваши доводы, сержант, весьма убедительны, – как ни в чем не бывало сказал Митч, – вот только подозреваемого вы так и не поймали. Хоть вы и знаете эту канаву лучше меня, без свежего взгляда вам не обойтись.

– А тебе не обойтись без моей помощи.

– Хватит и вашего участия, сержант, – поправил его Митч. – И участия ваших подчиненных. А вот помощь… Если понадобится, обращусь. – Улыбка пропала, рябое лицо обратилось в камень, холодный и непроницаемый. – Пока же мне от вас нужно, чтобы все здесь работало как часы и чтобы у моих людей было все необходимое: бумага, канцелярские принадлежности, телефон, постоянная связь с полицией штата и всеми, кто еще понадобится. Вы, сержант, шестерня, которая должна приводить этот механизм в действие.

Не желая больше такое выслушивать, Чендлер направился к выходу.

– Я поручаю вам важное дело, сержант, – сказал Митч ему вслед. – Серьезным парням не пристало отвлекаться на сиюминутные задачи. Для этого есть подручные.

Чендлер обернулся.

– Я не собираюсь разносить вам чай и печенье.

Митч засмеялся.

– Вот уж спасибо, не надо. С этим мои люди прекрасно справятся и сами. Вам нужно послужить буфером между нами и местными. Ведь неизбежно начнутся вопросы: что происходит? почему полиция на улицах? откуда взялись люди в черных костюмах? Ваша задача, сержант, не допускать паники. – Постоянное тыканье званиями выводило Чендлера из себя. Однако бывший напарник еще не закончил: – Я беру на себя ситуацию в целом, а вы занимаетесь частностями.

Чендлер собрался с духом и спросил:

– Я смотрю, Митч, ты совсем не изменился?

Тот слегка дернул уголком рта.

– Могу то же самое сказать про тебя. Дерьмо не становится золотом; неважно, сколько оно пролежало в выгребной яме.

– Вот уж не думал, что ты станешь устраивать из этого дела поединок.

Теперь инспектор Эндрюс улыбнулся по-настоящему, хотя за улыбкой скрывалось что-то еще. Чендлеру показалось, что он разглядел того, старого Митча, у которого всегда запасен козырь-другой на случай передряги.

– Что ты, приятель, он еще даже не начался.

Не прошло и четверти часа, как посыпались звонки. Ник отвечать не успевал, поэтому переадресовывал часть из них Чендлеру. Звонили в основном местные, которые уже много лет не видели в городке такой суеты: встревоженные матери, обеспокоенные отцы, возмущенные пенсионеры, смешливые подростки. И все хотели узнать, что за зловещие черные автомобили колесят по улицам.

Выдвигались предположения о том, что в Уилбрук нагрянули спецагенты, что в городке проходит шпионский съезд, – чем дальше, тем нелепее. Стоило успокоить одного, тут же звонил второй и спрашивал, не нужно ли приодеться и подготовить комитет по встрече некоего, судя по всему, очень важного гостя. Одни выпытывали, кто это, чтобы первыми разнести слух. Другие – потому что не хотели видеть премьер-министра и его гребаных прихвостней. Каждому Чендлер твердил одно и то же, буквально через силу: в городке все спокойно; пока что лучше посидеть дома; если что-то случится, я лично вам сообщу.

Таким образом сержант отделался от десятка любопытных, а потом ему задали самый страшный вопрос: почему перекрыты дороги и почему Джим, Таня и Лука досматривают автомобили. Звонил не кто иной, как преподобный Саймон Аптон, полный негодования, мол, как полиция посмела остановить святого отца. Для обыкновенно выдержанного человека он жаловался чересчур рьяно, как будто у него было что прятать. Вот и еще одно подтверждение слухам, что в прошлом он вел себя далеко не как праведник.

– Так вас обыскали или нет? – уточнил Чендлер.

– Нет, но меня задержали, а я ехал к Джорджине Паттерсон. Она, знаете ли, очень больна.

– Знаю, преподобный. Передайте ей мои наилучшие пожелания.

– И все-таки зачем вы досматриваете машины, позвольте спросить? – громогласно поинтересовался Аптон, будто с кафедры во время воскресной проповеди.

Пока не сдержанный на язык святой отец не пошел сеять панику, пускай и не беспричинную, Чендлер постарался убедить его, что это профилактическая мера.

– Сержант Дженкинс, с какой это стати в целях профилактики перекрывать дороги? Нельзя замалчивать информацию, горожане обязаны знать!

Чендлер помолчал, придумывая иное объяснение.

– Вы правы. Кто-то совершил кражу в магазине, и мы полагаем, что он пытается скрыться из города.

Теперь замолчал преподобный. Он как будто ожидал откровения свыше, врет Чендлер или нет. Наконец ответ пришел. Господа Бога сержант не убедил.

– Никто не досматривает каждый автомобиль ради простого воришки. Спрашиваю вас еще раз, сержант: тот человек опасен? Может, он – или она – уголовник? А то еще и беглый?

– Нет, преподобный, – ответил Чендлер, сохраняя спокойствие. – Нам просто нужно его допросить. Но чтобы без помех задержать подозреваемого, мы просим всех оставаться по домам.

Преподобный тут же зацепился за оговорку.

– «Подозреваемый»! Стало быть, уголовник!

Мозг Чендлера переключился в экстренный режим. Святого отца нужно было срочно утихомирить.

– Преподобный, «подозреваемый» – это такой полицейский жаргон. На самом деле речь всего лишь о человеке, которому надо задать несколько вопросов. Мы только хотим убедиться, что он не угнал ничью машину и ни к кому не подсел.

– Ну уж я-то, сержант, точно под преступника прогибаться не стану. В моей машине ему делать нечего.

Слава богу. Стоило немного изменить тон общения, и преподобного повело в нужном Чендлеру направлении.

– Я понимаю, но у моих сотрудников приказ досматривать все автомобили без исключения. На данный момент мы даже не знаем, где он может быть. Вполне вероятно, что он давно уже улизнул, и тогда пускай с ним разбирается полиция штата. Однако береженого, как говорится, бог бережет. Или вы не согласны?

На это представителю Господа на земле возразить было нечего. Он промычал в ответ что-то невразумительное, мол, окажет посильную помощь, спросит на утренней мессе у своих прихожан (да, у всех десятерых, подумал Чендлер), не замечали ли они ничего необычного. Поблагодарив святого отца, сержант повесил трубку.